— Анюта, — отправился я искать дочку по дому. — У меня для тебя сюрприз. Мы скоро полетим в Россию.

— А что это такое? — Нюта бросилась ко мне на ручки, я приподнял её вверх. — Нуууу, папа, куда мы летим? Что такое Россия?

— Тебе там, Нютка, понравиться. Там папка родился и жил, а потом уехал, чтобы найти тебя и маму.

— Ты не звонил во Францию? — слова Дениз заставили меня немного поёжиться.

— Да, звонил. Есть новость.

Я опустил дочь на пол, веля ей идти поиграть в свою комнату, так как предстоял серьёзный разговор с женой. Дочь послушно отправилась в детскую, понимая, что у взрослых тоже иногда бывают свои дела, в которых детям нет места. На самом деле мы с Дениз не хотели травмировать нашего ребёнка лишней ненужной информацией, за которой таилась опасность.

— Что сказал инспектор? Есть продвижения в нашем деле? Кирилл, ты же понимаешь, что я тоже давно не видела отца, а он забыл, когда в последний раз видел внучку. Мы с тобой боимся любого звука, как будто заказчик моего убийства прибудет в Новую Зеландию. Мне надоело бояться. Я тоже хочу домой, как и ты.

— Кажется, есть. Арестованный исполнитель решился говорить. Полицейским удалось нарыть на него старые дела, где он является главным фигурантом. Срок по ним светит немаленький, фактически на пожизненный. Возможно, он начнёт говорить. Он боится. Так мне сказал инспектор. Он пока не советует нам с тобой, Дениз, возвращаться во Францию. А в Россию мы можем полететь.

— Господи, сколько нам жить ещё в изгнании? — завыла в голос Дениз. Я лишь мог, молча, подойти к ней, обнять её, тем стараясь успокоить. Мы оба были заложниками данной ситуации, но не Анна — Флоренсия, которая радовалась жизни, потому что была пока ребёнком и не успела узнать, что такое зло.

Через две недели мы уже сидели втроём в самолёте и летели над Индийским океаном по дороге в Россию. Мы с Дениз всё-таки решили посетить мою страну. Рада была и Анюта, желавшая увидеть что-то новое и интересное.

Через какое-то время на другом уже самолёте из Москвы наша маленькая семейка летела в Волгоград, на мою малую родину. Я заранее попросил риэлтора освободить мою квартиру от жильцов, так как мы с Дениз решили остановиться в моём родном городе на месяц. У Анюты не должно было возникнуть проблем с адаптацией, тем более она вполне сносно говорила на русском языке с лёгким акцентом. К нашему приезду моя родная квартира была пуста. Нанятый риэлтором человек привёл её в порядок, везде было чисто. Были заменены мебель и холодильник на кухне, который был набит свежими продуктами. Когда-то я гордился тем, что моя хата находилась в центре Волгограда. Окна выходили прямо на Набережную, по которой я в своё время любил гулять.

— Хорошая квартирка, — оценила моё жильё Дениз, привыкшая жить в больших хоромах. — Мне нравится.

— Папа, у тебя всего три комнаты? — в недоумении проговорила Нюта. — Так мало.

— Да, конфетка, твой папа раньше был скромный парень, — и рассмеялся собственным словам, настолько нелепо они звучали. Я подхватил дочь на руки и закружил её в вихревом танце.

— Ура! Я облако, — закричала дочь во всё горло на всю квартиру.

— Идите есть, — позвала Дениз, так как с самого самолёта наша семейка ничего не ела.

— Побежали, Анюта! — предложил я дочке. — Ням, ням.

— Ага! — и взяв друг друга за руки, мы с дочкой побежали на кухню, чтобы ограбить съестные припасы нашей мамочки.

— Может, погуляем, — предложил я жене и дочери, после того, как нам троим удалось набить нашими животики вкуснейшей яичницей.

— Пошли, а куда? — спросила Дениз.

— Урааааааа, гулять, — обрадовалась дочка.

— Мы все идём на набережную. Она недалеко отсюда. Вам понравиться, — я был доволен своим предложением. Через полчаса наша семейка коллективно обозревала Волгу, решая в какую сторону набережной пойти гулять. Вокруг нас было много людей, так как настал вечер. Ничего не изменилось за несколько лет, пока меня не было в родном городе. Его жители не изменяли своим привычкам. Вечерами они любили гулять. Кто-то сидел на лавочке, другие катались на самокатах. Каждый человек проводил время, как ему нравилось.

— Папа, там дети играют, можно я к ним пойду? — попросилась дочь, которая заметила небольшую стайку детей, весело игравших между собой.

— Иди, — почему-то Нюта любила отпрашиваться у меня, если я был рядом и крайне редко у Дениз. Такой она была необычной девочкой — весёлой и своенравной. Очень любила делать так, как ей хочется. И была упряма до ужаса.

— Давай, на лавочке посидим? — предложил я жене. — Заодно и за дочкой будем присматривать.

— Хорошо, — согласилась Дениз, осматривавшая всё вокруг со странным выражением лица.

— Что с тобой? — спросил я у неё.

— Кирилл, ты знаешь. Нет, так не бывает. Умом я понимаю, что в этом городе впервые. А чувствую, что здесь мне всё знакомо. Я, наверно, здесь была, но в другой жизни. Голова всегда начинает болеть, если хочу вспомнить то, чего не было.

— Правда, странно, — ответил я жене, сам ничего не понимая.

