Глава 27

Иногда это были картинки, наполненные ощущениями, даже звуками. Иногда – просто картинки, как будто смотришь немое кино. А иногда Надя вдруг понимала, что помнит что-то, как факт, просто знает, что так было.

Врачи предлагала сеансы психотерапии с гипнозом, чтобы помочь вспомнить. Но Надя отказывалась, ей претила сама мысль, что она может на время потерять контроль над собой, оказаться в чужих руках. Ей в жизни этого хватило…

А другого способа с гарантией вернуть воспоминания в психиатрии, оказывается, не существует.

Сколько вспомнит – столько и вспомнит. Как Бог даст.

Порой воспоминания шокировали, казались невероятными. Она снова удивлялась, что за неделю умудрилась прожить целую жизнь, словно поучаствовала в съемках драматического фильма. А еще порой она не могла понять, подбрасывает образы ее память или просто мозг достраивает их на основании слов Игоря или отца.

Тогда она переспрашивала у Игоря, и изумлялась, убеждаясь, что все это было.

Да, действительно их поймали бандиты, действительно была битва в загородном особняке, а она сидела в сторонке и с трудом осознавала происходящее. И да, действительно, она сбежала от Игоря, решив, что он только играет с ней. Сбежала из страха перед Киром и от обиды на Игоря.

— Прости, я так глупо поступила… — сказала она. Прошла еще неделя, чувствовала она себя практически нормально, и они сидели на скамейке в дальнем уголке больничного сада.

Теперь-то она знала точно, что у Игоря и в мыслях не было пренебречь ею или обидеть ее. А рассказать правду прежде он просто не успел – как раз в том момент из темноты вырулил джип с бандитами.

Просто стечение обстоятельств. Одна из деталей мозаики, которая должна была сложиться именно так, чтобы в итоге они оказались здесь и сейчас, сияющим летним днем на этой скамейке.

— Ну… я мог бы лучше слушать тебя, лучше понимать, — ответил Игорь. Обнял ее за плечи, потом развернул к себе и начал целовать.

Сладкое тепло разошлось по телу от его прикосновений. Теперь, когда она практически совсем выздоровела, ей разрешали и принимать душ и гулять одной. Даже одеваться можно было на свое усмотрение.

Поэтому Надя хорошо привела себя в порядок, мысли, что она выглядит или пахнет как-то не так, ее больше не тревожили. Напротив, она постоянно ощущала, как нравится Игорю. Чувствовала его сдерживаемое желание, и оно заставляло сердце – а вместе с ним и тело – распускаться, как цветок поутру.

— Хочу тебя до одурения… — признался Игорь хрипло, жадно касаясь ее щеки, другой ладонью чуть задрал ее летнее платье и обжег бедро. Она и сама плавилась от его близости, а в голове всплывало то, что теперь помнила: как он ласкал ее в палатке, как они были вместе, ощущение силы и полноты между ног, сладкие волны, разносящие в прах ее прежнее существо и рождающие ее заново… Это ведь было на самом деле. Не как она представляла себе, но намного лучше.

— Жду не дождусь, когда мы окажемся дома… — добавил он, касаясь большим пальцем ее влажных губ.

Надя опустила глаза.

— Мы … могли бы и раньше… — тихонько сказала она. — Ты ведь знаешь, никаких противопоказаний к этому нет… Доктор сказал. Они выпишут меня не сегодня, так завтра…

Подумала, что опять, как тогда, когда она сама захотела отдаться Игорю, напрашивается. Сама хочет и просит его быть с ней. Но с Игорем не казалась себе испорченной или похотливой, просто искренней.

Мгновение Игорь молчал, словно раздумывая. Потом встал со скамейки, улыбнулся, одаривая ее чуть-замутненным от долго-сдерживаемой страсти взглядом, поднял ее на ноги и вдруг подхватил под попу. Наде ничего не оставалось, как обвить его руками и ногами, и ойкнуть.

Какой сильный, пронеслось у нее в голове, он как крепкое дерево, а она обнимает его, как лиана своими похудевшими руками и ногами…

— Куда ты меня несешь?! — шепнула она. — Кто-нибудь увидит!

— Да тут, кроме тебя, всего два клиента! Никого нет поблизости! — рассмеялся Игорь. — Нет противопоказаний, говоришь?! Да-а…?

… Они любили друг друга в тенистой беседке, не задумываясь про камеры и врачебный контроль. Противопоказаний действительно не было. Напротив, любые положительные эмоции для Надежды Румянцевой приветствовались.

Надя, как никогда, понимала, что это – ее мужчина. Ни с кем другим ей не было бы так… сладко, надежно, невероятно… И да, хорошо, что они не стали ждать до дома. Это становилось уже просто нестерпимо. Так она хоть успеет разобрать вещи, когда приедет к Игорю…

Или все же не успеет? Судя по его взгляду, гарантии нет.

***

На следующий день Надю действительно выписали. К этому моменту она помнила все, кроме самого страшного. Черный ящик ее памяти съежился, стал маленьким, но все еще надежно запечатывал то, что она и сама не хотела помнить.

