Мишель Смарт - Эксклюзивное соблазнение

– Почему ты выжила?

– Я ночевала у подруги.

Она зажмурилась, пытаясь отогнать воспоминания о том, как ждала, когда родители заберут ее домой. Как мать ее подруги беспокойно поглядывала на нее, когда родители не отвечали на ее телефонные звонки. Как стучала в запертую входную дверь… А потом вой сирен, отчаянный страх и холод.

– Они говорили, мне повезло, – прошептала она и крепко прижала подушку к груди. – Но мне не повезло. Первый год я провела в приемной семье, молясь каждую ночь о том, чтобы не проснуться.

Наступила оглушительная тишина.

– Мне жаль. – Алессио выдохнул. – Это ужасно. Почему тебя отправили в приемную семью? – спросил он. – У тебя не было родственников?

– Никто не счел нужным возиться с девятилетней девочкой. – Оба ее родителя были из проблемных семей. Из того, что она помнила, они решили дать своей дочери такую жизнь, какой у них никогда не было.

Алессио стало тошно. Мысли стремительно кружились в его голове, ладони стали липкими от пота.

Его отношения с родителями сильно отличались от тех, которые были у Бет, но смерть матери по-прежнему ранила его. Он с трудом представлял, каково потерять обоих родителей в таком юном возрасте и при таких обстоятельствах.

– В приемной семье ты познакомилась с Кэролайн? – спросил он голосом, который не узнал.

Она сжала пальцами подушку.

– Ее приняли в семью через год после меня. Ее мама умерла от рака. Она не знала своего отца. Мы с ней одногодки. – Бет сглотнула. – Она стала моей лучшей подругой. Жизнь в приемных семьях редко длится дольше пары лет, но наши приемные родители разрешили нам жить с ними, пока нам не исполнилось восемнадцать. Они видели, как мы сдружились, и не хотели нас разлучать.

– Ты общаешься с ними? – спросил Алессио.

– Нет. Когда мы уехали, к ним привезли новых детей, которые нуждались в их заботе. А мы наслаждались жизнью в Лондоне, поэтому нам было не до них. – Она откашлялась, повернула голову и посмотрела на него.

От тоски в ее глазах ему стало не по себе.

– Я рассказала тебе об этом не для того, чтобы манипулировать тобой. Я просто хочу, чтобы ты понял меня. Я не смогу спокойно жить, если ты отошлешь Доменико из дома. И я не сдамся без боя.

Он протянул руку и коснулся ее волос, желая подобрать нужные слова, чтобы успокоить ее.

– Я понимаю, – серьезно ответил он, но его слова были ложью.

Алессио прожил тридцать пять лет, не чувствуя ни капли эмоций, которые переживала Бет. Его учили быть сильным, сдержанным и сосредоточенным, и он понимал почему. Эмоции мешают здравомыслию. Они заставляли людей действовать вопреки логике.

Прижав Бет к себе, он закрыл глаза. Она вздохнула и положила голову ему на грудь.

Эта женщина, которая уже столько потеряла, была единственной ниточкой, связывающей его с покойным братом. Она изменила собственную жизнь, чтобы позаботиться о ребенке брата Алессио, потеряв женщину, которая была ей как родная сестра. Между Алессио и Доменико никогда не было таких теплых чувств.

И хотя Алессио знал, что поддается эмоциям, он все равно сказал эти слова, чтобы успокоить Бет:

– Я внесу Доменико в лист ожидания, чтобы у него было гарантированное место, но я заключу с тобой сделку. Когда придет время, мы втроем поедем в школу-интернат. Если она понравится тебе и Доменико, он будет там учиться. Если школа ему не понравится, он будет учиться ближе к дому.

Бет подняла голову и, слегка нахмурившись, посмотрела на него.

– Ты это сделаешь? – спросила она.

– Я лишь прошу, чтобы ты оценила школу-интернат непредвзято.

На ее лице появилось такое облегчение, что Алессио сразу успокоился. Она прижалась губами к его рту и крепко обняла, а он снова уступил желанию.

В день рождения Доменико Алессио проснулся с дурным предчувствием.

Он взял выходной. Его поразило удивление и благодарность в глазах Бет, когда она поняла, что он проведет с ними целый день дома.

Наверное, Алессио поступил так потому, что до сих пор был под впечатлением от ее рассказа об ужасной смерти родителей.

Ее история оказалась хуже, чем он представлял. Он думал, ее родители погибли в автокатастрофе. Его красивая любящая жена потеряла всех, кого любила.

Он вспомнил их разговор в ночном клубе, когда она рассказывала об отношениях его брата с Кэролайн.

Алессио оглядел солнечный сад. Раннее осеннее солнце освещало столы, заставленные едой, и игровое оборудование: бассейны с мягкими шарами и песочницы. Бет сделала все, чтобы их сын и его кузены от души повеселились.

Их сын?

С каких это пор он считает сыном своего племянника?

Алессио наблюдал за тем, как одна из дочерей его двоюродного брата, Кьяра, неуклюже обнимает Доменико и они оба валятся на землю. Бет и няня Кьяры помогли им встать на ноги. Родители Кьяры были слишком заняты беседой с другими членами семьи. Вероятно, они обсуждали дела компании.

