Он прислушался, но не услышал ничего, кроме болезненного рёва в голове.

Пальцы онемели. Ах, блять, запястья были скованы за спиной.

Вэнса окатило страхом при виде тяжёлых железных кандалов на его лодыжках. Кандалы. Цепь, соединяющая железные оковы, была закреплена за толстой балкой, являющейся частью бара, который Гален установил в углу комнаты.

Отвратительное осознание произошедшего пробилось сквозь туман в голове Вэнса. Господи Иисусе, он облажался.

Сомерфельд не в Нью-Йорке, он здесь. Но как, чёрт возьми, он пробрался мимо группы слежения?

Пожалуйста, не позволяй Салли или Галену войти сюда.

Раздался звук шагов. В ограниченном поле зрения он заметил ноги, входящие в комнату. На пол поставили пятилитровую канистру с бензином. Ублюдок был последовательным.

Вэнс почувствовал, как его внутренности сжались. Вероятность сгореть заживо стояла на последнем месте в его списке способов умереть.

Мужчина вышел и снова вернулся в комнату. После того как Сомерфельд поднялся вверх по лестнице, Вэнс подёргал за балку. И ещё раз. И ещё. Грёбаная цепь не давала возможности применить достаточно силы.

И, Иисусе, его голова могла расколоться на части раньше, чем этот столб. Наполовину ослепнув от боли, он замер, когда услышал приближающиеся шаги по лестнице.

Сомерфельд бросил постельное бельё в углу комнаты и снова поднялся наверх.

Пинок. Пинок. Пинок.

На этот раз Сомерфельд спустился с полной корзиной белья из прачечной. Бросив одежду в другой угол, он вышел в коридор, ведущий в офис.

Как только Сомерфельд исчез, Вэнс снова ударил ногой по столбу. На этот раз он почувствовал, как слегка поддаются винты, удерживающие столб на месте. Или, возможно, это хрустнул его коленный сустав.

Снова шаги. Напевая под нос, Сомерфельд поставил на пол банку с растворителем для краски и бросил смятые листы бумаги к стенам. Он собрал достаточно легковоспламеняющихся материалов, чтобы обеспечить полное сгорание здания. Чудесно.

Ноги приблизились к нему. Вэнс закрыл глаза.

Поясница взорвалась болью — ублюдок его пнул.

— Просыпайся, козёл, или я всажу пулю тебе в ногу, — голос звучал хрипло, с Нью-Йоркским акцентом.

Не стоит дальше притворяться. Вэнс застонал и моргнул — и получил удар по лицу тыльной стороной ладони.

Его голова снова взорвалась от боли, и перед глазами заплясали искры. Это не поспособствует восстановлению, если о уже успел получить сотрясение.

Чёрт, он, вероятно, не проживёт достаточно долго, чтобы ему поставили диагноз.

Встретившись глазами с Сомерфельдом, Вэнсу показалось, будто безумный ублюдок собирался зажечь фейерверк.

— Грёбаный федерал. Мне следовало… — ствол пистолета вжался в скулу Вэнса. — Нет. Нет, я хочу услышать твои крики. И чтобы ты горел. Дрю хотел, чтобы я сжёг всё. Ничего не оставил.

Сомерфельд отступил, и Вэнс выпустил дыхание, которое задерживал. Похоже, он проживёт ещё минуту или две. Когда зрение прояснилось, Вэнс уставился на поджигателя. Какого чёрта?

Длинный светлый парик спадал на плечи мужчины, спускаясь прядями вниз по спине. На нём была длинная накидка с оборками — что-то вроде того, что Салли могла надеть поверх купальника. Больше ничего в его облике не было женским.

Чертами его лицо было схоже с близнецом, но белые рубцы уродливо испещрили кожу. Одно веко было сморщено, нижняя его часть опущена.

— Как ты сюда попал? — Вэнс медленно сел.

— На лодке.

Но в той зоне патрулировали два агента, которые ловили рыбу недалеко от причала.

Шрамы искривили улыбку ублюдка.

— Твои сторожевые псы подпустили нас прямо к своей лодке. Всё, что они видели, это симпатичную брюнетку в бикини с беременной подружкой блондинкой, — похлопав по прикрытому оборками животу, он стянул парик, обнажая бритый череп. — Слишком медлительные, чтобы успеть среагировать.

Сомерфельд сымитировал стрельбу из пальца — один, два — и сдул дым с воображаемого ствола.

Две женщины? Одной был Сомерфельд.

— Кого ещё ты привёл с собой?

Сомерфельд указал большим пальцем на угол за Вэнсом.

С кляпом во рту на куче огнеопасных материалов лежала на боку связанная молодая женщина. Её пустой взгляд говорил о том, что от пережитого ужаса она перешла в режим покорности. Она знала, что умрёт.

— Коурос на работе? — спросил Сомерфельд.

Ублюдок прошёл по всему дому… но, вероятно, он не заметил изолированно стоящую беседку.

— Да.

— Дай мне номер его телефона.

Вэнс колебался. Следует ли ему делать это? Думай, Бьюкенен. Но его мысли бесполезно крутились в голове, будто он заблудился в лесу.

