Договорились, что Надя поедет учиться в Москву, будет жить у Кира и останется девственницей до самой их свадьбы, что состоится по выпуску из института. Кир готов был еще подождать, ведь и так ждал двенадцать лет!

Почему Кир не принудил ее к сексу сразу? В ответ он снова усмехался: «А что вы думаете, если бы она спала со мной, то не могла бы спать с другими, когда выходила из дома? И было бы уже никак не проверить. Да и положено девке быть чистой, пока ее не возьмут в жены. Чистой я ее хотел взять».

В общем, жили как-то. Кир наслаждался ее присутствием, Надя терпела. Кир знал, что она просто терпит, но был уверен, что еще привяжется, никуда не денется. Ну или он ее заставит привязаться.

И проверки он устраивал, да. А что? Как еще ему узнать, соблюдает ли Надя договор. Соблюдала бы, кстати, так он и пальцем бы ее не тронул, она еже его девочка, милая, любимая…

А Семен… Семену Кир сказал, что договорился о рассрочке и будет сам выплачивать. Семен же должен, как может и когда может, отдавать долг уже Киру. Вот Румянцев и был благодарен родственнику по гроб жизни. И по гроб жизни должен.

***

Когда запись закончилась, Семен опустил голову на руки. Почти минуту молчал, потом Игорь заметил, что его плечи трясутся, он всхлипывает.

Семен Алексеевич плакал. Долго, отчаянно.

Игорь сложил руки на груди, отошел к окну и посмотрел вниз, давая Семену выплеснуть горе. Каким бы лохом, тюфяком и слабаком не считал он Надиного папу, понимал, что пережить такую трагедию – страшно. Понять, что ты не разглядел беду, не защитил родную дочь.

Отцы должны защищать дочерей, пока те не выйдут замуж. А иногда и после этого.

Просто узнать, что ты не спас ее от подобной беды – уже наказание.

— Как мне жить-то после этого… — проговорил Семен в пространство, когда чуть-чуть успокоился. — Я должен был увидеть! Я должен был … защищать ее, беречь…! А я …

«Да, вы. Лох последний», — подумал Игорь.

— Ну что, успокоились, Семен Алексеевич? — спросил он. — Тогда слушайте меня. Казнить себя будете потом.

Глава 23

Игорь поглядел на Семена. Вроде успокоился, сможет разговаривать. Тот поднял на него красные глаза. Да, не часто увидишь рыдающего мужика, подумал Игорь. Но чего в жизни не бывает. Может, он и сам рыдал бы в такой ситуации.

— В общем, денег - отдать долг бандитам, у вас нет, это понятно, — сказал Игорь. — Но на этот счет можете не беспокоиться. Мои люди разберутся с ними. Вашей семье ничего не грозит. По правде говоря, с вашими кредиторами уже работают. Деньги – а это все же долг, их нужно отдавать – я им перечислю. Ради Нади и тех, кого она любит. Вас больше не побеспокоят, — закончил он и пристально поглядел на Семена. Интересно, как отреагирует.

Несколько секунд Семен молчал, потом обреченно покачал головой – каким-то своим мыслям.

— Выходит, я буду должен уже вам, — сказал он с горькой усмешкой. — Вечный должник. И деться мне некуда.

— Выходит – так, — жестковато ответил Игорь. — Но на самом деле, на счете Кира осталось еще много средств, он ведь выплачивал небольшими порциями. Сейчас этот счет недоступен. Но долго Кир не проживет. Родственников близких у него нет, так что вы можете претендовать на наследство, и по желанию отдать долг уже мне. Но я бы предпочел, чтобы эти деньги достались Наде, хоть она и так ни в чем не будет нуждаться.

Семен снова покачал головой.

— Кто вы ей? — наконец, спросил он, взглянув Игорю в лицо.

— Я ее жених, — ответил Игорь и невесело усмехнулся. — Если она, конечно, захочет иметь со мной дело. Я, знаете ли, тоже накосячил. Мы тут все хороши. Но так и иначе – на оплате вашего долга это не скажется. Собирайтесь, Семен Алексеевич, поехали. Может, она пришла в себя. Вы можете оказаться полезным. Надя очень любит своего отца, почти как ребенка…

***

Надя очнулась, словно медленно выплыла из сна, и первое, что ощутила, была невероятная, просто немыслимая слабость. Рукой не пошевелить, даже веки не поднять.

Странно, подумалось ей. Я лежу? Как так? Мысли ворочались медленно, словно через силу. Смутные воспоминания возвращались неохотно.

… Кажется, был день, и она только-только вышла из института, распрощавшись с друзьями. Да, вот стоит на улице возле института, светит солнышко. Они как раз обсуждали грядущую поездку на природу, Данила хохотал и травил походные байки… И ей так захотелось поехать! Жаль, что Кир вряд ли ее отпустит. Никогда ведь не отпускал. Но стоит попробовать.

Дальше Надя не видела картинок и ничего не помнила. Но она никак не может лежать! Ведь должна ехать домой, общаться с проклятым Киром…

Паника забилась в сердце, и Надя заставила себя открыть глаза. Медленно, через силу приподняла веки. Сначала ничего не видела, картинка расплывалась. Затем начала проявляться. Светлый потолок над ней, приятного голубого цвета стены. Она лежит на удобной кровати под легким одеялом. Тишина. Слышно лишь ее дыхание и чье-то дыхание рядом.

