Вскидываю голову, распрямляю плечи и иду к крыльцу. Поднимаюсь на террасу, и только после этого позволяю нашим глазам встретиться. Его черные очи вспыхивают адским пламенем, незаметно вздрагиваю. Мне страшно. Чувствую себя невинным барашком, которого принесут в жертву этому мужчине, как только потребуется.

— Привет! — мой голос осип от страха, словно я болела. Черные брови слегка приподнимаются, на губах появляется еле заметная улыбка. Обычная, без издевательств и ехидства, без пошлости.

— Привет. С днем рождения, Стелла! — от его голоса меня словно током прошибает, дергаюсь, но сдерживаю себя от желания удрать подальше от горящего взгляда.

— Прекрасно выглядишь!

— Ты тоже хорош! — искренне произношу комплимент, он хмыкает, улыбается одним уголком губ. Я его не видела больше года.

— Когда приехали?

— Сегодня. Отец с твоим закрылись в кабинете, сказав, что разговор между ними не для детских ушей.

— Они забывают, что мы давно вышли из ясельной группы. Пережили подростковый максимализм. Теперь взрослые, которые могут сами строить свою жизнь.

— Ты думаешь?

— Ты, Булат, вообще по всем законам мира совершеннолетний.

— Но это не означает, что в семье тебя видят взрослым человеком.

— Да ладно? — усмехаюсь, расслабляюсь, Булат смотрит на меня знакомым дружелюбным взглядом, можно даже забыть, что несколько минут назад я дрожала перед ним от страха.

— Поверь, бывает и такое. Особенно, когда в семье есть человек, которого постоянно приводят в пример.

— Вроде у тебя три сестры.

— Но двоюродного брата никто не отменял. Тем более, когда он возглавляет семейный бизнес.

— Забей, думаю дядя Шахид вскоре поставит тебя у руля, как только окончишь МГУ.

— Будем верить в это! Остался последний год и можно возвращаться домой. Подыскивать себе невесту и жениться.

— Жениться? — эхом повторяю его слова, в груди возникает ощущение покалывание иголкой от этой новости. Булат на мгновение скрывает от меня выражение своих черных глаз, когда вновь пересекаемся взглядами, шумно выдыхаю воздух из легких.


Между нами напряжение, натянутое леской, можно играть, как на струнах гитары. Воздух вокруг нас становится душным, предгрозовым, вот-вот вспыхнут молнии, громыхнет.

Булат делает шаг в мою сторону, я назад. Мы смотрим друг на друга. Инстинкт самосохранения настоятельно советует мне бежать отсюда, не дать нам нарушить границы, которые вот пять лет обоюдно соблюдались.

Его пальцы прикасаются к моей щеке, прикрываю глаза, пытаясь успокоить сердце, унять дрожь в теле. Страх? Или нечто другое, которому пока не знала название?

Мне не противны его прикосновения. Нет. Мне даже нравится запах табака от его пальцев. Он гладит, смещается к подбородку, обхватывает его, большим пальцем очерчивает мои губы. Я непроизвольно их приоткрываю, палец замирает. Распахиваю глаза.

Никогда не видела, как смотрят хищники в глаза человеку. Теперь могу представить! Они гипнотизируют свою жертву. Булат, не мигая, заглядывает мне прямо в душу, захотелось себя обнять и закрыться, не позволить узнать самое сокровенное.

Нас отрезвляет звук подъезжающей машины. Мы одновременно смотрим в сторону ворот. Черный джип замирает, сзади еще один въезжает. Из всех машин выходят люди в черном, сразу становится многолюдно. Во дворе яблоку негде упасть.

Вопросительно смотрю на Булата, но он не сводит глаз с последнего джипа, чего-то ждет. Отворачиваюсь, берусь за ручку входной двери, слышу, как хлопает дверка машины.

Дует ветер, небо действительно затягивается темными тучками. Передергиваю плечами и медленно поворачиваюсь. От машины уверенно направляется в нашу сторону мужчина, ранее которого никогда не видела ни в нашем доме, ни в нашей жизни.

Люди идут за ним, молчаливо признавая его лидерство, его превосходство, его власть. Даже Булат словно уменьшился в размере, когда незнакомец оказывается рядом с нами, с легкостью преодолев несколько ступенек.

Я забываю, как дышать, забываю зачем вообще нужно дышать. С широко открытыми глазами смотрю на мужчину. На вид ему чуть больше тридцати. Из-за бороды можно дать все тридцать пять. Темные длинноватые волосы зачесаны назад, уверенный взгляд карих глаз смотрит прямо. Открыто и без каких-либо эмоций. Черный костюм, черная рубашка подчеркивают смуглость его кожи. Он был… непонятным для меня. Если я думала Булат опасен, то сейчас стала понимать, что ошибалась. Опасность была именно в этом спокойном взгляде, который не давал никому узнать, понять даже предположить, о чем думает в данную минуту этот человек.

— Стелла, познакомься! Мой двоюродный брат — Эмин! — Булат своим вмешательством разрывает мой зрительный контакт с незнакомцем. Я растеряно смотрю на сына дяди Шахида, ощущая кожей, изучающий взгляд родственника Булата.

— Эмин, это Стелла Станиславовна Савицкая, дочь дяди Стаса и сегодняшняя именинница.

— Поздравляю! — раздается сухой голос брата Булата без каких-либо эмоций. Вновь попадаю в плен карих глаза. Он смотрит на меня чуть больше трех секунд, потом видимо решает, что итак слишком много времени потратил на пустую формальность.

