Катя Саммер - Эй, смотри не влюбись!

Яся

Лето, солнце, свобода и никакой учебы. О чем еще можно мечтать? Я спешу с парковки в «Юность», где договорилась встретиться с Лёвой. Прыгаю через цепочку, которая запрещает въезд на аллею. Ощущения, что у меня крылья за спиной. Я ведь чувствую, чувствую – этим летом все обязательно случится! Моя мечта точно сбудется. 

Перед входом я замираю. Вижу его – самого невероятного парня в моей жизни. Стоит внутри, весело болтает с Маликом из охраны. И пока меня не заметили, шагаю в сторону. Заглядываю в окно, приглаживаю петухи, торчащие из хвоста. Я приехала на мотоцикле, а после шлема вместо прически всегда «взрыв на макаронной фабрике», как любит говорить мой папа. Обнимаю ладошками горящие щеки и дышу, дышу. 

Сегодня я решусь. Обещаю себе. Я решусь сказать Лёве все, что чувствую уже так долго. С шестилетнего возраста, кажется. С того времени, когда бегала за ним по заброшенным складам, когда насмерть стояла в воротах его команды, а ребята били в полную силу, когда помогала строить халабуды на деревьях, хотя чертовски боялась высоты. На все шла, только бы он гордился мной. Похудела, перекрасилась в блондинку – лишь бы ему нравиться. 

Если не решается он, я скажу сама. Ведь вчера на даче у нашего общего друга Лёва заговорил откровеннее. И мне плевать, что в нем было полбутылки рома. Плевать, какими словами он выразил мысль. Яська, так хорошо с тобой. Это разве не успех? Почти же! Тем более вчера он вообще много чего себе позволил – и обнял меня, и поцеловал в затылок. Не знаю, что нашло, но я рада. Всеми фибрами души счастлива, что он дал мне сил на этот шаг.

Я распахиваю дверь и залетаю в бар. Навстречу несется бритоголовый парень и больно задевает меня плечом. Вряд ли специально, но его это не спасает.

- Эй! Смотри, куда прешь! – огрызаюсь, потирая руку.

Тот окидывает меня многозначительным взглядом и, покрутив пальцем у виска, продолжает путь.

Я закатываю глаза и подхожу к ребятам. Игнорирую хмурое выражение лица Льва, крепко обнимаю за шею, запрыгиваю и скрещиваю ноги у него за спиной.

- Яська, ну ты же девочка! – ворчит над ухом он.

А я уже в личном раю. Тону в аромате парфюма, который сама дарила ему, и трусь носом о щетину на скуле.

Лев прикладывает усилия, чтобы оторвать меня от себя, и ставит на землю, несмотря на мое сопротивление.

- Как маленький ребенок, - причитает. 

Он всегда такой, но у меня иммунитет к его ворчанию. Настырно обнимаю за талию и молча стою рядом. Не вмешиваюсь, наверное, впервые за все время. Проговариваю в голове то, что намереваюсь сказать. Слово за словом. Несколько раз подряд. 

Лев в какой-то момент замечает неладное, косится в мою сторону.

- Что? – спрашиваю я, когда Малик уходит.

Того, наконец, долг службы зовет. А точнее, Карим, что неожиданно заехал в бар. Только старший брат может заставить Малика работать.

- Ты подозрительно тихая, - произносит Лёва, - добра не жди, когда ты такая.

- Ой, да ладно! – толкаю его в грудь.

- Так о чем ты хотела поговорить? 

Эта фраза Мочалина вводит меня в ступор. Все слова – заготовленные, зазубренные – теряются по задворкам памяти. И я молчу. Боже, как глупо я, должно быть, выгляжу! Сама позвала его, сама потребовала этот разговор, а теперь хлопаю ресницами и топчусь на месте. Скоро носком кроссовки дыру проделаю в полу. 

- Я скалолазанием занялась, - выдаю первую здравую мысль, что возникает в голове.

Лев поправляет гриву, вечно спадающую ему на лоб, и смеется моим самым любимым смехом.

- Новое увлечение? Ясь, чем ты только уже не занималась. Такая непостоянная, - он щелкает меня по носу, как в детстве, - завтра бросишь, небось?

Мне не нравится направление, которое принимает диалог. И тот образ, в котором я предстаю. Совсем не подходит для признания.

- С чего это? – возмущаюсь.

- Ты всегда так поступаешь. В твоей жизни ничего не задерживается надолго. 

- Почему? У меня есть ты! – выпаливаю резко, а потом судорожно добавляю: - И мотоциклы! У меня есть мотоциклы, а они нравятся мне всю жизнь.

Жду реакции, но ее не следует.

- И что? – спрашивает он.

Злюсь. Я же почти открыто сказала, что Лев мне нравится, а он мастерски ускользнул от ответа. Как всегда!

- Если ты не понимаешь параллель, то ты глупее, чем я считала.

- Подожди, - он наклоняет ко мне голову, - то есть ты хочешь сказать, что я тебе…

Да! Да! Дошло! Боже, спасибо! Аллилуйя! 

- Это шутка, да? – вдруг выдает он.

Я врезаюсь в него взглядом, а Лев заливается смехом. Который звучит набатом. 

На барной стоит бутылка, могу я его огреть? Хотя это Олейника надо звать, он у нас мастер по таким вещам.

