Ана меня балует.


Мы с Рос едем на машине в аэропорт «Боинг-Филд». Вспыхивает экран телефона. Сообщение от Элиота.

ЭЛИОТ

Эй, жопа. Бар. Сегодня вечером.

Кейт встречается с Аной.

Тебе не мешает там быть.


Ты где?


ЭЛИОТ

Задержался в Атланте.

Скучаешь по мне?


Нет.


ЭЛИОТ

Нет-нет, скучаешь. Ничего, я вернусь, и ты получишь сегодня свое пиво, бро.


Давно я не пил с братом. Как хорошо, что я буду не один – с Анастейшей и ее дружком-фотографом.


Ну, раз уж ты настаиваешь.

Желаю безопасного полета.


ЭЛИОТ

Пока, дружище.

Полет в Портленд проходит как обычно. Впрочем, меня удивляет легкомысленность Рос. Во время полета она ведет себя как ребенок в кондитерской лавке. Крутится. Показывает пальцем. Безостановочно комментирует все, что видит. Я даже не догадывался о такой стороне моей сотрудницы. Куда делся хладнокровный, сдержанный юрист, которого я знаю? Мне вспомнилось спокойное поведение Аны, когда она впервые летела на «Чарли Танго».

После посадки я получаю голосовое сообщение от риелторши. Продавец принял предложение. Он хотел бы поскорее закрыть сделку.

– Что? – спрашивает Рос.

– Я только что купил дом.

– Поздравляю.


После затянувшейся встречи с президентом и вице-президентом школы экономического развития при Вашингтонском университете в Ванкувере мы с Рос беседуем с профессором Граветт и ее аспирантами.

– Нам удалось определить ДНК микроорганизмов, ответственных за связывание азота.

– Что это означает? – спрашиваю я.

– Говоря простым языком, мистер Грей, связывание азота важно для эффективного растениеводства. Почва, богатая азотом, быстрее восстанавливается после воздействия таких неблагоприятных факторов, как засуха. Теперь мы сможем научиться активировать ДНК микробов, которые обитают в регионе к югу от Сахары. Одним словом, мы можем добиться, чтобы почва гораздо дольше сохраняла плодородие, и тогда вырастет ее урожайность.

– Наши результаты будут опубликованы через пару месяцев в журнале Американского общества почвоведов. После выхода в свет статьи наше спонсирование наверняка удвоится, – говорит профессор Чоудури. – И нам нужно с вашей помощью повлиять на потенциальных спонсоров. Но ведь это не идет вразрез с вашими филантропическими задачами.

– Конечно, – замечаю я и предлагаю свою поддержку. – Как вы знаете, я считаю, что о ваших результатах должны знать в разных странах, чтобы как можно больше людей извлекли из них пользу.

– Такая цель всегда стоит перед нами. Мы ориентируемся на нее во всех наших исследованиях.

– Рад слышать.

Президент и его сотрудники кивают.

– Мы очень гордимся этим открытием.

– Это впечатляющее достижение. Поздравляю вас, профессор Граветт, и сотрудников вашей лаборатории.

– Благодарю вас. – Ее лицо озаряется радостью.

Гляжу на Рос. Словно прочитав мои мысли, она говорит, что нам пора возвращаться, и мы отодвигаем стулья.

Президент трясет мне руку.

– Спасибо за вашу постоянную поддержку, мистер Грей. Как вы видели, ваша финансовая помощь отделению энвироники имеет для нас огромное значение.

– Рад поддержать плодотворную работу, – говорю я.

Мне не терпится вернуться в Сиэтл. Фотограф привезет фотографии в «Эскалу» и встретится с Аной. Я борюсь с приступами ревности и пока успешно держу их под контролем. Но все-таки на душе полегчает, когда мы совершим посадку в «Боинг-Филд» и я доберусь до бара. Между тем у меня приготовлен сюрприз для Рос.


Взлетаем успешно. Я меняю коллективный шаг лопастей, и «Чарли Танго», словно грациозная птица, взмывает в воздух над Портлендом. Рос сияет от восторга словно девочка. Качаю головой. Я даже не подозревал, что она способна так восторгаться, хотя и сам всегда испытываю при взлете огромный кайф. Когда я заканчиваю переговоры с вышкой, в моих наушниках звучит голос Рос:

– Как идет твое личное слияние?

– Хорошо, спасибо.

– Поэтому и покупка дома?

– Да, примерно так.

Она кивает, и мы молча летим над Ванкувером и Вашингтонским университетом в сторону Сиэтла.

– Ты знала, что Андреа вышла замуж? – спрашиваю я. Этот вопрос давно меня беспокоил.

– Нет. Когда?

– На прошлых выходных.

– И молчала, – удивляется Рос.

– Она сказала, что скрыла это от меня из-за запрета на неформальные отношения внутри холдинга. Я и не знал о его существовании.

– Это стандартный пункт в наших контрактах.

– По-моему, слишком суровый.

– Она вышла за кого-то из наших сотрудников?

– За Деймона Паркера.

– Из инженерного?

– Да. Мы можем помочь ему с грин-картой? Кажется, сейчас у него виза H-1B.

– Я погляжу. Хотя не уверена, что это удастся быстро сделать.

– Буду признателен. Кстати, я приготовил для тебя сюрприз. – Я меняю курс на несколько градусов, и мы летим на северо-восток минут десять. – Вот, гляди! – Я показываю на бугорок на горизонте, который, когда мы подлетим ближе, станет вулканом Сент-Хеленс.

