— Я ничего не хочу, — Амина улыбается сначала мне, потом чуть виновато Эмину, который укоризненный бросает взгляд, услышав ее признание.

— Я бы выпил кофе, — резко захлопывает меню Булат, заставляя всех вздрогнуть. — Ну, что насчет моей стажировки рядом со Стеллой?

— К твоему сожалению, ты не будешь работать с нею. Я договорился в другом месте.

— Это почему? — Булат вспыхивает, яростным взглядом сверлит спокойное лицо Эмина. Две противоположности. Я напрягаюсь, чувствуя надвигающуюся бурю, Амина тоже занервничала, стала поглаживать живот, с беспокойством поглядывая то на Булата, то на Эмина.

— С каких это пор ты стал решать, что нужно мне, а что нет?

— С тех самых пор, когда ты ясно выразил свою позицию по поводу того, что пока не готов взять на себя ответственность за свои поступки. Я посчитал, что практику тебе лучше всего пройти под руководством опытного специалиста, который тебе действительно даст знания, опыт, а не формальность, как было б возле Стеллы.

— Ты не прав!

— Как показывает жизнь, я всегда прав, особенно всего, что касается тебя, брат мой.

Булат психует. Резко встает из-за стола и уходит, не попрощавшись, не обернувшись. Беру стакан с соком, переглядываюсь с Аминой, молчим. Эмин невозмутимо доедает свой обед, просит официанта принести счет.

— Ты думаешь он спокойно смирится с твоим решением? — осторожно спрашиваю Эмина, когда официант, приняв оплату по карте, отходит.

— Нет. Поэтому советую тебе в случае каких-либо поползновений со стороны Булата звонить мне, будем решать проблему. Мне очень нужно, чтобы он доучился и получил диплом, была б моя воля перевел его в Грозный и не переживал за сохранность… — запинается, вскидывает на меня глаза, — твоей чести.

Я вспыхиваю, чувствую, как краснеют щеки. Злюсь. Меня очень сильно задевает смятение Эмина, когда он по привычке хотел сказать о сохранности чести. Хранить нечего.

Неторопливо покидаем уютный ресторан, какое-то время бродим без цели по торговому центру, заходя иногда в магазины с одеждой. Эмин постоянно с кем-то переписывался, на нас не обращал внимания, а я без интереса смотрела по сторонам. Амина терпеливо ждала решения своего мужа, уведомления о том, что едем по домам. Минут через двадцать все же выходим из торгового центра. Булат так и не появился, на звонки Эмина не отвечал.

Сначала усаживаем Амину в черный джип, она выглядела уставшей, на прощание мне мило улыбнулась. Я тоже проявила вежливость, даже сказала банальное: «может скоро увидимся». После Эмин провожает меня до моей машины, наверное, оберегал меня от злого Булата, тот мог сейчас натворить делов в своем состояние.

— Стелла… — теперь я не позволяю ему что-то обнадеживающее сказать, даже если он и не этого и не собирался произносить, все равно перебиваю.

— Не надо, Эмин. Всего тебе хорошего. Я так понимаю, что в понедельник тебя уже не увижу на рабочем месте. Счастливо оставаться, спасибо за все: и за знания в сфере бизнеса, и за поддержку в трудную минуту, и за честь. За последнее мне даже не стыдно. Я этого хотела, я это получила.

Протягиваю руку для пожатий, как деловые партнеры, он колеблется мгновение, пожимает. Как бы мне на минутку хотелось узнать, о чем думает, сожалеет или нет, грустно ли ему от того, что мы расстаемся или, наконец-то, безумно рад, что может вернуться к привычной жизни в своем городе.

— Я надеюсь, что у тебя все получится так, как именно хочешь ты. И… — заглядывает мне в глаза проникновенным взглядом, покрываюсь мурашками, а сердце заходится в волнении. — Я тоже ни о чем не жалею! — выпускает мою руку, разворачивается и делает первый шаг от меня. Дергаюсь следом, торможу, обхватив себя руками, словно удерживала себя на месте. Я до последнего провожаю его фигуру глазами, а потом еще пару минут смотрю перед собою невидящим взглядом. Не всегда в жизни есть хэппи энд.

14 глава

— Стелла Станиславовна, я рад, что вы достойно продолжаете дело вашего отца, уверен, он бы вами гордился! — Дмитрий Викторович Шпак, генеральный директор и главный человек по поставке сырья для строительства, крепко, по-мужски пожимает мне руку. Улыбаюсь во все свои тридцать два зуба, невообразимо гордясь собою.

— Благодарю, Дмитрий Викторович, рада была оправдать ваши ожидания!

— Я думаю вы далеко пойдете, если по весне у вас не закружится голова от любви.

— Почему по весне?

— Весна всегда пора любви, это осенью и зимой можно все силы отдать работе, а весной будет не до этого.

— Спешу вас уверить, что моя личная жизнь и работа никак не пересекаются!

— Люблю деловых людей, особенно таких красивых! Не болей и с наступающими тебя новогодними праздниками!

— Спасибо, вас так же с наступающими! — еще раз дружелюбно улыбаемся друг другу, стою минуту на месте, жду, когда за посетителем закроется дверь, потом выдыхаю и иду к креслу за столом, обессиленно падая в него. Скинув туфли, блаженно шевелю пальчиками ног.

