— Я не знаю. Я надеялась, что Вы, доктор, мне ответите. Я не знаю, кто я.

— Вы действительно абсолютно ничего не помните, мадмуазель Дениз?

— Нет, не мучайте меня. Почему я не помню. Кто я? Почему, доктор, Вы называете меня Дениз? Я ничего не понимаю. Кто яаааааа?

Тело начало сильно лихорадить. Со мной началась истерика. Голову разламывало от боли, в попытке вспомнить, кто я есть.

— Я не помню ничегоооооооо, — тело начало трясти.

— Мари, вводим успокоительное, — последнее, что я успела услышать и погрузилась в спасительный сон.

Из мира грёз меня вернули чьи — то голоса, раздавшиеся около моей кровати. Один был уже знаком моему слуху, он принадлежал доктору. Другой я слышала впервые. Захотелось узнать, о чём они будут говорить. Я сделала вид, что продолжаю спать.

— Доктор, как Дениз? Когда она придёт в себя? Что у неё с лицом?

— Господин Лоран, с вашей дочерью всё хорошо. Физически сейчас она здорова. Но полученная травма головы дала последствия. Нет, сейчас с ней всё хорошо. Она выдержала операцию. Пролежала определённое время в реанимации, откуда мы её недавно перевели в обычную палату.

— Доктор, а что тогда с ней не так?

— Господин Лоран, ваша дочь потеряла память. Она абсолютно ничего не помнит.

— Как не помнит? — прозвучал тревожно голос. — Абсолютно ничего? Не может быть. Дениз очень любит свою мать. Почему?

— К сожалению, последствия полученной при аварии травмы. У вашей дочери по всем показателям амнезия.

— Господи, Дениз! Почему такое с ней случилось?

— Увы, господин Лоран, такие последствия бывают при получении черепно-мозговых травм. Мне жаль.

— Она может вспомнить себя. Когда это произойдёт?

— Не знаю, — ответил доктор, — Всему нужно время. Господин Лоран, если ваша дочь проснётся, старайтесь её лишний раз не напрягать. Считайте, что она вернулась с того света. Не со всеми такое бывает. Ей повезло.

— Доктор, Вы не сказали, что с её лицом?

— Господин Легран, крепитесь. Лицо вашей дочери пострадало при аварии. Оно никогда не будет прежним. Нужны пластические операции, чтобы его восстановить.

— Не переживайте, доктор. Я отдам дочь самым лучшим хирургам в области пластики. Не пожалею никаких денег.

Вскоре доктор ушёл, и я осталась наедине с человеком, называвшим себя моим отцом. Пришло время обнаружить себя. Я открыла глаза, решив посмотреть, кто стоит рядом с моей кроватью. Перед взором возник немолодой, но ещё красивый мужчина лет семидесяти худощавого телосложения. Невероятной синевы глаза на худом овальном лице столкнулись с моим взглядом.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Дениз, ты очнулась? Слава Небесам!

— Кто Вы? — голос продолжал звучать тихо. До сих пор мне трудно было говорить. — Я Вас не знаю и не помню. Я слышала ваш разговор с доктором. Выыыы мой отец?

— Да, Дениз! Я твой папа, — ответ был утвердительным. — Может, ты помнишь меня? — в голосе сквозила надежда.

— Что со мной произошло? Я ничего не помню. Как я оказалась здесь? Нет, я Вас вижу впервые. Я так всё воспринимаю. Почемуууу я ничего не помню. Могу говорить, знаю, что нужно делать, но не помню себя. Аааааааа.

— Успокойся, Дениз, — пожилой мужчина предпринял попытку меня успокоить. — Позвать доктора?

— Не надо. Ничего не объясняйте. Я слышала, что со мной. Я попала в аварию? Только не врите, — ожидая от мужчины ответа.

— Да. Ты попала в аварию. Но где она случилась, мы не знаем. Ты позвонила нам с мамой, попросила помощи, сообщила направление трассы и отключилась. Мы нашли тебя на дороге, но где была авария, некогда было искать. Ты, видимо, шла, упала. Мы тебя подобрали и привезли сюда.

— Вы не искали место аварии?

— Дениз, уже не важно. Мы нашли тебя и это главное. Нам нужно, чтобы ты была здорова. Это главное.

У меня почему-то возникало ощущение, что мужчина чего-то не договаривает, но он выдавал себя за моего отца. Наверно, это правда. Как плохо, ничего не помнить. Мне нечего было вспомнить. У меня не было прошлого.

— Я человек без воспоминаний, — и снова голову стала раздирать сильная боль.

— Доктор, доктор, моей дочери снова плохо, — прокричал пожилой мужчина.

Снова в палату кто-то влетел, мне сделали спасительный укол, и я опять уснула. Снова из мира грёз меня вывели чьи-то голоса. Они были женскими. Открыла глаза, чтобы посмотреть, кто присутствует в палате. Бросила вначале взгляд на знакомую уже медсестру Мари, а рядом с ней стояла немолодая женщина.

— Интересно, кто она? — промелькнуло в голове. — О, я не разучилась думать, — что даже радостно на душе.

— Мадмуазель Дениз, как Вы себя чувствуете? — спросила медсестра Мари.

— Всё хорошо, — решила, что лучше откликаться хоть на какое-то имя, чем быть никем. — Мари, Вы не могли бы мне помочь присесть, мне очень неудобно лежать. Надоело. Хочу немного присесть.

— Конечно, мадмуазель Дениз! — медсестра помогла мне с большой охотой принять сидячее положение. Теперь я более внимательно стала осматривать свою палату и пожилую женщину, стоявшую около моей кровати.