Она что попала под машину и теперь лежит в больнице?! Поэтому ничего не помнит. Надя попробовала перевести взгляд правее, чтобы разглядеть больше подробностей, понять где она. Движение отозвалось легкой болью в голове.

— Надя, милая, все хорошо, не двигайся, — услышала вдруг она приятный глубокий голос. Большая теплая ладонь накрыла ее руку, лежащую на одеяле. Это было неожиданно приятно.

Возле кровати сидел темноволосый, смуглый – и очень красивый – мужчина в белом халате. Это он назвал ее «милой» и положил ладонь на ее руку. Странный врач… Даже тревожно как-то.

— Вы врач, да… ? — сказала Надя - как могла, неуверенно, одними губами. — Что со мной случилось…?

Но мужчина услышал.

Его лицо выразило удивление, и в то же мгновение его перекосило, словно от боли. Он пристально уставился на нее и сказал совершенно невероятную вещь:

— Я Игорь. Ты что, не помнишь меня?

Надя хотела покачать головой, но это было больно. Поэтому лишь обозначила движение. Говорить было еще тяжелее.

Что за Игорь такой… Не было никакого Игоря. Только одноклассник, который в шутку однажды подкинул ей таракана на парту.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​23-2

***

— А папу помнишь? — осторожно спросил Игорь.

В серых глазах Нади отразилось недоумение.

— Конечно, — прошептала она. — Всех помню...

Игорь опустил взгляд и покачал головой. Горькая боль, неверие... Ему не хотелось верить, что она забыла его. Это было слишком больно.

Отпустил ее руку. Он для нее сейчас чужой человек. Зная Надю, не стоит пугать ее прикосновениями. Выдавил улыбку:

— Тогда папа сейчас придет. Он ждет, когда ты очнешься.

Встал.

У него хватило немногих знаний по психологии и просто чутья, чтобы понять: Наде нужен рядом знакомый, родной человек. Тот, кого она знала всю жизнь. Кого она помнит. Просто оставить ее тоже было больно. Жизнь словно повисла на волоске. Как дальше? Вспомнит ли, примет ли... А пока - ощущение бездны, пустой белой пропасти между ними.

Про себя усмехнулся.

— Подождите... — едва-слышно сказала Надя. — Скажите... Я попала под машину, да? Папе сообщили, и он приехал?

Игорь оглянулся. В ее взгляде читалась мольба: подтвердите, пусть все будет так просто. И нарастающее волнение. Он даже догадывался, о чем именно она волнуется. Ведь не знает, что с Киром покончено.

— Вроде того, — как можно мягче ответил он. — Папа сразу приехал.

Надина рука дернулась:

— А... дед тоже знает. Отец сказал ему? — с тревогой спросила она.

Говорить ей явно было все легче. А вот тревога в глазах росла.

Да, и верно опять боится Кира, подумал Игорь.

Вернулся к ней. Снова накрыл ладонью ее руку. Надя не сопротивлялась, ей, кажется, даже было приятно.

— Мы скоро тебе все расскажем, — сказал он. — Пока скажу, что твой "дед" тоже в больнице, у него инсульт, вероятно, он скоро умрет. А у твоей семьи теперь все хорошо. Все будет хорошо теперь, Надя.

"У тебя", — подумал он. Потому что, если она его не вспомнит, то у него хорошо уже вряд ли будет когда-нибудь.

Не сказал прямо, что долги выплачены, бандиты больше никогда не побеспокоят Семена, но как-бы намекнул. Не мог не успокоить ее сразу.

В лице Нади отразилось что-то невероятное. Страх - в то же время облегчение. Недоумение и сомнение. Потом облегчение взяло верх над всем остальным. Она прикрыла глаза. Игорю даже показалось, что она резко, единомоментно заснула.

Но она тут же снова подняла веки.

— Вы ведь врач... Вы еще придете ко мне? — вдруг спросила она, и, кажется осеклась, смутилась, бросила взгляд на его ладонь, прикрывающую ее бледную кисть.

В разрывающемся сердце вспыхнула золотая искорка. Смешанная с болью, но радостная. Ей... этой, не помнящей его Наде, хочется его увидеть снова. Он ей понравился. Чувства не ушли, просто спрятались за белым полотном забвения, которым она накрыла последний период своей жизни.

— Обязательно. Я часто буду приходить.

Ободряюще сжал ее кисть, встал и пошел, пока не передумал. Ато останется и расскажет ей лишнего, не удержится. Или начнет вести себя, как со своей девушкой. Или покажет ей свою боль и заставит переживать.

А еще он обещал ей "папу".

Самому все это стоило кровавой раны в сердце, рваной, с неровными краями. Как будто сам провернул в себе кривой нож.

Вышел в коридор, нашел Семена, сидевшего в кресле возле журнального столика. Они оба, как дураки, "дежурили" в больнице, ожидая, когда Надя придет в себя. То вместе, то по-очереди.

Семен поднял на него усталый взгляд.

— Надя очнулась, идите к ней. Вас она помнит, — не в силах скрыть горечь сказал Игорь. — Она забыла случившееся - это может, и к лучшему. Но и еще кусок жизни... Не вываливайте на нее сразу всю информацию. Мягко, постепенно - когда переговорим с врачом, как именно и когда ей рассказать. Просто посидите с ней, как ...отец.