— И останешься моей любовницей до тех пор, пока нужна мне? — Адам сейчас был ужасно неприятным. Язвительным, холодным. — Тебе нужно просто потерпеть недолго, пока ты мне не надоешь?

— После поговорим, — оттолкнув его, Ася вышла из ванной.

Сделала несколько коротких выдохов, успокаивая дрожь рук и губ. Улыбнулась. И пошла к Еве.

За завтраком Ася, прикрыв телефон ладонью, листала инстаграм Лены. У человека был медовый месяц. Можно ли считать такое событие уважительной причиной?

Хлопнула дверь, и на кухне появился отец Адама с огромной коробкой в руках и букетом подмышкой.

— Где моя внучка? — загудел он на манер Деда Мороза.

Ева прижалась к Асе и помахала рукой.

— Я здесь!

Вслед за Фаридом шла невероятная красавица с неприлично длинными ногами. Ася, перегнувшись через стойку, разглядывала эти ноги и гадала каково это — смотреть на мир с такой высоты.

Пока дедушка доставал из своей коробки подарок за подарком, выкладывая все это на стол, красавица шагнула к Адаму и легко поцеловала его в щеку.

— Привет, — произнесла она приветливо. — Все еще не можешь выбрать ресторан для нашего ужина?

Бедолага дернулся и отшатнулся с таким видом, будто столкнулся с призраком.

— Доброе утро, — проговорил он довольно неласково. — Прости, но я не помню, чтобы приглашал тебя в мой дом.

— Альбина со мной, — откликнулся Фарид. — Адам, перестань кукситься. Просто пригласи на завтрак свою подругу.

Ева выглянула из-за вороха подарков, переводя взгляд с Аси на отца.

— Милая детка, я тоже принесла тебе подарок, — произнесла красавица. — Посмотри, это золотые сережки. У тебя уже проколоты уши?

Ева подумала и отодвинулась.

— Мне не надо, — сказала она чопорно.

— Какая женщина отказывается от золота, — хохотнул Фарид и потрепал ее по кудряшкам. — Возьми лучше. Как знать, может, однажды Альбина станет твоей новой мамой…

— Мне не нужна новая мама! — закричала Ева. — У меня уже есть самая лучшая в мире мама! Она мне каждый день звонит! Она хотела прилететь на мой день рождения, но у нее самолет сломался!

Ася молча подхватила Еву на руки и ушла из кухни.

Прошла через гостиную, игровую и вместе с девочкой спряталась в шкафу в спальне.

Тут было темно и спокойно.

— Это наш шкаф для секретов, — шепнула она, изо всех сил прижимая к себе Еву. — Здесь нас никто не услышит и не увидит. Мы спрятались от всех на свете.

— У тебя есть секрет? — после долгого молчания спросила Ева.

— У всех есть секреты. Мой секрет в том, что сейчас я очень сержусь на твоего дедушку. А мы не должны сердиться на дедушек. Мы должны любить дедушек. Но иногда мы сердимся и на тех, кого очень любим.

— На меня ты тоже будешь сердиться?

— Конечно. Ты будешь расти, становиться взрослее, перестанешь меня слушаться. Я стану на тебя сердиться, и ты на меня тоже. Мы даже будем ругаться. Но все равно не перестанем любить друг друга.

Ева посопела, потом встала на колени, и отвела волосы от Асиного уха.

— Я сержусь на маму, — прошептала она едва слышно.

— Твоя мама сейчас плавает на лодке в открытом море, — осторожно проговорила Ася. — У нее там не работает телефон. Но мы с тобой можем написать письмо, положить его в бутылку и бросить в реку. Тогда это письмо доплывет до твоей мамы.

— Не хочу, — подумав, решила Ева. — Дедушка сказал, что может быть… новая мама? Как это?

— Никак. Новых мам не бывает.

— Я хочу поменять маму.

— Это же не коробка молока, которую можно вернуть в магазин, если оно оказалось испорченным. Нам нужно научиться любить твою маму, даже если мы сердимся на нее.

— Не хочу, — снова отказалась Ева.

— Ну знаешь ли. Я тоже не хочу любить пончики и шоколадки, но любовь — редкостная крокозябра.

— Ну Ася! — Ева фыркнула. — Ты как маленькая.

— А ты думаешь, взрослый человек стал бы с тобой сидеть в шкафу?

37

— Пап, — Адам поставил перед ним кружку кофе, — я хочу сказать…

— Как она посмела унести мою внучку? Немедленно верни девочку обратно! Я специально приехал ее поздравить! Что за вздорная, невоспитанная тетка. Ты совсем не думаешь о том, кто воспитывает твою дочь?

— Ты уверен, что посторонние должны присутствовать при этой беседе? — уточнил Адам, даже не глядя на Альбину. — Не староват ли ты для того, чтобы становиться сутенером?

На секунду показалось, что отец ударит его — так он взбесился. Но он лишь запустил кружкой с кофе в стену.

— Ну знаете ли, — Альбина ойкнула и отступила, — все это не похоже на знакомство с приятным парнем. Это какой-то триллер! — и она ушла, демонстративно громко цокая каблуками.

— Ты соображаешь, что вообще несешь! — набросился на него отец.