Четыре месяца самостоятельного плаванья под чутким руководством Жени, Захара Генриховича и, кончено, Эмина. Последний только звонил накануне важных встреч, проговаривал важные моменты, потом уже интересовался итогом переговоров. За эти месяцы ни разу не приехал, просто так не названивал, о настроении не спрашивал. Мне было сложно по началу от такого его поведения, после каждого звонка от него, ни разу не поинтересовавшись, как у меня дела, всю ночь рыдала от обиды, от безвыходности. Потом свыклась. Душевная боль не ушла, но стала тупой. Я даже привыкла к ней.

Казалось, тебе всего восемнадцать, живи и радуйся жизни, тем более я могла позволить себе прожигать свою жизнь, как многие мои знакомые, подруженцы. Однако вместо этого полностью погрузилась в мир бизнеса, превращаясь из маленькой золотой рыбки, в маленькую злобную пиранью. До звания акулы еще расти, но я хоть заставила на себя смотреть без иронии папиных партнеров, заказчиков да вообще мужской пол, но глубоко в душе оставалась прежней Стеллой, которая любит смеяться, поедать ванильное мороженое и иногда баловаться шаурмой у товарищей из соседних государственных республик.

Звонит мой мобильник, смотрю на экран и улыбаюсь. Звонила Аленка. Да, та самая веселушка-хохотушка из деревни. Именно ей я стала писать в минуты полного одиночества, звонила ей, она словно чувствовала мою потребность в нормальном человеческом отношении, не отталкивала, а наоборот со временем стала мне самой лучшей подругой, которой у меня в жизни не было. Мы с ней болтали обо всем. Я даже скупо ей рассказала об Эмине, умолчав о том, что он женат, мне не хотелось видеть в ее глазах осуждение в отношении него. Самое главное то, что мы с ним не жалели об единственной ночи, эта мысль меня грела.

— Привет, подружка!

— Привет.

— Так, шо то не поняла, ты так и не сказала, ждать тебя на Новый годи или нет? Наверное, балы у вас там в столице в это время?

— Какие балы, — фыркаю в трубку телефона. — Корпоратив прошел, и слава богу, что никто не напился и танцевать на столе не стал.

— Значит корпоратив не удался, что за праздник без танцев. Вот у нас даже пели в караоке, а ты представь, какое это насилие над теми, у кого был слух, слушать эту звуковую порнографию. Зато было весело.

— Не сомневаюсь.

— Ну, ты приедешь?

— Постараюсь, но не обещаю. Я позвоню дня за два, когда буду понимать, что мне делать на каникулах, не вам же надоедать!

— Фи, нашла отмазку! — Аленка смеется. — Мы тебя рады будем видеть всегда, ты знаешь, что двери нашего дома открыты, мое плечо всегда готово оказаться в трудную минуту. Я надеюсь ты этого не забыла?

— Нет. Помню и ценю.

— То-то, давай собирай вещи потеплее и дуй к нам, не фиг сидеть в тухлой Москве! Мы тебе тут такую программу устроим, закачаешься, даж на танцульки сходим в соседнее село! Так мы еще круче, чем матушка-столица! Все, побежала живность кормить, у меня тут пятиминутный перерыв, звони!

— Пока, родителям привет!

— Ага, — Аленка отключается, а я смотрю на экран черного монитора. Шевелю мышкой, нажимаю иконку поисковика. Вбиваю туристическое агентство, без особого интереса рассматриваю предложения, но ни одно меня не зацепило, чтобы я хотела променять деревню в Московской области на теплые Мальдивы или на красивые горы Швейцарии.

Вновь входящий звонок. В этот раз я не спешу сразу ответить и не улыбаюсь. Сколько потребуется времени, чтобы мне научиться спокойно реагировать просто на имя?

— Алло.

— Привет. Как прошла встреча? — вот как остаться равнодушной, когда всего лишь от звуков одного голоса покрываюсь мурашками и чувствую себя влюбленной школьницей, которой позвонил объект ее вздохов.

— Хорошо, Дмитрий Викторович остался мною доволен, — нервно накручиваю на палец прядь волос.

— А с учебой что?

— Почти все сдала. Там курсовик остался, думаю на выходных его добью.

— Я в тебе не сомневаюсь. Ты молодец, справилась с поставленной задачей. Кстати, завтра вышлю на почту предварительный план на следующий год, обсудим его после праздников.

— Хорошо, — послушно соглашаюсь, и возникает пауза. Как бы больше нечего сказать по работе, теперь почти две недели у нас нет повода, чтобы позвонить друг другу. Никто не завершает разговор, слушаю его дыхание на другом конце провода, представляя, как он задумчиво смотрит перед собою, слегка сдвинув брови к переносице.

— Амина сегодня утром родила мальчика, — спокойно сообщает Эмин, а я словно получила удар под дых. Шарю рукой по столу, не понимая, что мне взять, чем отвлечься. Хватаю карандаш и крепко его сжимаю. Слышу хруст в тишине кабинета.

— О, поздравляю! Вот так подарочек под Новый год. Имя уже придумали? — меня саму напрягает мой искусственно веселый голос, морщусь. Кладу несчастный карандаш, встаю с кресла и подхожу к окну, прислоняясь к нему разгоряченным лбом.