— А вы чего приехали в нашу глушь?

— Смотрели местность, Эмин хочет реализовать в этих края проект.

— Он бизнесмен?

— Типа того, — уклончиво отвечаю, плеснув себе в лицо холодной воды.

— Оно понятно теперь, чего он у тебя такой молчун, держит при себе секреты успеха.

— Он всегда такой, лишнего слова не скажет, все творит дела. Но иногда хочется поговорить.

— Я молчунов не очень люблю, эти парни себе на уме, довольно странные люди, не в обиду.

— Какие обиды, я все понимаю, мне самой порой с ним тяжело, но какой есть, другого нет и, в принципе, не надо.

— Любишь? — вопрос Алены меня не пугает, ибо ответ уже поселился у меня на задворках сознания, только мне еще нужно время себе во всем признаться до конца, потом уже другим, в первую очередь Эмину, если однажды между нами возникнет такой вопрос, что маловероятно.

— Девки, вы там не угорели случаем! — раздается обеспокоенный голос Василия Петровича, как раз спасая меня от ответа.

— Щас, пап, моемся и выходим! — кричит в ответ Алена, показывая мимикой сожаление, что не дают спокойно поболтать. Ее отец что-то неразборчивое бормочет, типа: «Ох уж эти девки», уходит. Мы торопливо намыливаемся и без лишних разговоров моемся с ног до головы. Мне безумно нравится, запах тела, оно пахло медом, а волосы каким-то настоем. Вижу, как Алена не одевается, а кутается в банное полотенце, похожее и у меня, повторяю за нею, в комнате нормально вытрусь и оденусь.

— Побежали? — и мы побежали от бани до дома, придерживая у груди полотенце и вещи, хохочем, так как дождик приятно холодит кожу.

Вбегаю в комнату с улыбкой, смех еще на губах, прямиком налетаю на Эмина, который видимо собирался выходить. Он рефлекторно хватает меня за предплечья, я прижимаюсь к нему, между нами мои руки с одеждой. Его глаза темнеют за счет расширяющего зрачка, делая их черными, опасно сверкают. Покрываюсь мурашками от этого порочного взгляда, там на дне плещется грязная похоть, призывно меня заманивая к себе. Трудно не поддаться искушению, кажется темные силы натуры Эмина решают испытать мою выдержку, стойкость духа и силу воли.

— Оденься, — тихо приказывает Эмин, голос его звучит глухо и сипло, убирает свои руки и обходит меня, покидает комнату.

Проходит некоторое время, прежде чем я начинаю чувствовать холод, желание утеплиться, внутренний жар не успел разгореться до чрезвычайных масштабов. Одеваюсь в футболку Эмина, мне кажется, что она пахнет им, задерживаю дыхание, натягиваю свои влажные спортивные штаны. Сушу волосы полотенцем и оставляю их распущенными, после всего этого топаю на кухню.

— О, скоро будет ужин! — радостно восклицает Василий Петрович, ставя на стол бутылку водки, Алена с Полиной Михайловной расставляют тарелки. Еда была простой, без изысков и на вид, и на запах, безумно соблазняла, во рту полно слюны, есть хотелось до невозможности.

— Твой пьет? — хозяин дома держит рюмки, вопросительно смотрит на меня.

— Вряд ли, — пожимаю плечами, напрягаясь, услышав шаги. Эмин скупо улыбается всем нам, садится на свободное место возле меня. От него пахнет хвоей.

— Эмин? — Василий Петрович показывает рюмки и бутылку.

— Спасибо, не пью.

— По здоровью? — сочувственно спрашивает мужчина, наливая только себе. Эмин не считает нужным отвечать, просто приподнимает один уголок губ в подобие улыбки, тихо говорит: «спасибо», — Полине Михайловне, когда та наполняет его тарелку картофелем.

В этом доме не умели есть в тишине, фоном становится включенный небольшой телевизор с первым каналом, где шли новости.

— У тебя несколько футболок с собою? — спрашиваю на ухо у Эмина.

— Как правило, я беру с собою всегда две-три, на всякий случай.

— Часто одалживаешь девушкам, что оказываются рядом? — пытаюсь задеть, но он игнорит мою шпильку, щурит глаза.

— А чего не пьешь? Вера не позволяет?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— И она, да сам по себе не люблю алкоголь, он толкает на необдуманные поступки, за которые потом стыдно перед собой.

— Ты всегда такой правильный?

— Нет, Стелла, я неправильный, — устремляет на меня вспыхнувший взгляд, я ерзаю на своем месте, а в животе порхают бабочки. Дальше нам мешают общаться, новости закончились, и хозяева переключают на нас свое внимание. В основном общается Эмин, коротко и без подробностей рассказывая цель нашего визита в эти места, ловко съезжая с личных тем, я бы не смогла красиво уходить от вопросов: «когда свадьба», «сколько деток планируете». Потом Василий Петрович ударяется в рассуждения о политике, ругает наше правительство, все за столом молчат, не спорят, а хозяину только и нужны были слушали.

