— Они хорошо ко мне относились, я имею в виду, думаю, они пытаются меня защитить.

Его брови поднялись.

— Конечно. Означает ли это, что ты всё ещё с ними?

— Эм, вроде того?

— Объясни, пожалуйста, — мягко потребовал он, но гнев все еще пронизывал его голос.

Она не могла позволить ему злиться на федералов. Салли прикусила нижнюю губу.

— Они сказали мне уйти, и я подумала, что сделала что-то не так, поэтому я не… — она почувствовала покалывание подступающих слёз. — Я ничего не ответила. Не вступала в спор. И они были на работе, так что… возможно, по этой причине они ничего не объяснили, и я не уверена, но думаю, что они отослали меня, чтобы обеспечить мою безопасность.

— Понимаю, — его взгляд наполнился неодобрением, и Зет продолжал всматриваться в Салли. — Ты не сказала им о своих чувствах. Опять.

— Н-нет, — она втянула воздух и призналась. — Я собиралась просто… просто уйти. — Не требуя от них объяснений. Не сопротивляясь. — Я просто идиотка.

— В крепких отношениях нет таблички со знаком выхода, зверушка, — пробормотал Мастер Зет, подтверждая её слова. Он обнял её и притянул ближе, забирая её чувство собственного бессилия. — Маленькая, сейчас ты поняла, что сможешь с ними поговорить?

— Да, — прошептала она ему в рубашку. Его сильные руки дарили ощущение безопасности и уверенности, представляя собой все то, что она никогда не получала от отца. Провалы в жизни неизбежны, и уверенная, жёсткая девушка продолжала идти вперед в любом случае. Но, набив синяки и содрав колени, кто протянет ей руку помощи или две руки? — Да, я точно смогу.

— Отлично. Однако, если они беспокоятся о твоей безопасности, тебе следует прислушаться. Я договорюсь, чтобы они приехали завтра сюда, и вы могли поговорить, — он сжал её в объятиях. — Хорошая девочка.

Его одобрение, словно ветром наполнило её паруса, и ей казалось, что она скользит по воде. С довольным вздохом Салли осмелилась обнять Зета в ответ.


* * *


Гален знал, что фотографии тел копов, обугленных и скрюченных в позы эмбрионов, и, даже хуже, фото молодой изувеченной женщины будут преследовать его во снах. Или в кошмарах.

Возможно, ему не стоит утруждать себя попытками уснуть.

В темноте он шёл по тропинке возле озера, проверяя территорию на предмет вторжения. В ночи мелькнула серая тень — это Глок мягко ступал вслед за ним на тот случай, если какой-нибудь злобный грызун ускользнет от внимательного взгляда человека.

Чуть раньше Глок безнадежно бродил по дому в поисках женщины, которая баловала его и носила на руках и, что ещё хуже, вовлекала в беседы.

Когда он поймал себя на попытке объяснить отсутствие Салли… коту… Гален пожал плечами и с грустью улыбнулся своему партнёру. Знала ли бесёнок, насколько важной частью их жизни она стала? Как изменила их?

Он вздохнул, борясь с желанием её увидеть.

Ей гораздо безопаснее вдали от них с Вэнсом, но каждый инстинкт побуждал его быть рядом с ней, чтобы суметь ее защитить.

Его челюсть сжалась. Когда они с Вэнсом добрались до дома, они поговорили о ней. И поняли, что она даже не спорила. Это на неё не похоже.

И всё же он почувствовал облегчение, что она так легко согласилась. Салли могла вознести значение упрямства до совершенно нового уровня. Если она так рассердилась на них, что даже не разговаривала с ним, то, по крайне мере, она не находилась здесь, в смертельно опасной зоне, в попытках изменить их мнение.

Шуршание автомобильных шин по гравию заставил его обернуться. По грохоту двигателя он предположил, что это грузовик.

— Пойдём посмотрим, кто приехал, Глок.

В доме было слишком тихо. Вэнсу продолжала мерещиться быстрая поступь Салли по дому. Маленькая саба редко двигалась медленно, иногда он мог поклясться, что она действительно вибрировала от своей неуемной энергии.

Блять, он уже скучал по ней.

В дверь постучали, и он вышел в коридор. Это не может быть Салли. У неё всё ещё есть ключ. Но надежда заставила его поторопиться, и он, не глядя, распахнул дверь.

И резко в его челюсть прилетел кулак.

Сила удара и вспышка боли отбросили его на несколько шагов.

— Какого чёрта? — качая головой, чтобы оправиться от огушения, он увидел мужчину, полностью заполняющего собой дверной проём. — Каллен?

— Я предупреждал, чтобы ты с ней не связывался, — Каллен шагнул в комнату.

— Тогда и меня ударь, — Гален вошёл с улицы, проходя мимо источающего ярость Дома, чтобы встать рядом с Вэнсом. — Мы оба согласились её отослать.

— Вы козлы, — руки Каллена были всё ещё сжаты в кулаки. Он шагнул ближе к ним. — Она красивая, энергичная и умная. И вы сильно её обидели.

— Обидели? — Слово было как удар в грудь Вэнса. — Возможно, она рассердилась, что мы сказали ей держаться подальше, но…

— Держаться подальше? — зарычал Каллен. — Вы бросили её, и она винит себя. Думает, что сделала что-то не так.