Адам, повернувшись к нему спиной, разглядывал брызги и подтеки от кофе на стене. Интересно, это вообще отмоется? Или придется красить заново? А, впрочем, все равно скоро начнется ремонт.

— Пап, я сменю программу на дверных замках, ты больше не сможешь входить, когда тебе вздумается, — сообщил он без всякого выражения.

— Теперь ты не пускаешь меня в мой собственный дом?

— Технически и фактически это уже несколько лет мой дом. Все документы оформлены на меня. Ты же не надеялся, что я сейчас воспылаю обидой и уйду отсюда с чемоданом?

— Почему ты такой неблагодарный? — отец все еще бесился, и Адам чувствовал себя льдиной в огне.

— Потому что я не позволю тебе ломать психику моей дочери. Твои нелепые выходки ставят в тупик пятилетнего ребенка, и я, как никто, могу ее понять.

— Ты не можешь запретить мне видеться с внучкой. Если я захочу — то просто заберу ее себе и буду воспитывать сам, — заявил отец высокомерно.

— Держи карман шире, — Адаму вдруг действительно стало интересно, что будет делать Линар, если отец развяжет эту глупую войнушку. Чью сторону примут его юристы? — Да тебя жена из дома выгонит, если ты притащишь домой дочь своего внебрачного сына. Лично я бы поржал, глядя на то, как при разводе она обдирает тебя до нитки. Сколько активов ты в свое время переписал на ее родню? Как депутат горсовета, потом госсовета ты просто не мог декларировать всю свою собственность. Подозреваю, если я расскажу, сколько денег ты тратил на маму и меня, и как умолял ее принять твою любовь год за годом, ты быстро окажешься никчемным бедным стариканом, от которого отвернулись собственные дети. Ильдар сбежал от тебя на другой конец света, а Линар… Он все еще помнит, как ты силой заставил его учиться на юриста, хоть он рвался изо всех сил на медфак? Сколько раз из-за тебя он ввязывался в различные махинации? Да он будет счастлив стряхнуть тебя со своего загривка. Ты же как пиявка присосался к его бизнесу. Поэтому просто отстань от меня и моей дочери. Занимайся своими делами.

Отец слушал его молча, барабаня пальцами по столу. Гнев уже покинул его, и теперь с Адамом разговаривал расчетливый делец, просчитывающий результаты.

И вдруг он широко улыбнулся.

— Мой сын, — произнес отец с неожиданной гордостью. — А я-то думал, что в тебе вообще от меня ничего не выросло. Рад, что ошибался. Что же, это совсем другой разговор. Мужчина становится мужчиной, когда ему есть, что защищать. А теперь я пойду, уж прости за стену. Кстати, ты не думал здесь сделать ремонт?.. Встречаемся завтра вечером, правильно?

— Только давай без глупых сюрпризов, — попросил Адам, обескураженный таким поворотом.

— Да понял я. Хотел пригласить с собой Айгюль, раз Альбина тебе не понравилась.

— В таком случае, тебе будет очень стыдно за мое грубое поведение.

— Не буду, пожалуй, так рисковать, — и отец, что-то весело насвистывая, ушел прочь.

Адам посмотрел ему вслед, почесал в затылке и принялся сметать осколки.

За весь день у них вообще не было времени поговорить, и Адаму было очень тяжело вести себя весело и как обычно, однако Асе казалось все нипочем.

Она смеялась и шутила, и теребила Еву, и лезла к ней с поцелуями, и играла с Васькой, и вообще не была похожа на человека, которого хоть что-то тревожит.

Как будто они не поссорились всерьез в первый раз, и теперь в желудке Адама не поселился колючий еж. Как будто не было ссоры с отцом и Альбины, рассуждающей об ужине, тоже не было.

Адам снова и снова пытался понять Асю и не мог. Иногда его охватывали бессилие и отчаяние — она не хотела ничего слышать о любви и упорно игнорировала все его долгосрочное планирование, предпочитая жить одним днем.

Адаму мало было одного дня, он хотел множество лет и даже десятилетий, но никак не мог придумать, как этого добиться.

Все, на что его хватало, — это поддерживать видимость спокойствия. Нельзя было и дальше срываться на Асе при Еве, как это случилось утром.

Больше всего на свете Адам ненавидел скандалы — и теперь посмотрите на него. Сам на них нарывается.

Нет, таким образом проблемы не решить. Тут нужна грамотная стратегия.

Ася грызла себя весь день: как можно было не заметить, что Ева разговаривает по телефону сама с собой. Она написала Лене в инстаграм, попросив ее позвонить дочери и объяснив, что девочка очень ждет звонка. Но пока сообщение не было прочитано.

Судя по кофейным отметинам на стене и осколкам в мусорке, можно было не спрашивать, как у Адама прошел разговор с отцом. Бедная длинноножка, не повезло ей оказаться прямо в эпицентре семейных разборок. Зато сразу видишь перспективу. Вряд ли они еще раз увидятся, и это самым зловредным образом успокаивало Асю.

Адам, между тем, был задумчив и мрачен. Ну еще бы, с таким-то семейством. Поэтому ей приходилось еще шире улыбаться, и в итоге у нее разболелась голова. И ведь даже таблетки не выпить.