- Блин, вечно я попадаюсь на твои розыгрыши. Но-но, - трясет пальцем у меня перед лицом, как будто воспитывает ребенка, - в этот раз тебе не удалось. 

Конечно, не удалось! Потому что я не шучу! Если бы я играла, он бы никогда не догадался. 

Сердце сжимается. Мне оглушительно больно. Лев не будет воспринимать меня всерьез. Он всегда говорил правду – я для него только друг, маленькая сестренка. Не больше.

Глаза начинают невыносимо чесаться. Нет! Я никому не позволю видеть моих слез. Делаю глубокий вдох, набираю в легкие воздуха и выдаю целую череду фирменного хохота. 

- Конечно, я пошутила. У меня вообще-то парень есть!

Прикуси язык, Ярослава, тебя несет.

Лев внимательно смотрит.

- Так ты для этого пригласила? Познакомить с ним? Он здесь?

Мочалин странно ведет себя. Впервые за все время нашего знакомства я не могу предсказать его следующий шаг. Он какой-то дерганый. Не понимаю, почему. 

- Да, - отвечаю.

Рот, зараза, живет собственной жизнью. Нужен скотч заклеить его. И нет, не шотландский, а простой липкий скотч. 

- И где же он?

Боги! Ярослава Видная, вот ты и попалась в собственные сети. Доигралась, да? А если бы просто сказала правду, все было бы по-другому! Что мешало ответить иначе? Объяснить, что не шутила о чувствах? Что мешало признаться еще много лет назад? 

Я оглядываюсь по сторонам. Людей в баре немного, еще не вечер. А те, что есть, - кошмар ходячий. Или совсем не в моем вкусе, или совсем не сумеют подыграть. Смотрю на Дэнчика. Он, конечно, хиленький, но… 

Взгляд внезапно падает на Скоморохина. Не удивлена, увидев парня в столь ранний час со стаканом и сигаретой. В его духе. 

Кирилл – брат моего лучшего друга Марата, который вместе с Каримом держит «Юность». Тот, кого можно назвать ложкой дегтя в бочке меда, плохой брат, который мне никогда не нравился – манерами особенно. У них с Олейником разные матери, но я вообще не понимаю, как у одного отца могут родиться настолько непохожие сыновья. И каким образом Марат все-таки находит с ним общий язык.

Осматриваю Кира с ног до головы – черная футболка, рельефные руки, «баленсиаги». Издалека вижу, что у него разбита губа, но вместе с татухой-рукавом смотрится гармонично. Ухмыляюсь идее, резко обозначившейся в голове. Я ведь видела его на треке, значит, он азартный игрок. Вывод: в помощи не откажет. Если, конечно, увидит выгоду.

- Минуту, - бросаю я Лёве и чуть ли не бегом направляюсь к супермрачному парню. 

Вблизи темные круги под его глазами заметны отчетливее. Но они странным образом не уродуют лицо, а напротив. Боги, Видная, куда тебя клонит?

- Скоморохин! – окликаю его, а он все мое тело лапает взглядом. 

Фи, как пошло.

Не хочу затягивать, хочу скорее с этим покончить.

- Поцелуй меня! – с ходу прошу я.

И мне удается его удивить. А то слишком самоуверенным кажется. Не люблю наглых парней.

Правда, не проходит и пары секунд, как губы Кирилла искривляются в ухмылке. Прямо чувствую, как в его голове зреют скользкие шуточки. Не даю шанса осквернить ими воздух.

- Притворись моим парнем, - поясняю я. – Очень нужно. 

Его взгляд становится строже, сильно выделяются скулы.

- Пожалуйста? – добавляю с надеждой в голосе.

- Назови хотя бы одну причину, зачем мне делать это.

Густые брови сходятся на переносице. Кир достает из кармана пачку сигарет, чем еще сильнее бесит, подкуривает. Забираю прямо изо рта и бросаю за бар в мусорное ведро. Скоморохин усмехается, а я хватаю его за футболку и притягиваю ближе. 

Его губы оказываются прямо напротив моих. Очень даже пухлые губы, то есть… Хватит, бог мой! Ощущаю сигаретный запах от парня. Терпеть не могу курящих. Да и самого Кирилла не жалую. Но разве у меня есть выбор?

- Куда ты смотришь? – спрашиваю его.

- Тот кучерявый пялится на нас. 

- Это просто замечательно. Поцелуй!

- Если существует угроза, что позже мне помнут лицо, тебе нужно очень постараться, чтобы заинтересовать меня.

- Скоморохин! – О да, я уже рычу. – Я сделаю все, что ты пожелаешь. Потом. Заплачу, если захочешь.

- На кой черт мне твои деньги? – даже как-то оскорбляется парень. – Своих валом.

Я лишь крепче сжимаю пальцами ворот футболки. Молча приближаюсь к его лицу и практически перестаю дышать.

- Прошу.

Борьба глазами затягивается.

- Ладно, - сдается все-таки он. - Ты только смотри не влюбись.

Вот же самоуверенный гад!

- А куда смотреть-то? Да я скорее соглашусь отрезать себе язык! 

Даже змея позавидовала бы тому, как искусно я шиплю. 

- О, молчаливая ты будешь просто прекрасна.

- Ты поцелуешь меня или…