К дьяволу всё это.

— Мы не… — он повернулся к Галену и увидел то же самую тревогу в его выражении лица. — Она думает, что мы её бросили?

— Христос, неудивительно, что она не спорила, — пробормотал Гален. Он вытащил свой мобильник.

Вэнс мог слышать гудки… и сигнал переадресации на голосовую почту. Его руки в бессилии сжались. Она отключила телефон.

Гален заговорил в трубку:

— Салли, мы не — я повторяю — не разрывали отношения с тобой. Только попробуй так думать, и я тебя отшлёпаю. Позвони. Сейчас же.

Каллен фыркнул, и на его губах появилась усмешка.

— Это было весьма дипломатично.

Блять. Вэнс пристально посмотрел на напарника.

— В следующий раз я буду говорить, осёл.

Но правда была в том, что это он говорил с ней тогда по телефону и сказал не возвращаться домой.

— Тогда какого чёрта ты выкинул этот трюк? — спросил Каллен.

Бармен прислонился к дверному косяку и скрестил руки, оставаясь неподвижным, не собираясь уходить, пока не получит ответы. Он посмотрел на Галена. — Серьёзно, приятель, ей очень больно.

— Лучше пусть поплачет, чем умрёт, — рявкнул Гален.

— Умрёт? — Каллен выпрямился. — Объясни.

Несмотря на боль в груди, Вэнс издал смешок. Ошибочка, друг. Никогда не раскрывайся так перед Галеном. Один спецагент как-то сказал, что Вэнс может со своим очарованием добраться до рая, но дай Галену время и возможность, и он разговорами пробьет себе дорогу из ада.

Качая головой, Вэнс направился на кухню достать пиво. Если бы им с Галеном не было приказано оставаться дома, он бы поехал к Дэну, чтобы лично поговорить с Салли. Заверить и утешить её.

Обнять её. Иисусе, твою мать, ему нужно её обнять. Он схватил телефон и набрал Дэна.

Глава 22

Дэн Сойер шёл по улице сквозь ночную тишину, звук его шагов и клацанье когтей Принца были громче, чем кваканье древесных лягушек и отдалённый гул машин. Немецкая овчарка вела его за собой, помечая фонарные столбы, распугивая котов и проверяя тёмные дворы. Собачья версия полицейского в форме, совершающего обход района.

Дэн и Кари жили в глухом переулке среди старых домов, и она знала каждого соседа. Чёрт, она, вероятно, угощала их печеньем время от времени. Он улыбнулся. Его жена была самой щедрой из всех, кого он знал.

Дойдя до угла, он свистнул собаке и повернул в обратную сторону. Их двухэтажный дом, стоящий в конце квартала, можно было распознать только по включенному свету на крыльце и освещенным окнам гостиной. Наверху было темно. Она уже легла спать.

От разочарования он замедлил шаг. Когда Зейна забрали на ночь, Дэн принял решение поговорить об их отношениях. О том, чего не хватает.

Но, нет, это будет нечестно. Кари очень ясно дала понять, что хочет вести «ванильный» образ жизни. Больше никакого Д/с.

И он сделает всё, что она пожелает. Чёрт, он уже испортил ей жизнь более чем достаточно. Его неосторожность сделала её матерью на несколько лет раньше, чем она планировала.

Конечно — он слегка улыбнулся, — казалось, она его простила. В конце концов, Зейн был неотразимым ребенком.

Но то, как Зейн появился на свет… Блять, он слышал, что люди говорят о родах. Но никто никогда не говорил ему о том, через какие мучения проходит маленькая женщина в попытках произвести на свет крупного младенца. Иисусе, роды были такими стремительными и тяжёлыми, что её тело буквально разрывало на части. И он ничем не мог помочь. Абсолютно ничем.

После этого Кари была несчастной. Швы — настоящие швы на её киске. Боль. Она даже не могла с комфортом сидеть. Была истощена. Подавлена. Первые несколько раз, когда они занимались любовью, она плакала — и это были не слезы счастья. Но эта храбрая женщина — именно она настаивала, чтобы они продолжали двигаться дальше.

По крайней мере, они преодолели это, но ему не хватало пикантных моментов, которые привносила в их жизни тема.

Он был эгоистичным ублюдком, желая всего этого. Но если «ваниль» — это то, что ей нужно, он любил Кари достаточно, чтобы принять её желания.

Придержав дверь для пса, Дэн закрыл ее, заперев на замок, развернулся и остановился.

Кари стояла в гостиной. Она решительно вздёрнула округлый подбородок, а ее губы были сжаты в напряженную тонкую линию.

— Что случилось? — спросил он. — Я думал, ты уже в постели.

Её губа задрожала, и она прикусила её; проклятье, он хотел быть именно тем, кто её прикусит.

— Я предпочитаю находиться здесь.

— Пока не хочешь спать? Может, вина или…

— Нет! — резкость в её голосе звучала как пощёчина. Он слышал этот тон от неё только однажды — в «Царстве теней», той самой ночью, когда она отказалась от него. Она швырнула ему в лицо манжеты и сказала, что она заслуживает лучшего, чем он. «Я найду того, кто будет меня ценить».