— Спокойной ночи! — дружно желаем друг другу, с Эмином захожу в комнату. Направляюсь сразу к кровати, расстилаю ее, стараюсь не думать, что опять провоцирую мужчину в комнате, хотя внутренний голос именно это и утверждает поучительным тоном, снимаю с себя штаны и быстро ныряю под одеяло. Ищу глазами Эмина, он стоит возле окна, скрестив руки на груди. Хочу его позвать, но сдерживаю себя, вдруг опять переступлю какую-то черту, которую он начертил между нами, упаду вновь в его глазах своим недостойным поведением. Вздыхаю, отворачиваюсь к стенке. Прислушиваюсь к звукам за спиною, боясь пропустить момент, когда Эмин ляжет ко мне, но сон в итоге быстрее приходит, чем тот, кого я в тайне ждала.

Сквозь сон ощущаю, как кто-то осторожно трогает кончики моих волос. Я не врала Эмину, когда говорила, что сплю чутко. Стараюсь не подавать вида, что проснулась, пытаюсь понять, что происходит сзади. Чувствую его пальцы у себя на плече, нежно, невесомо ведет вниз, гладит подушечками пальцев мое запястье. Он осторожно сокращает между нами расстояние, еще чуть-чуть и прижмусь спиною к его груди, но именно это чуть-чуть так и остается незавершенным. Щекотно от его дыхания, не дергаюсь, но закусываю губу. Целомудренно целует между шеей и плечом. Зажмуриваюсь, хочется повернуться к нему лицом и обнять, уткнувшись ему в грудь, сильно прижаться и бесконечно слушать биение наших сердец, млеть от этого личного, персонального счастья, которое может подарить любимый человек своим вниманием. Эмин отстраняется, сразу же становится прохладно спине, мне стоит больших усилий дабы судорожно не вздохнуть. Он больше не прикасается ко мне, с разочарование вновь проваливаюсь в сон.

* * *

Рядом раздается заразительный смех. Недовольно кошусь на компанию, вздыхаю. В недалеком прошлом я бы тоже так стала проводить время, сидела бы среди подружек, парней, пила б коктейль и беззаботно смеялась, ни о чем не тревожась. Тогда я бы и не подумала отказываться от встреч, тусовок, сейчас мне это кажется неважным, когда в голове контракт, который упустила по глупости, потому что еще до встречи была уверена в своей победе. Быстрые победы ранее дали мне иллюзию, что у меня все получается без предварительной подготовки, напрочь забыв, что перед каждой встречей Эмин составлял список важных вопросов и ответов, которые нельзя игнорировать. В итоге, заказчик, выслушав мое предложение, сказал, что подумает, а через три часа пришло вежливое письмо с отказом. Эмин будет недоволен, когда узнает, он считал данный проект нашим. Сам Умаев вновь улетел в Грозный на неделю, его бизнес в родном городе тоже требовал внимания.

Прошло две недели с поездки в московскую область, где мы попали под дождь. С Аленой обменялись контактами, теперь иногда созванивались и болтали, кажется это был самый настоящий человек в моей жизни, которого не заботило мое положение в обществе, счет и перспективы. Она общалась со мною, потому что ей было интересно, как и мне.

Эмин…Эмин остался верен себе, его ночные прикосновения можно считать моим сном, он никак не изменил своего отношения ко мне. Всегда общался, как с коллегой по работе, говорил только о работе, так же он съехал, теперь я была одна в огромном доме. Еле сдержалась, чтобы не умолять его остаться, сделала вид, будто мне ровно до его отъезда.

Держать себя в руках стало главной целью и старалась не вслушиваться в его голос, когда он мне рассказывал принцип работы с заказчиками, раскрывал секреты бизнеса известные ему лично. Иногда совершенно его не слушала и завороженно разглядывая его руки, держащие ручку или карандаш, совсем не замечая начерченные таблицы, схемы. Эмин тогда делал паузу и давал мне время вернуться в реальность, смотря строгим взглядом. Я медленно сходила с ума от своих чувств и безответной любви, но не позволяла переступать границы, с моей стороны вольность была только в том, что иногда замирала возле Эмина и украдкой вдыхала запах его парфюма. Прикасаться к нему было для меня табу, слишком большое искушение и слишком все бесперспективно.

— Стелла? — возле стола кто-то замирает, вскидываю глаза. Передо мною стоит Лиза. — Привет! — она по-светски наклоняется ко мне и пафосно чмокает воздух возле моих щек. Я натягиваю приветливую улыбку.

— Прекрасно выглядишь! — Лиза сияет улыбкой на загоревшем лице, слепит своими белыми зубами.

— Спасибочки, ты тоже вроде ничего, хотя девочки говорили, что превратилась в офисную затворницу! Все настолько печально?

— В смысле? У меня все хорошо, а бизнесом решила сама руководить, чем доверять чужим дядям.

— Артем считает, что этот чурка возле тебя облапошит только так, сама еще не залезла к нему в постель для полного контроля не только его мыслей о работе?

— Не вижу смысла проводить там время, Эмин помогает мне в бизнесе, но на этом наши отношения и заканчиваются.

— Ладно, скучно это слушать, тем более вникать! Знаешь, сегодня у Альберта вечеринка загородом, может поедешь? Думаю, все давно соскучились по милой твоей мордашке, будут рады видеть, только Стелл, что за фигня у тебя на ногтях? — убираю свои руки под стол. С новой жизнью у меня напрочь пропала потребность постоянного яркого маникюра, раньше лак на ногтях был просто вырви глаз, сейчас я подрезала очень коротко и наносила укрепляющий лак.