Сердце будто пропускает удар. Потому как я отчетливо вижу, что она обнимает и целует парня. И на мгновение мне кажется, я узнаю Лёву. Но еще больше удивляюсь, когда на самом деле обнаруживаю рядом с ней… Кира?

Ничего не понимаю.

Глава 9

Кир

- Какого черта?

Девчонка вырастает будто из-под земли. Только подумал о ней и фееричном ужине, она тут как тут. Галлюцинация? Почему нет.

Размахиваю перед лицом рукой, пытаюсь отогнать видение. Но она с ходу лупит меня. Ай. Реакции заторможены, но я чувствую боль. Значит, не привиделась. Не приход. 

Гайка скрещивает руки на груди, сверлит глазами Диану и притопывает ногой.

- Что тебе нужно? – спрашиваю.

- Я жду объяснений.

- Каких на хрен объяснений?

Она молча тыкает пальцем в Диану, которая еле на ногах стоит. Еще бы. После того, как кончила дважды и скурила почти весь косяк, что взорвали на двоих.

В чем суть? В кучерявом, который попросил Ди изобразить его девушку? Сам виноват, нашел кого. Мы с ней долго ржали над превратностями судьбы. Этот неудачник еще и рот посмел в мою сторону открыть. Пусть за своей башкой следит, она у него тоже набекрень. Надо было ему у Видных на кухне рожу подправить. Да жалко дурочку эту стало. Не умею я мультяшек обижать.

Блин, да ну их!

- Я не обязан никому и ничего объяснять, - отвечаю резко.

Дергаю Ди за локоть, и мы спускаемся дальше. Оставляю ее на диване, где та сразу подхватывает настроение и чей-то бокал. Сам выхожу на улицу к бассейну, делаю глубокий вдох, подкуриваю сигарету. С тоской осматриваюсь вокруг. А дыра в груди растет с каждой минутой, что приближает время к полуночи. К гребаному рубежу. 

Десять лет, ее нет целых десять лет. 

На этой неделе я пропустил сеансы, предупредил, чтобы в «Юности» меня не ждали. У Ди жил. Потому что отец последние дни ходил заведенный, предчувствовал, к чему все катится. К чертовой матери! Ха! Во всех смыслах. Но что я могу поделать? Это выше моих сил.

Блондинка прерывает поток мыслей, возникает передо мной снова. Толкает в грудь. Я бросаю бычок на землю и тушу ногой. Девчонка громко возмущается. Вижу ее сквозь кумар в голове. Слава богу, с приглушенным звуком.

- Зачем ты так поступаешь? Тебе все нужно разрушать?

Эта дура еще и заступается за кучерявого? О-о, да там совсем запущенный случай.

«Волюме» растет. Глушилки сдаются под напором ее криков, что я трахаю всех подряд. Пытаюсь обойти, но она дергает меня за рукав.

- Липучка, от тебя хер отделаешься!

Продолжаю идти.

- Я с тобой разговариваю! – орет мне вслед.

Да пошла она! И все ее семейство туда же! И пришибленный с антеннами на голове! Все пошли! 

Устремляюсь вперед, но эта больная с разгона запрыгивает мне на спину.

- Идиотка! – рычу и пытаюсь сбросить, только она впивается пальцами в плечи и шею. 

Разворачиваюсь к бассейну, собираюсь освежить ее. И мне почти удается скинуть ненормальную в воду. Только она в последний момент цепляется за футболку и утягивает меня за собой.

Всплеск.

Оказавшись под водой, я на мгновение будто бы отключаюсь от реальности. Не спешу выныривать. Тут хорошо. Тихо. Нет голосов. Открываю глаза и смотрю на плавные, перетекающие движения Ярославы. Думаю о том, что здесь все… проще. Нет проблем, кроме необходимого воздуха.

Кстати, о нем.

Всплываю на поверхность и жадно вдыхаю, успокаивая раздраженное горло. Даже трезвею. Все возвращается в прежний ритм. Гайка кричит на меня снова, усердно брызгается. А я искаженным сознанием отмечаю, что на ее лице нет ни грамма косметики. Белая майка насквозь промокла, и под ней проступают твердые соски. А еще она не визжит, что прическа испорчена. Дикая в своем гневе. И охеренная.

Хватаю ее за шкирку и тащу к краю бассейна. Выбираюсь и подаю руку, но она подтягивается и самостоятельно усаживается на высокий бортик. Сидим, оба смотрим куда-то в пустоту. Молчим, словно мы и правда на одной волне.

Прямо по курсу возникает шатающаяся Диана, что сверкает ярко, но разбазаривает свет задешево. 

- Чем я хуже? – спрашивает Гайка несдержанно, порывисто, не сводя глаз с Ди.

Я не ошибся. Она такая же разбитая, как я. Сейчас ясно вижу это. Что-то внутри толкает меня заговорить, как бы ни сдерживался.

- Мы давно знакомы с Ди. Я хорошо ее знаю. У них точно ничего серьезного, если ты паришься о своем друге.

Язык не поворачивается сказать всю правду. Я понятия не имею, какие цели преследует кучерявый. И не хочу давать девчонке ложных надежд. Какой дурак так долго продержится рядом с ней без действий? Пусть сами разбираются, я умываю руки.