— Тыыыы, — услышал я истошный крик своей дочери. — Как там тебя? Противный мальчик. Моя игрушка, не твоя. Даша мне её подарила. Даша, скажи.

Оказалось, что из рук дочери какой-то пацан, несколько старше Нюты, хотел из рук дочери отобрать белого плюшевого мишку, которого Анна отчаянно защищала, как спартанский боец. Я знал, что она не станет звать меня на помощь, так как всегда старалась в любых стычках с другими детьми решать свои проблемы самостоятельно.

— Я же сказал тебе, недотёпа, что не отдам игрушку, — и верзила — пацан уже почти побеждал мою дочку, как она, не будь слабачкой, набравшись силёнок, звезданула его правым кулачком по глазу. Пацан не ожидал такого напора от Нюты и упал на асфальт, разодрав в кровь локти рук.

— Ах, ты, да я тебя……, но был остановлен суровым мужским окриком.

— Денис, не трогай девчонку. Она меньше тебя. Отдай ей игрушку.

Голос показался мне знакомым. Я его хорошо помнил. Он принадлежал моему бывшему другу по имени Александр Волонский, представший передо мной и Дениз собственной персоной.

— Тыыыы, — Сашка был поражён, удивлён, я тоже был в прострации, так как не ожидал его увидеть. Но затем поведение Сашки меня очень сильно удивило. Он вначале бросился помогать своему сыну, но его взор случайно перенёсся на Анюту, которая с удивлением осматривала чужого дядю. Дениз же за всем наблюдала со стороны, ничем не выражая своих эмоций.

— Не может быть, — слова Сашки показались мне странными. — Кираааа, ты всё-таки выполнил своё обещание. Ты нашёл её, — около минуты он смотрел на Анну- Флоренсию.

— Сашка, ты о чём? — я ничего не понимал. Дениз также начала нервничать и ничего лучше не придумала, как подбежать к дочери, чтобы крепко её обнять. Обе смотрели на нас с Сашкой со страхом, затаившимся в их глазах.

— Ты всё-таки нашёл, — не перестал повторять Сашка, пытавшийся обнять Нюту.

— Папа, — кричал его сын, который уже успел к этому времени оклематься от удара Анны.

— Деэн, иди домой, — велел ему отец. Мне нужно поговорить со своими старыми друзьями.

— Хорошо, — проговорил пацан и последовал куда-то в другую сторону.

Теперь я понял, кем был Дэн. Это был тот самый ребёнок, рождение которого когда-то с большим воодушевлением Сашка. Ребёнок, который стал разменной ценой, заплаченной моим бывшим другом за Нату, за королеву.

— Сашка, я рад тебя видеть, — я не знал, что ещё сказать.

— Кто эта девочка? — бывший друг зачем-то снова прицепился к моей дочери. — Такого не может быть. Она не может восстать из пепла. У меня, наверно, галлюцинации. Кирилл, ответь на один вопрос. Я, конечно, рад тебя видеть. Мы с тобой давно не виделись. Скажи, кто эта девочка? Она не может родиться вновь, такого не может быть. Просто такое не бывает, — Сашка готов был схватить в охапку Анну, которую уже в руках держала Дениз.

— Сашка, стой. Не трогай ребёнка. Не имеешь права, а иначе будешь иметь дело со мной.

— Почему? — не понял Сашка. — Тебе эта девочка не чужая? Да?

— Чёёёёрт, — я готов был Волонскому врезать в морду, но еле сдерживался от злости, что охватила меня.

— Папа, я боюсь этого дяденьку. Он страшный Карабас, — заплакала Нюта и попросилась ко мне на руки, вырвавшись из объятий матери. Мне ничего не оставалось, как взять ребёнка.

— Дооооочь? — Сашка был в сильном шоке. — Каааааак? А где тогда её мать? Только на мать, может быть похож ребёнок. Только мать в детстве он может повторить. Родной по крови ребёнок.

— Я её мать, — громко проговорила Дениз твёрдым голосом. — Анна — Флоренсия есть моя дочь по крови. Я её родила и вырастила. А Кирилл её отец. Что Вы от нас хотите?

— Каааааак? — Волонский пребывал ещё в большем шоке, смотря прямо в глаза Дениз.

— Тыыыыыы Ната? — спросил он у неё. — Неээээт. Так не бывает. Ты не похожа на неё. Кирилл, — обратился ко мне Волонский. — Скажи, ты эту девочку удочерил, а иначе мо место в психушке?

— Зачем мне удочерять собственного ребёнка, если жена мне её родила? Волонский, ты спятил сегодня.

— Нам надо поговорить. Вы сами всё поймёте. Так Вы оба ничего не поймёте.

— Кирилл, что от нас хочет этот сумасшедший? — Дениз начинала бояться этого незнакомца. — Идём отсюда, смотри, дочка начинает нервничать.

— Ната, это ты? — не унимался Волонский.

— Кто это, Ната? — Дениз уже начинала нервничать всерьёз. — Я понял, что Сашка начинает у неё вызывать страх. И дочка цеплялась за меня, как могла, не желая меня отпускать.

— Папа, идём домой, — умоляла она меня.

— Сашка, мы уходим. Не надо идти за нами. Говорю по-хорошему, — я решил, что лучше нашей семье больше не стоит встречаться с Волонским. — У моей жены и так проблемы со здоровьем. Я не хочу, чтобы ей стало хуже.