Рос буквально визжит от восторга.

– Ты изменил полетный план?

– Ради тебя.

По мере нашего приближения гора разрастается и занимает все больше места в поле зрения. Теперь она похожа на детский рисунок вулкана – зубчатая вершина с белыми пятнами снега, сочная зелень деревьев в Гилфордском национальном парке.

– Ого! Она гораздо больше, чем я думала, – удивляется Рос.

Зрелище впечатляющее.

Медленно снижаюсь, и мы облетаем кратер. Он утратил свою классическую круглую форму. Во время извержения 1980 года обрушилась северная стенка. Отсюда, с воздуха, вулкан выглядит пустынным, инопланетным. На склонах еще заметны шрамы от последнего извержения, они тянутся вниз по склонам и еще не успели зарасти лесом.

– Потрясающе! Мы с Гвен хотим приехать сюда с детьми. Интересно, когда будет новое извержение? – размышляет Рос, непрерывно щелкая фотоаппаратом.

– Понятия не имею. Ну, полюбовались вулканом, теперь пора домой.

– Прекрасная идея. Спасибо тебе за такой подарок. – Рос радостно улыбается, ее глаза сияют.


Беру курс на запад и лечу вдоль южного притока реки Тоутл. На «Боинг-Филд» мы должны вернуться через сорок пять минут, и у меня останется еще достаточно времени, чтобы доехать до бара и выпить с Аной, фотографом и Элиотом.

Краем глаза я замечаю настойчивое мигание. Что такое? Главная сигнальная лампа.

Блин! Что за хрень?

«Чарли Танго» ныряет вниз.

Блин. Огонь в первом двигателе. Я принюхиваюсь, но ничего не улавливаю. Быстро сворачиваю в сторону, чтобы узнать, есть ли дым. За вертолетом тянется полоска серого тумана.

– Что-то случилось? Что такое? – спрашивает Рос.

– Не хочу тебя пугать, но у нас горит один двигатель.

– Что? – Она судорожно хватается за сумочку и за сиденье.

Я глушу первый двигатель и впрыскиваю первую порцию огнетушителя из баллона, а сам в это время решаю, то ли пойти на посадку, то ли продолжать полет на оставшемся двигателе. «Чарли Танго» может лететь и на одном.

Я хочу добраться до дома.

Быстро окидываю взглядом местность, высматривая безопасную площадку для приземления, если понадобится. Сейчас мы летим низковато, но я вижу вдалеке озеро – вероятно, Сильвер-Лейк. На его юго-восточном берегу нет деревьев.

Я уже собираюсь послать по радио сигнал бедствия, когда прибор сообщает, что загорелся и второй двигатель.

Блин! Мать его так и растак!

Меня охватывает тревога, я крепко сжимаю ручку управления.

Блин. Сосредоточься, Грей.

Дым просачивается в кабину. Я открываю окна и быстро проверяю все показания приборов. Блин! Приборная панель мигает, как рождественская елка. Вероятно, отказала электроника. У меня не остается выбора. Надо сажать машину. И у меня есть лишь доля секунды на то, чтобы принять решение – то ли глушить двигатель, то ли совершить посадку на работающем.

Господи, помоги! У меня вспотел лоб, я смахиваю его тыльной стороной руки.

– Держись, Рос. Сейчас нас тряхнет.

Рос завывает от страха, но я не обращаю на это внимания.

Мы летим низко. Слишком низко.

Но может, у нас хватит времени. Это все, что мне надо. Чуточку времени. Прежде чем машина взорвется.

Я уменьшаю угол наклона лопастей и убавляю дроссель до минимума. Мы крутимся сами собой, ныряя вниз. Я пытаюсь сохранять скорость, чтобы лопасти вращались. Мы несемся к земле.

Ана. Ана? Увижу ли я тебя?

Блин. Блин. Блин.

Мы приближаемся к озеру. Там поляна. У меня до боли напрягаются мышцы, когда я стараюсь удержать рукоятку управления.

Блин.

Я вижу Ану в калейдоскопе картинок, наподобие тех портретов фотографа: она смеется, надула губки, задумалась… Красивую, поразительную. Мою.

Я не могу ее потерять.

Ну. Давай. Грей.

Я мгновенно ставлю «Чарли Танго» носом кверху и хвостом вниз, чтобы сбавить скорость. Хвост задевает за верхушки деревьев. Каким-то чудом «Чарли Танго» еще летит; прибавляю газа. Мы падаем на край поляны и сначала ударяемся хвостом. «ECI35» отскакивает несколько раз от поверхности земли и окончательно останавливается на середине поляны. Лопасти сбивают ветви с ближайших деревьев. Я опорожняю второй баллон огнетушителя, глушу двигатель, отключаю клапаны подачи топлива и поворачиваю тормоз воздушного винта. Выключаю всю электрику, наклоняюсь и расстегиваю пряжку на ремнях безопасности Рос, а следом открываю дверцу.

– Быстрее из кабины! Ложись! – ору я и толкаю Рос так, что она сваливается с сиденья и падает на землю.

Хватаю большой огнетушитель и бегу к задней части кабины, чтобы вылить углекислоту на дымящиеся двигатели. Огонь быстро гаснет, и я делаю шаг назад.

Растрепанная и глубоко потрясенная Рос ковыляет ко мне, а я стою и с ужасом гляжу на «Чарли Танго», мою гордость и радость. С нетипичным для нее проявлением эмоций Рос обнимает меня за шею, и я застываю. Только теперь я вижу, что она рыдает.