Малыши играли вместе, за ними присматривал оплачиваемый персонал и несколько бабушек и дедушек.

Старших детей не было. Они учились в школе-интернате.

Родители игнорировали своих детей, пили вино и обсуждали бизнес. Большинство из них вернется в офис, когда вечеринка закончится.

С детьми играет только Бет.

Его прекрасная, любящая Бет.

Впервые в жизни Алессио задался вопросом, правильно ли живет семья Палветти.

Джина и Марчелло внезапно появились в саду с подарками. За ними следом шли их маленькие дети, держась за руку няни. Алессио захотелось поздороваться с ними и поблагодарить за подарки ко дню рождения Доменико, а также защитить Бет от холодного взгляда Джины.

Он помирился со своей кузиной после того, как она извинилась перед ним и заверила его в своей поддержке. У Алессио сложилось ощущение, что Марчелло убедил ее так поступить.

Защищать Бет от Джины ему не пришлось. Он наблюдал, как Бет улыбнулась, заметив Джину. Подхватив Доменико на руки, она понесла его к Джине.

Он не рассказал Бет о споре в зале заседаний. Он добился своего и не ушел в отставку, поэтому не следует об этом упоминать. Бет организовывала вечеринку, а он не хотел, чтобы у нее появилась причина сомневаться в себе.

Однако он продолжал сомневаться.

А вдруг Джина права? Что, если вечеринка навредит компании?

Но даже в этом случае он уже не может ничего остановить. Он не желает огорчать Бет.

Высокомерный, он прежде думал, будто она должна благодарить его за то, что он женился на ней. Он дал ей все! Но она этого не просила.

Он заставил ее уйти с работы, которую она любила, и бросить свою квартиру. Ей пришлось много работать. У нее никогда не было поддержки, которую он принимал как должное всю свою жизнь. Не было семьи, к которой она могла обратиться за помощью.

Неудивительно, что семья Палветти давно пришла к выводу: брак по любви провоцирует проблемы.

Да, у Алессио возникла проблема. Он больше не может этого отрицать. С тем же успехом он может отрицать, что его глаза изумрудно-зеленого цвета.

Он влюбился в свою жену.

И готов сделать все, чтобы она была счастливой.

А для этого он должен отпустить ее.

Алессио вошел в детскую и увидел, что Миранда готовится прочесть сказку Доменико.

– Я сделаю это сам, – сказал Алессио. – Возвращайтесь через пятнадцать минут.

Оставшись наедине с племянником, он усадил его себе на колени и открыл книгу.

Доменико тут же выхватил книгу у него из рук и засунул ее край себе в рот.

Алессио рассмеялся, хотя ему было не до веселья.

Его терзало отчаяние.

Он скоро уедет с Бет на вечеринку в мастерскую. Сегодня последний раз, когда он почитает любимую книгу своему племяннику.

Доменико сунул книгу в лицо Алессио.

– Н-и-и-и…

– Что?

– Ни!

Алессио смотрел в ярко-голубые глаза мальчика, такие же, как у его покойного брата, и хотел плакать.

– Книга? – спросил он.

Доменико просиял, привстал и чмокнул Алессио в щеку.

Эмоции Алессио были настолько сильными, что он не сразу понял, как крепко обнимает Доменико и целует его нежную головку, покрытую мягкими пушистыми светлыми волосами.

Он любит этого малыша!

Как только Алессио ослабил хватку, Доменико, хихикая, стал целовать его лицо.

С болью в душе Алессио понял, что Бет была права: мальчику нужны не только вещи, а прежде всего любовь.

Понимание этого только усилило намерение Алессио.

– Ты уверен, что я хорошо выгляжу? – с тревогой спросила Бет.

Она задала этот вопрос уже в третий раз за несколько минут.

Алессио поставил на пол ботинок, который собирался надеть, подошел к Бет и обнял ее щеки ладонями.

– Послушай меня, – тихо сказал он. – Ты выглядишь прекрасно. Твое платье идеально. Твоя прическа идеальна.

Ее шоколадно-карие глаза сверкнули, она слегка улыбнулась.

По правде говоря, Бет выглядела потрясающе. Длинное белое платье с открытыми плечами и вышивкой темно-красными розами на подоле было консервативным, сексуальным и утонченным. Она провела полдень в салоне красоты, и теперь ее блестящие волосы падали волнами на ее обнаженные плечи. Она накрасила губы темно-красной помадой, а ногти – лаком такого же оттенка. К платью Бет надела туфли нюдового оттенка с золотыми каблуками-шпильками.

Не желая размазывать ей помаду, он не стал целовать Бет в губы, а потерся носом о ее нос.

– Иди и пожелай спокойной ночи Доменико.

Как только за ней захлопнулась дверь, он закрыл глаза, глубоко вздохнул и тяжело сглотнул, чтобы избавиться от кома в горле.

Если раньше у него было тяжело на душе, то теперь все его тело охватила тупая боль. Он знал, что не имеет права держать свою жену рядом с собой, потому что она не сумеет стать по-настоящему счастливой с человеком, который угрожал ей и шантажировал ее.

Иногда Алессио смотрел на Бет и задавался вопросом, как она терпела его прикосновения, не говоря уже о занятиях любовью.