— Проводи меня до кабинета, дядя сказал, что они там! — обращается к Булату Эмин. Я дергаюсь в его сторону с желанием самой отвести к папе в кабинет, но он пригвождает меня к месту одним взглядом, слегка сдвинув свои темные брови. Послушно замираю, пропуская мужчин вперед.

— Доченька, ты уже дома? — мама перехватывает меня в холле. Бросаю последний взгляд на спину в черном пиджаке, который скрывается в кабинете.

— Приведи себя в порядок, сегодня у нас дорогие гости!

Мама чмокает в щечку и подталкивает в сторону лестницы. Я, как послушная дочь, иду выполнять поручение. Хотя мне нужно время, а то и весь остаток дня, чтобы разобраться в себе. Что-то непонятное творилось со мною. Все чувства словно обнажились и смешались, не давая понять, где и что находится. Этот клубок жег меня изнутри, как большой электрический шар. Светил и искрил. И кто стал причиной моего внутреннего хаоса. Тоже вопрос для пятиминутного размышления.

2 глава

Булат сидит напротив, постоянно бросает на меня горящие взгляды, отводит их в сторону, только когда его внимание ко мне перехватывает Эмин. Наши отцы увлечены беседой между собой, остальные молча смотрят в свои тарелки, иногда поднимая глаза.

Я без интереса ковыряюсь в салате. Есть не хотелось, а встать и уйти нельзя. Кошусь на Булата, он переключает свое внимание на еду. Вздрагиваю, наткнувшись на пристальный взгляд Эмина. Он необъяснимо меня волнует, ничего не делая. Волнует и притягивает, как море, которое было неспокойно в час бури. Задираю подбородок и не отвожу глаза в сторону, как делала ранее. Его губы поджимаются, темная бровь слегка приподнимается.

— Что? — мой вопрос звучит довольно громко в тишине. Тхий разговор взрослых мужчин не считается. Они тут же прекращают переговариваться между собой. Голубые глаза папы вопросительно смотрят на меня, а также три пары карих глаз, от которых у меня теряется способность говорить и связно мыслить.

Эмин берет стакан и, не спуская с меня тяжелого взгляда, отпивает воду. Булат мечется взглядом между мною и братом, хмурится, кусает губу, но молчит, хотя видно, что ему очень хотелось высказаться. Только вот рядом с отцом держал свое мнение при себе. Дядя Шахид сводит брови в одну линию, вскользь проходится безразличным взглядом по племяннику, словно мазнул на белом холсте кисточкой, мне широко улыбается.

— Стелла, звездочка наша, хочу тебя поздравить с твоим совершеннолетием! — начинает говорить дядя Шахид. В столовую входит Галина Ивановна, наша экономка, обслуживающая сейчас ужин. В ее руках открытая бутылка вина.

— Когда-то мы с твоим папой купили вино в прекрасной Грузии и пообещали друг другу, что откроем бутылки на совершеннолетие наших детей. Мои дети уже миновали этот рубеж, настал твой черед! — дядя Шахид кивком головы приказывает разлить вино по бокалам. Я смотрю на папу, на маму, они радостно улыбаются. Улыбается Булат. А вот Эмин даже уголок рта не приподнимает в подобие улыбки. Он без эмоционально слушает речь дяди, казалось ему даже скучно находится здесь, только из уважения не покидает наш дом.

Берем дружно бокалы, встаем из-за стола.

— С днем рождения, наша девочка! Пусть над твоей головой всегда сияет яркое солнце! Знай, что семья Умаевых — это твоя семья, которая всегда примет в любую минуту, в любой ситуации! — дядя Шахид выразительно смотрит на Эмина. Тот, склонив голову на бок, поджимает губы, ставит бокал на стол и уходит. Я растерянно смотрю на дядю, на папу. Булата специально игнорю, ибо даже на расстоянии чувствую, как от него исходят флюиды злости, гнева.

Эмин возвращается через пять минут. В руках у него огромный букет банальных красных роз. Однако я смотрю не на цветы, а в карие глаза, которые внезапно вспыхивают, как звезды на небе, завораживая своим сиянием, и сразу же тухнут, словно все мне привиделось.

Осторожно ставлю свой бокал, иду навстречу мужчине. Замираю, он тоже останавливается. На время забываю, что за спиною родители и Умаевы, ибо падаю в пучину темных глаз, воронкой закружив меня в своем омуте. Стук раз, стук два, потом все чаще и чаще начинает отбивать новый ритм, не свойственный человеку в нормальном состоянии сердце.

Он без слов протягивает мне розы. Беру букет, прячу в нем свое пунцовое лицо, украдкой разглядывая строгое выражение лица мужчины. Эмин держит в руках коробочку. Сердце замирает. Словно в замедленной съемке смотрю на длинные пальцы с аккуратно подстриженными ногтями, как они сжимают крышку футляра. У него красивые руки. Можно одними ими бесконечно любоваться. Никогда раньше не замечала за собою такого интереса к мужским рукам, а тут прониклась. Я настолько увлеклась рассматриванием широкого запястья с наручными часами с кожаным ремешком, сразу не сообразила, что лежит в коробочке. Рот удивленно открывается, губы складываются в «О», смотрю на присутствующих за столом через плечо. Папа с мамой и дядя Шахид широко улыбаются, а вот Булат сверлит меня злобным взглядом, плотно сжав губы в тонкую линию.