Время возвращает бег. Я успеваю пригнуться, но теряю драгоценные мгновения и не удерживаюсь на трассе. Сношу ряд покрышек и сминаю правый бок. Всего секунда отчаяния и раздрая. Всего секунда, и злость закипает во мне, струится по венам, разгоняя в теле кровь. Я вижу, как желтый ниссан начинает движение, и вбиваю педаль газа в пол. 

Финиширую я первым, но мне плевать. На глазах ярко-красная пелена. Я хочу крови. Ухожу в занос и торможу перед самой трибуной, разогнав всех грид-герлз. Выпрыгиваю из тачки и несусь к тем уродам, что останавливаются рядом. Плевать, что они даже цепляют меня капотом. Едва открывается дверь, тащу ублюдка наружу и с ходу бью в морду.

Я не чувствую боли в руке, только сильнее стискиваю кулак. Все как в тумане. Меня оттаскивают от плюющего кровью куска дерьма.

- У него был ствол! Мать твою, ствол! – ору я Алексу и парням. 

Те меняются в лице, тотчас занимаю стойку. В стритрейсинге есть кодекс, как бы смешно не звучало. И есть свои табу. Оружие – одно из них. 

- Щенок, ты подписал себе смертный приговор! – размазывая по лицу кровь, выдает водила. 

Сзади подходит охрана, воздух накаляется. В свете малинового заката и ярких огней, освещающих трассу, картина напоминает кадр из фильма про гребаных гангстеров. 

- Победа у панамеры, - указывает в мою сторону Алекс, - ставка ушла. Есть возражения?

Парни на пределе. Нужна всего искра, чтобы развязать кровавую бойню. И я вижу, как ублюдок, которому помял рожу, толкает своих и собирается сделать шаг вперед.

Не успеваю сообразить, что происходит. Один лишь вжик, и на мне висит… Гайка? С ума сошла? Она дезориентирует. Сжимает вокруг талии ноги, сдавливает шею.

- Мой парень победил! – хохочет во весь голос. – Девчонки, правда, он бесподобен? Я бы даже сказала божественен! 

Фальшиво звучит, но явно старается. Сбоку доносятся одобрительные возгласы, на трек стекается толпа зевак. Давление спадает. Мудаки бросают убийственные взгляды, но отступают. Никому не нужны проблемы, а разборки с таким количеством зрителей, обязательно их повлекут.

- Не дыши, как Волан-де-Морт, - шипит на ухо Яся.

А я неожиданно для себя смеюсь. Все это было сильно, на грани. Все, как я люблю. 

Девчонка пытается слезть с меня, но я не даю. Подкидываю выше и сжимаю упругую задницу. Она сама залезла в паутину.

- Отпусти, - требует.

Ее лицо так близко.

- Твой парень выиграл, а ты даже не наградишь его поцелуем?

- Извращенец, тебе только это и нужно.

Она начинает брыкаться, и я все же ставлю ее на землю. Тотчас отскакивает от меня на полметра. 

- Больше не будем связываться с ними, попрошу парней, они справки наведут, - говорит Алекс и передает толстую пачку денег. 

- Здесь больше.

Даже навскидку заметно. Как минимум вдвое больше обговоренной суммы.

- Они много поставили на себя. Пусть будет. За непредвиденные риски. Не люблю беспредел.

Когда подхожу к Ясе, та напрягается. 

- Надеюсь, это того стоило, - отдаю деньги.

Она берет робко, но затем прижимает к сердцу со словами благодарности.

Я отвлекаюсь, когда ей звонят. Болтаю с ребятами, посылаю девчонок, которые сейчас совсем не в тему лезут, но то и дело поглядываю в ее сторону. И даже не удивляюсь, когда, нахмурившись, Яся шагает ко мне.

- Последний раз и все, - заявляет она.

- Что все?

Точно удар под дых. Это «все» из ее уст звучит слишком резко, я не готов… что? Отпустить ее? 

Она шевелит губами, а я внезапно осознаю, что мозгоправ был прав. Я подсаживаюсь на крючок и впадаю в зависимость. Потому что рядом с Ярославой не чувствую себя мусором, выброшенным на берег. 

- Что? – еще раз, как попугай, переспрашиваю.

- На базу сможешь съездить со мной? У знакомого день рождения. 

- Знакомого? 

Гайка выдыхает и изображает на лице вселенские муки. 

- Да, у Кости. Там будет Лёва. С Дианой вроде бы. Я ничего не понимаю. Ты что-то знаешь об этом?

Верчу головой, не в силах оторвать глаз от ее пухлых губ. 

- Пожалуйста. Ты для меня столько сделал, но… в последний раз, обещаю. Мы расставим все точки над «i» и…

Она не договаривает. А я понимаю, что эгоистично хочу быть с ней хотя бы еще немного. Растянуть собственное спокойствие, время без одиночества, что разъедает насквозь.

- Твой поход к мозгоправу стоил мне пятьсот тысяч, - улыбаюсь ей. – Ты же понимаешь, что за базу не расплатишься, да?

Глава 18

Яся

- Я его раздражаю. Как мне ему помогать?

Очевидно же! Каким образом мозгоправ – да, его Скоморохин так называет – себе это представляет? Мы поубиваем друг друга.

- Ярослава, поверьте, за все время он не отзывался о ком-либо с такой страстью.

- Он меня ненавидит, – продолжаю настаивать.

- Кирилл говорил вам это?

Хочется выкрикнуть «да», но я глушу порыв. Потому что судорожно проматываю в голове все наши не особо конструктивные диалоги и не могу вспомнить подобных слов.

