Елена Жукова - Экспозиция чувств

– Сначала придется научиться хотя бы регулярно принимать душ, – недовольно повел носом Гордин.

– Злой ты!

– Какой есть. А ты можешь вынуть оффер из почты?

– Это как, чувачок? Чтобы он ваще не приходил? Так вот же он, уже пришел!

– Нет, мне просто копия нужна.

– Па-а-анятно. Это – сколько хошь. За новый монитор, Мегабосс, я тебе всю их переписку копирну. Сольешь своей папарацци! Это круче, чем стучать в налоговую!

– А, может, он сам ей уже все рассказал? – неуверенно предположил Гордин.

– Ага! И взял рекомендации «своим активам» для устройства на работу. Если чувак выбирает такой бизнес, жить с ним будет либо безнадежно влюбленная дебилка, согласная на все, лишь бы с ним. Либо корыстная сучка. Ну, или такая как эта Мадам – любительница чистого траха. Твоя папарацци такая?

– Нет. Насколько я знаю, нет.

– Па-а-анятно. Тогда скоро у нее начнутся проблемы. Торопись, чувачок: с твоей помощью или без, но эта парочка по любому скоро разбежится. Хочешь успеть подгадить – сливай инфу прям щас. Товар скоропортящийся.

– Ты думаешь?

– Угу. Уверен на все сто. Кстати, интересно было бы знать, чем дело кончится. Намекнешь?

– Нет.

– Па-а-анятно. Традиционно без комментариев? Ладно, чувачок, комментарии я сам прочитаю. А всю инфу я тебе к вечеру намылю в лучшем виде. И не забудь про мониторчик. В конце следующей недели, так?

– Сливать или не сливать? – мучился сомнениями Глеб.

Он получил то, что хотел. Добытая Лехой Ворминым информация была достаточно болезненной, чтобы отомстить Корбус. Чтобы дать ей на собственной шкуре прочувствовать, как отвратительно, когда кто-то ковыряется в твоей личной жизни. И, если бы следовать первоначальному плану, то теперь Глебу оставалось сделать только один последний шаг: отправить письмо с информацией о новой карьере любовника. И, конечно, подписаться, чтобы девчонка поняла, от кого и, главное, за что ей эта гаденькая посылочка.

Но близость долгожданного отмщения больше не радовала Гордина. И даже напротив, огорчала. Глебу было жаль девчонку, пребывающую в безмятежном неведении об уже свершившемся предательстве.

Он вспомнил с детства запечатлевшийся в памяти образ предательства. Однажды отец повез Глебку на Птичку38. Не на нынешнюю, что на рынке Садовод, а еще старую, в Калитниках. Уже на подходе начинались ряды торговцев «по случаю», предлагавших беспородных котят и щенков, голубей, кур, баночки с аквариумными растениями и мелкой рыбешкой. В середине ряда стоял парень со взрослой овчаркой. Было жарко, собака лежала на земле, положив печальную умную морду на вытянутые лапы. Она лежала неподвижно, и не поднимая головы. И только глазами следила за протекающим мимо людским потоком, готовая при первых признаках опасности броситься на защиту хозяина. Собака не понимала, зачем тот так долго стоит на одном месте. Но, если хозяину так нужно, она должна быть рядом. Везде и всегда рядом. И бедная псина даже не догадывалась, что на спине у нее лежала табличка со словом «продается». А рядом была проставлена очень малая цена ее преданности и верности. «Смотри, сын, и запоминай, – сказал Глебу отец. – Так выглядит человеческая подлость».

Сейчас Саша Корбус оказалась в положении той собаки. Разве она заслужила предательство? Едва ли. Но смазливый Максик уже сделал свой выбор, и разрыв с ним стал неизбежен. Девчонке будет больно… Гордину тоже было больно полгода тому назад, когда от него ушла Анна.

Хотя теперь, с позиции опыта, Глеб точно знал, что все, что ни делается – к лучшему. Если бы сегодня его спросили: «хочешь, чтобы Анна вместе с сыном пришла к тебе и осталась навсегда?», он бы однозначно ответил «нет, не хочу». Его чувство перегорело. А полгода назад он мечтал о совместной жизни, уговаривал Анну и обижался, что она недостаточно верила в силу его любви. Неужели Анна знала его лучше, чем он сам? Или просто лучше знала жизнь…

Саше Корбус тоже предстоит помучиться прежде, чем она поймет, что разрыв с никчемным блондинчиком – в ее же собственных интересах. Глеб, сделает доброе дело, слегка ускорив развитие событий. Червяк же сказал, что парочка по-любому разбежится – чуть раньше или чуть позже… Лучше раньше: меньше будет лжи, меньше унижения. Врач тоже причиняет пациенту боль. Ради исцеления…

Но внутри Глеба не смолкал ехидный голосок совести, который твердил: «Ты стараешься ради себя. Ты хочешь всего лишь устранить соперника». И это было правдой.

В конце концов, утомившись от самокопания, Гордин принял решение. В теле письма он написал только одно слово «Прочти», дал ссылку на страницу Максика с интригующим диалогом и прикрепил джоб оффер. Глеб щелкнул по иконке «отправить». Программа потребовала обозначить тему сообщения, он написал: «Это важно», и письмо улетело.