— Кто Вы? Я Вас не знаю!

— Дениз, доченька, ты не узнаёшь меня? Значит, Ален был прав. Ты потеряла память. Я очень хочу, Дениз, тебя обнять, но боюсь, что ты испугаешься. Позволь, обнять тебя.

Я молчала, не зная, что ответить.

Мадам приблизилась ко мне и слегка ласково обняла. Я же сидела и ничего знакомого не чувствовала. Эта женщина для меня была чужая.

— Дениз, доченька, мы молили небо, чтобы ты осталась жива.

— Я верю, мадам. Думаю, что так и было. Но я Вас не помню. Не обижайтесь. Я абсолютно ничего не помню. Считайте, что я человек без прошлого. Возможно, у меня и была жизнь Дениз, но я её полностью забыла. Пытаюсь вспомнить, но толка нет. Я человек без прошлого, без воспоминаний.

Через несколько дней доктор начал проверять меня на наличие разных навыков. Читать не разучилась, могла писать, в сохранности были и другие навыки. Помнила историю. Но вот свою собственную прошлую жизнь, полностью, забыла. Нервные реакции были в номе.

— Что-то не так, доктор? — мне нужно было знать, вернётся ли ко мне память.

— Всё не так безнадёжно, — произнёс доктор свой вердикт. Только врач был другой. Психиатр.

— У меня есть шансы, что память вернётся? Все говорят, что я Дениз Легран. Я же не помню, не могу сказать, Дениз я или нет.

— Такое бывает при потере памяти, — мадмуазель Легран. — Возможно, вернётся, а может, и нет. Всё зависит от разных обстоятельств. Вам нужен шок, толкатель. А так с Вами, мадмуазель Легран всё хорошо. Психика у вас в норме, отклонений я не вижу.

В больнице мне пришлось провести около месяца. Люди, что называли себя моими родителями, пытались всякими способами оживить мою память, но всё было бесполезно. Меня знакомили с новыми людьми, которых видела впервые. Кто-то называл себя моими двоюродной сестрой или братом, но я смотрела на них всех равнодушным взглядом. Мозг ни на миг не дал мне ответа, кто они есть для меня. Однажды захотела взглянуть на собственное лицо. Я попросила Мари принести мне зеркальце. Раньше было страшно так сделать. Отражение мне ни о чём не сказало. А что оно могло сказать, если лицо было обезображено.

— Неээээээт, — прозвучал мой душераздирающий крик. — Не помню себя, да ещё это. Как я буду жить?

В этот миг в палату влетела моя так называя мама и стала меня успокаивать, стараясь меня укачать, как ребёнка, ласково обнимая.

— Тихо, тихо, Дениз, успокойся. Мы вернём тебе лицо. Не переживай. Всё будет хорошо. Тихо.

— Мама, как тебя зовут? — звук её голоса меня успокоил.

— Одетта, как же я рада, что ты назвала меня мамой. Ты вспомнила меня, Дениз?

— Нет, но ваш голос мне очень нравится. Я буду Вас называть мамой. Вы же сами говорили, что являетесь моей мамой.

— Спасибо, Дениз.

И имя у Вас красивое, Одетта, как у принцессы — лебеди из Лебединого озера.

— Дениз, ты помнишь такие вещи? Но ты же не любила балет.

— Мама, может, когда-то слышала. Я не знаю, почему я вспомнила.

Я не обратила на эти слова внимания. Не придала им значения.

Затем меня выписали, потому что я физически была здорова. За мной приехали родители, привезя с собой для меня новые красивые вещи, чтобы мне было во что одеться.

— Мадмуазель Дениз, поздравляем вас с выздоровлением, — Мари искренне была рада.

— Спасибо большое! Мари, Вы помогли мне, спасибо.

Предполагаемые родители повезли меня домой, который я не помнила. Погода стояла чудесная. Ярко светило солнце, правда, было немного прохладно, Дорога виляла в разные стороны, то налево, то направо, что мне стало плохо.

— Отец, остановите, пожалуйста, машину, — и моя просьба тут же была выполнена.

Открыла дверь автомобиля, чувствовала, что воздуха в лёгких не хватает. Стояла и смотрела по сторонам, стараясь глубоко дышать. За спиной почувствовала присутствие матери и отца. В глазах обоих сквозило беспокойство за моё состояние.

— Дениз, с тобой всё хорошо, — бросилась ко мне мать Одетта. — Тебе помочь? Тебе плохо? Мы можем поехать обратно в больницу.

— Нет, не нужно, — пришлось родителей успокоить, не хотелось, чтобы они зря волновались. — Едем домой. Не хочу, чтобы кто-то меня видел с таким лицом. Домой. Мне стало лучше.


Мама Оддетта успокоилась тогда, когда убедилась, когда я села в машину позади водителя.

— Всё хорошо, не нужно оглядываться. Мне стало лучше, — немой укор в глазах матери смягчился, и она повернулась вперёд, смотря перед собой на дорогу. Отец Аллен молчал, ничего не говоря, ведя машину.

— Мама, папа, мы скоро приедем? — нетерпение во мне нарастало. Эта длинная дорога меня изматывала. Не знала, что больше нервирует — дорога, наличие рубцовых шрамов по всему лицу или беспамятство, заставившее меня стать человеком без прошлого. В больнице по моей просьбе родители мне привезли длинный широкий шёлковый шарф, которым можно было прикрыть изуродованное лицо. — Скоро? Скорее, пожалуйста.