Ее прежняя жизнь, вновь выстроившаяся в ровную линию, заканчивалась на том, что она выходит из такси и прикладывает «таблетку» к двери подъезда. Узнав об этом, Игорь встревожился. Они оба понимали, что, возможно… Надя не просто не хочет помнить того, что было дальше. Возможно – ей просто не стоит вспоминать об этом.

Судьба дала им спокойный счастливый период. А ощути Надя все, что произошло тем вечером, и это может стать бомбой, она взорвет их незамутненную радость. И все же Наде, казалось, что лучше… однажды узнать это. Потому что, лишь посмотрев в глаза всем своим ужасам, она сможет стать совсем целой.

Просто не сейчас.

Сейчас она обживалась на новом месте.

Разбирать вещи не пришлось, они уже были разобраны и уложены в огромный шкаф в пустой большой комнате. Игорь сообщил, что это ее гардероб, и скоро он пополнится. Там уже висело несколько новых платьев, явно подобранных с учетом ее вкуса – треугольные вырезы, летящие подолы, длина чуть выше колен. Пара летних пиджаков, одна куртка. Самый заботливый мужчина на свете позаботился, чтобы она уже была с обновками.

Но и предаться страсти с порога у них тоже не получилось, потому что встречать Надю из больницы приехал и отец, и даже тетя Ира с Кешенькой. На время визита в Москву они сняли небольшие апартаменты, а тут примчались повидаться с Надей.

Хорошо еще, что Игорь смог не пустить на встречу незнакомую Наде Ольгу Петровну… Она, конечно, тоже рвалась, и лишь ценой большого внушения (и с помощью Артема) удалось отговорить ее.

Правда, когда они подъезжали к дому, Игорь все же опасался увидеть поблизости красную машину Ольги Петровны. Но… пронесло.

В общем в день выписки обычно пустая квартира Игоря наполнилась детскими и женскими голосами, а сам он искренне надеялась, что его новые родственники, как обещали, через пару дней уедут. Конечно, с ними Надя чувствует себя спокойнее, но вообще-то очень уж хотелось остаться вдвоем по-настоящему. Так, чтобы показать… подарить ей их новую жизнь.

Когда все уехали, они с Надей долго смеялись. Потом Игорь повторно показывал ей квартиру – во время пребывания здесь родственников это было затруднительно, Кешенька требовал внимания сестры, а тетя Ира восхищалась Игорем и его имением. В общем сбивали с толку.

Потом показал спальню. К моменту выписки Игорь купил большую, но уютную кровать, какая раньше ему была не нужна, ведь он никогда не приводил девушек к себе домой.

Там они и остались до глубокой ночи, пока чувство голода не заставило сделать вылазку на кухню. Тут то Надя и поняла, что пришло ее время. Игорь все для нее делает, он – настоящий волшебник. Только готовить, как дочка повара, что уже в шесть лет мастерски жарила блинчики, не умеет…

27-2

***

Их дальнейшая совместная жизнь не была совсем уж безоблачной. Безоблачного счастья вообще почти не бывает, но бывает счастье сильное, крепкое, такое, которому и облака не помеха.

Так было и у них.

Во-первых, была Ольга Петрововна, которая после знакомства с Надей (вполне доброжелательного и благополучного) упорно пыталась сделать из нее себе подружку. А Наде… ну совершенно не интересно было ходить с мамой Игоря по дорогим магазинам или обсуждать какие-либо модные тенденции.

Но не так уж страшно это было. Тем более, что Ольга Петровна, оказывается прежде просто не знала, что Надя учится именно в «Туризма и сервиса». А узнав, страшно обрадовалась….

С тех пор у них всегда была тема для беседы, ведь Ольга Петровна владела своей туристической фирмой. Это был подарок от Игоря на один из ее прошедших дней рожденья.

Во-вторых, с самим Игорем не всегда было легко. Он оставался таким мужественным, золотым, позитивным и сияющим. Но весьма быстро Надя обнаружила то, о чем прежде лишь догадывалась.

То , что вообще-то у Игоря далеко не покладистый характер.

Скорее наоборот. Она поняла, что это с ней он такой обходительный, добрый и заботливый. А со своими сотрудниками и вообще с людьми бывает и жестким, и суровым, и категоричным.

С ней тоже не очень мягкий на самом деле… Никогда не будет жестко давить, но его решения как бы не подлежат обсуждению. Иногда Надя замечала, что он сам себя одергивает и спрашивает у нее, хочет ли она чего-либо, предлагает что-то выбрать. Она была ему благодарна за это.

Потому что безапелляционная постановка ее «перед фактом» Наде нравилась не всегда. А в силу своей ранимости и травмированности, она не была уверена, что сможет отстаивать себя и свое мнение даже с Игорем. Оставалось лишь надеяться, что Игорь будет и дальше стараться учитывать ее особенности…

Еще Игоря нередко что-то раздражало, нет, не с Надей связанное (слава Богу!): просто ситуации, люди, события. Он мог и вспылить, и пройтись, например, по неприятному соседу, с отменным жестким сарказмом.

Но при этом… Надя все равно ощущала в нем внутреннее сияющее добродушие. Это помогло никогда его не бояться. Наверно, только человек с таким сочетанием глубинного добродушия и великодушия с внешней твердостью и жесткостью, может столь достичь больших вершин, как ее Игорь, думалось Наде.