- Не знаю. Наверное. Может, и не говорил, но это чувствуется.

- От любви до ненависти всего шаг, - мужчина улыбается мне.

Да он прикалывается!

- Знаете, психиатр вы так себе.

Смеюсь, не сдержавшись, но меня не отпускает услышанное. Какая к черту любовь? Невозможно. То, что происходит между нами даже с закрытыми глазами и на расстоянии километра с любовью не спутаешь. Вот Лёву, да, я люблю. Я радуюсь каждый раз, как вижу его, а от Кирилла у меня скручивает желудок. С Лёвой комфортно, а рядом с Кириллом я задыхаюсь от жары, мне хочется сбежать. Ради Лёвы я готова на все! А Кирилл…

- Сегодня закончим на этом, - приятный успокаивающий голос прерывает поток несвязных мыслей. – Скажите, пожалуйста, Кириллу, что мы встретимся на следующих выходных. Завтра приема не будет. Тем более что он просил отменить его ради вас.

Кстати, об этом. Я же разобралась с долгами Лёвы. Постаралась обыграть все. Не знаю, купился ли. Главное, чтобы не понял, чьих рук дело. Разобралась не без помощи его друга Кости, который позвал меня к себе на день рождения. Может, из благодарности, понятия не имею. Но, так как, по его словам, Лев обещал приехать на базу, еще и с девушкой, я не хотела упускать шанс разобраться во всем до конца. 

И как раз об этом сейчас говорил доктор, или кто он там. Кир едет со мной. С ночевкой. И да, это вызывает во мне бурное беспокойство, ведь я до сих пор помню нашу прошлую – громко сказано – ночь. Но что ни сделаешь ради цели. Я надеюсь, это будет в последний раз. Хватит морочить голову. В первую очередь себе. Обязательно поговорю с Лёвой. Очень постараюсь.

Когда выхожу из здания, Кирилл выкидывает сигарету и ловит меня в фокус. Он сидит на перилах. Недовольный. Снова. Это его хроническое состояние?

И все же не могу не признать, что скучала. Нет, не по нему, конечно. Скорее, по нашим похождениям. Вечно рядом с ним что-то приключалось. Неделя без него показалась однообразной. 

- Что у тебя опять с лицом? – выдаю в лоб. – Друг твой сказал, встречаетесь на следующих выходных.

Кривится.

- Ну что не так?

- Жду, когда меня наконец оставят в покое.

Я подхожу ближе, щурюсь, глядя на него. Фальшивит же.

- Ты и правда хочешь, чтобы тебя оставили в покое? Чтобы все забыли о тебе? Хреновая какая-то мечта.

Он смотрит в сторону, думает о чем-то – никогда не угадаешь направление его мыслей. А потом резко спрыгивает и оказывается катастрофически близко. Я теряюсь. Грудь сжимает, будто в легких кончился воздух. 

- Мне тебя хватает, ты же и мертвого достанешь.

И врезать бы по колену, например, или в бок дать, но я стою обездвижена. Точно под заклятием «Остолбеней!». Кир странно смотрит на меня, а я тону в темноте его глаз. Серьезно, я просто проваливаюсь. И, когда он касается пальцами моего лба, убирает прядь за ухо, что выпала из хвоста, я вздрагиваю, будто от разряда тока.

Дурацкое дежавю! Он уже делал так! Там, в баре. Мне не приснилось.

И почему я вспомнила об этом только сейчас? Почему вообще об этом вспомнила?

Моргаю часто, чтобы очнуться, делаю шаг назад, скрещиваю на груди руки - тщательно выстраиваю оборону вокруг зоны комфорта.

- Может, мы поедем уже? 

Я еще и цокаю в конце для пущего эффекта.

Кир ухмыляется и молча кивает. Вот как залезть к нему в голову? Я совсем его не пойму.

До базы отдыха «Хуторок» мы едем на удивление спокойно. В машине прохладно от работающего кондиционера, за окном бесконечные желтые поля подсолнухов, на волнах ретро-радио звучит приятная мелодия. Уж лучше пусть играет такая музыка, чем слушать какого-нибудь рэпера, в котором «пол-литра водки в доле с марихуаной». И не спрашивайте, откуда я знаю эти тексты.

Навигатор подсказывает нам свернуть на проселочную дорогу, и мне становится жаль зеленую крошку, что прыгает по ухабам. Вжимаю голову в плечи на каждой яме и виновато поглядываю на Кира. Лёва иногда брал машину у отца и ругался, когда в поисках красивых закатов и моментов наедине я заводила его в похожие дебри. Скоморохин же кажется спокойным. А я утешаю себя тем, что помогаю. Так сказал врач – просто находясь рядом, я помогаю Кириллу. 

Наконец мы выезжаем на асфальтированную площадку и паркуемся за воротами. Я беру с заднего сидения жидкость для розжига, которую попросил купить Костя, а Кирилл подхватывает сумку с вещами и бутылку – подарок для именинника. Правда, я просила купить просто хороший виски, а не дорогущий. Вряд ли парни, что выросли в деревне на спирте и бабушкиных наливках, по достоинству оценят его. 

Я иду впереди. Оглядываюсь по сторонам на старые кривые домики, поросшие паутиной, советские карусели, проржавевшие насквозь, и теннисный стол, на котором распласталась лужа. Кир в черной футболке без логотипов и фирменных кроссовках смотрится здесь неуместно. Ему бы на вилле в Испании где-нибудь отвисать, а не вот это вот все. Зачем он вообще согласился?