Гайка смотрит на меня странно и, кажется, хочет еще что-то сказать. Но внезапно тишина бьет по ушам. Музыка смолкает. Мы с девчонкой одновременно оборачиваемся на голос.

- Вечеринка окончена.

Ну привет, пап.

Глава 10

Яся

Народ, как по волшебству, растворяется в воздухе. Хохот и громкая музыка сменяются скрипящей тишиной. И только с шоссе доносится приглушенный расстоянием шум автомобилей.

Кирилл резко встает, я за ним. Прячусь у него за спиной и наблюдаю, как ладони Скоморохина сжимаются в кулаки, а руки полосуют веревки вен. Трясу головой, чтобы избавиться от наваждения. Встаю на носочки и осторожно – читай трусливо – выглядываю из-за его плеча. 

Глеб Борисович подходит не сразу. Он, будто хищник, что дает жертве осознать незавидную участь и смириться с концом. Двигается испытующе медленно, я зажмуриваюсь. Хорошо знаю старшего из Олейников. Помню, что он был довольно жестким с Маратом. С замиранием сердца жду чего-то страшного, голову в плечи вжимаю.

Жду. Но ничего не происходит.

- Соседи вызвали полицию, - спокойно, даже как-то устало поясняет отец Кирилла. – Такими темпами с помощью тебя и Марата я им скоро новое отделение отстрою.

Удивлена, что слышу сарказм в голосе мужчины.

- Надеются, мы решим этот вопрос без них. Так ведь?

Спина Скоморохина напрягается сильнее. Вижу, как под тонкой, облепившей тело футболкой проступают рельефы мышц. Кир походит на оголенный провод. Только притронься, разом убьет. А я будто околдована, даже не замечаю, что дрожу. Все-таки поздним вечером стоять на ветру в мокрой одежде не лучшая затея.

- Кирилл, я знаю, что происходит. 

Тон Глеба Борисовича резко меняется на серьезный.

- Каждый год… - он не договаривает. – Я уже пытался объяснить тебе, что могу помочь. Если ты позволишь. Мне ведь тоже…

-  Не начинай. Я не поверю.

Кирилл чеканит слова таким ледяным тоном, что трава на газоне должна бы покрыться инеем.

- Сын, эти вечеринки ничего не изменят.

Я все еще не могу видеть, что происходит. Наверное, Глеб Борисович решает подойти ближе, потому как Кирилл отшатывается назад и случайно толкает меня, вынуждая выйти из тени.

Взгляды мужчин – надо переставать льстить Скоморохину – в один миг сходятся на мне. 

- Здравствуйте, - выдаю я, отвлекая на себя внимание.

Чувствую необходимость помочь Кириллу, потому что… да просто потому что. Я ему должна за ужин.

- Ярослава, - удивленно произносит мое имя Глеб Борисович.

Знал бы он, насколько сама поражена из-за того, что собираюсь сделать.

- Это я устроила вечеринку. Кирилл мне только помог. Он не при чем. Буду благодарна, если не скажете моим родителям. Все слегка, - оглядываю разгромленный двор, - вышло из-под контроля. Но я больше так не буду. Честно.

Олейник-старший, одетый в дорогой костюм и галстук-удавку, хмурит брови. Хмурит брови и вот ни фига ж не верит, но молчит. 

Ненавижу врать, хоть и дается легко. Почему же с тех пор, как я попросила помощи у Скоморохина, ложь из меня льется без остановки? Кошмар.

Не знаю, что собирается ответить его отец, по выражению лица не понять. Слава богу, ему звонят и отвлекают от нас. 

- Минуту, - произносит, пригвождая к месту.

Будто нашкодивших детей, чтобы они больше никуда не вляпались.

Я выдыхаю, лишь когда тот отворачивается и говорит про дом, наверное, с хозяином. Или с соседями. Или с той же полицией. В общем, по наши души диалог. То есть не по наши, а по мою душу и Кира. То есть… ну вы поняли. 

Вздрагиваю, почувствовав, как оголенного плеча и шеи касается горячее дыхание. Кирилл наклоняется ближе, и мурашки разбегаются по телу.

- Я не прошу целовать меня и не зову на ужин, - шепчет, сохраняя «покерфейс». – Просто сделай так, чтобы я не уехал с отцом. Скажи, соври что угодно. И ничего не будешь мне должна.

Хочу возразить, что итак прикрыла его задницу, но лишь киваю. Кириллу плохо, он и не пытается скрыть. Что происходит?

- Пойдемте, развезу вас по домам. Еще заболеете, - вмешивается Глеб Борисович.

Действительно на минуту отвлекся. Человек слова прям.

Зуб на зуб не попадает, но я выхожу вперед с высоко задранным подбородком.

- Кирилл обещал остаться у меня, - заявляю бесстрашно, но это только на первый взгляд. – Мы вроде как встречаемся.

Лицо Олейника вытягивается.

- Ты же с родителями живешь?

Что-то он не очень рад новостям. Неужели я не подхожу на роль невестки?

- Большую часть времени – да, но у меня есть собственная квартира. Кстати, всего в паре кварталов от дома. Можете подкинуть нас туда. Если, конечно, ваш мерседес не смущает тот факт, что мы насквозь мокрые.

Продолжи я говорить, например, про корабли, которые лавировали, никто бы и не заметил – так быстро я тараторю от волнения.

- Случайно упали в бассейн. – Я пожимаю плечами.