Воображение Глеба нарисовало картинку, как Саша открывает сообщение, читает и некоторое время не может сообразить, что все это значит. А потом ее кофейные глаза заполняются слезами. Она плачет, по-детски шмыгая носом… И еще он представил себе, как приятно было бы утешить ее: посадить к себе на колени, согреть в объятиях, поцеловать ямочку в основании длинной шеи и самый краешек пухлых губ…

Глеб застыл перед экраном в ожидании ответа, но ответа не было. Прошло пять минут, десять… Может, Корбус вне доступа? Или просто не стала открывать сообщение от неизвестного адресата? Конечно! Как он не подумал! Девчонка не знает его адреса. Мало ли заразы гуляет по сети под видом безобидных писем! Особенно те, что со ссылками и вложениями! Правила кибербезопасности сейчас знает каждый ребенок. Надо написать по-другому!

Глеб переназвал письмо – «Важная информация для Александры Корбус». Так стало понятно, что это не спам, а личное сообщение. Глеб повторно отправил письмо. Но ответа по-прежнему не было. Разочарованный Гордин метался по квартире, не зная, чем себя занять. В другое время он поработал бы с документами. Или просто завис бы у телевизора. Но сейчас его голова была занята только одним: когда же Корбус прочтет письмо и как на него отреагирует.

Через полчаса почтовая программа подала сигнал о полученном сообщении. Глеб подлетел к монитору. Но, к его разочарованию, обнаружил рекламную рассылку интернет-магазина, где он недавно заказывал электробритву.

Саша ответила, когда Глеб уже перестал ждать. Ее письмо было таким же кратким, как и его собственное, и состояло из одного слова «Зачем?». Гордин не понял, какой смысл вложен в это слово. Что «зачем»? Зачем Макс предал ее? Зачем солгал? Зачем Глеб открыл ей секрет Макса? Зачем мир так несправедлив?

– Зачем что? – бросил письмо-реплику Гордин. На этот раз ответ прилетел всего через несколько секунд:

– Зачем ты прислал мне все это?

– Хочу, чтобы ты знала. Он не должен был обманывать тебя.

– А тебе-то что? Кто ты такой?

Электронный адрес Гордина не содержал никаких признаков, по которым можно было бы его идентифицировать. Глеб подумал и написал свое имя. И уже через секунду зазвонил смартфон, на дисплее которого высветилось «Корбус». Похоже, девчонка тоже сохранила его номер в контактах. Схватив трубку дрожавшими от волнения пальцами и едва не уронив ее, Глеб выдохнул:

– Да?

– Это ты, ублюдок! Ну что, доволен? Полегчало? – в раздраженном голосе не было и намека на слезы. В нем клокотала ярость. Как Глеб мог вообразить слащавую картинку утешения плачущей бедняжки? Реальная, непридуманная Саша Корбус была похожа на бедную девочку, как амазонка – на овцу-домохозяйку из рекламы стирального порошка.

– Сколько тебе пришлось копаться в чужом дерьме, чтобы найти информацию? – жалил голос.

– Я сожалею.

– Сожалеешь? Черта с два! Ни за что не поверю, что ты о чем-то сожалеешь, ублюдок! Да ты просто кайф ловишь от своей власти!

– Я, между прочим, доброе дело сделал. Предупредил тебя. Раскрыл глаза на этого твоего… паршивца.

– А-а-а, так все исключительно ради моего блага! И теперь я должна быть тебе благодарна? За то, что ты испортил мне жизнь.

– Я испортил?! Вывихнутая женская логика! Твой любовник тебя обманывает, а виноват в этом я? Ты еще пожалей бедняжку. Идиотка!

– Надо будет, пожалею. Не твое дело!

Гордин не хотел, чтобы разговор между ними снова превратился в разборку. Но с первых же слов его, как и в прошлый раз, понесло. Гейзером плеснула горячая армянская кровь – словно девчонка знала на нее какой-то особый заговор. Глеб уже не мог контролировать себя: слова срывались с губ до того, как он успевал подумать.

– Точно, не мое. Это твои проблемы! Купилась на смазливую мордашку…

– А ты чувствуешь себя отомщенным? Граф Монте-Кристо хренов! Ты в экстазе от того, что мне плохо.

– Тебе плохо? Из-за этого гребанного жиголо?

– Нет, мне прекрасно! Просто лучше не бывает! И какое право ты имеешь осуждать его? Ты – сам такой же ублюдок.

– Это какой «такой же»? – возмутился Глеб. – Я никому не изменял.

– Да, ты только попользовался чужой изменой. И не говори мне, что тебя силой заставили. Все вы, мужики, одинаковы.

– Эта фраза так же тупа, как и «все бабы дуры». Я считал тебя умнее. Думал, что ты уже давно все поняла про своего Максика.

– Что поняла?

– Все… Ты же сама хотела сбыть его… Отдать в добрые руки.

Еще не договорив, Глеб понял, что проговорился. Это было плохо. Хуже того – ужасно! Корбус помолчала, осознавая сказанное, и вдруг сорвалась на высокий, с визгливыми нотами, крик:

– Что?! А ты откуда знаешь, что я хотела?! Кто тебе сказал?!

Значит, в СМС-диалоге с Гершвин речь шла именно о Максике. Значит, Корбус уже готова с ним расстаться…

– Ублюдок, ты читаешь мою переписку! – догадалась Саша.

– Прости, – с губ само собой слетело детское извинение, и Глеб едва не прибавил вторую часть заученной формулы: «я больше так не буду».

– Прости? Просто «прости» и все?! Как ты мог, придурок?! Как ты посмел влезть в мою частную жизнь?!