Сомерфельд направил пистолет на девушку.

— Хочешь увидеть, как выглядит вывернутая наружу коленная чашечка? — на его лице отразился тошнотворный голод.

— Нет. — Боже, нет. Но кому-то придётся умереть. Пусть это буду я, а не Гален. Или Салли. Может ему крикнуть во время звонка предупреждение или… — 555-8023.

— Хорошо. Когда он ответит, ты скажешь ему, что я здесь, — Сомерфельд подбросил телефон в воздух и поймал его. — О, да, именно так.


* * *


Сидя на краю кровати, Гален выругался, когда зазвонил его мобильник. Салли находилась у него на коленях. Её топ был спущен к талии, а его большая ладонь обхватывала ее пышную грудь. В его мире всё было в порядке и вот-вот станет ещё лучше. Бедный Вэнс, должен оставаться на страже.

Салли прикусила его подбородок.

— Тебе лучше ответить.

— Ага, — передвинув её, чтобы она села рядом, он вытащил телефон из кармана и посмотрел на дисплей. Номер их домашнего телефона? Возможно, Вэнс слышал их из офиса.

— Ты понимаешь, что я здесь занят, — сказал он в трубку, пока проводил костяшками пальцев по самым симпатичным соскам в мире.

Салли издала голодный звук.

— Гален, я не смогу присоединиться к тебе в полевом офисе. Я всё ещё дома. Ко мне заскочил Сомерфельд, — это был голос Вэнса. Тонкий и напряжённый от боли и звенящего в нем предупреждения. — Он приковал меня к бару в игровой и приставляет дуло пистолета к голове, когда не разливает бензин вдоль стен. Привёз сюда свою рабыню. Она связана.

Христос.

— Вэнс…

Он услышал, как напарник издал низкий, болезненный стон.

— Боже, — Гален встал, прижимая телефон к уху. — Вэнс.

— Ты убил моего близнеца, мудак, — незнакомый голос скрипел, как нож по плитке. — Значит, я убью твоего напарника. Я собираюсь его сжечь.

Гален сделал два шага к двери и остановился. Не следует бросаться в зону поражения. Нужно больше информации.

— Ты в моём доме?

Голос Сомерфельда был контролируемым… до этого. Теперь его смех перешёл грань безумия.

Находясь достаточно близко, чтобы услышать разговор, Салли побледнела.

— У Бьюкенена есть, ох, около пяти минут, прежде чем я уйду и брошу напоследок зажженную спичку. Да, к тому времени, как ты сюда доберёшься, твой приятель превратится в черную хрустящую головешку. И будет мертв.

Телефон замолчал.

Голова Галена опустела, когда через него прошел страх, пронизывая каждую клетку тела. Боже, Вэнс. Нет. И затем его мозг заработал.

Салли вытащила телефон и набрала 91. Держа мобильник высоко, она дождалась кивка от Галена, прежде чем нажать последнюю цифру. Секунду спустя она быстро заговорила в трубку:

— Мне нужны пожарные и полиция. Агент ФБР находится в заложниках у поджигателя.

Гален заметил, что она хорошо справлялась со стрессом, пока он осторожно открывал дверь беседки. Он слышал, как она назвала имя Вэнса и адрес дома, когда осмотрелся снаружи. Он мог разглядеть только густые приозёрные заросли.

Вэнс предоставил во время короткого разговора существенные факты. Один сумасшедший мужчина. Вооружен. Находится в игровой комнате. Двое заложников. Вэнс ничем не сможет помочь. Бензин. И меньше пяти минут? Он набрал номер тех парней с озера.

Ответа не было. Его челюсть сжалась от горя. Он знал тех мужчин.

Путь через берег озера займёт время. Агенты с перекрёстка не успеют за пять минут.

Думай, Коурос.

Сомерфельд считает, что Гален находится в офисе в Тампе.

— Нет, извините, но я не могу оставаться на линии, — сказала Салли диспетчеру из службы спасения и нажала на экран, чтобы отключиться. — Что теперь?

— Мой пистолет в кабинете. Я не могу добраться туда, не могу пройти через столовую незамеченным. Окна заперты. Вэнс не сможет помочь, — Гален потёр лицо, с горечью думая о наручниках в кармане. Мечтая о чем-нибудь более полезном. Хотя бы о газовом баллончике.

— Дай Сомерфельду время, и он подожжёт это место. Нужен отвлекающий манёвр.

— Ну, это про меня, — её пальцы дрожали, пока она возвращала топ на место.

— Нет.

— У нас нет выбора, — она подбежала к шкафчику, вытащила ошейник и застегнула его на себе.

— Он явно неравнодушен к рабыням. Он меня не застрелит.

— Тогда у него будут три заложника.

— Это даст нам минуту или две и, эм, — она немного виновато посмотрела на него. — Я кое-что сделала с электропроводкой. Если я смогу щёлкнуть переключателем в игровой комнате, то могу сделать так, чтобы это звучало, будто кто-то заперт наверху. Другая женщина.

Он уставился на неё. Успела напроказничать с программным обеспечением. Да, она может это сделать. Но он не мог ей этого позволить.

— Нет.

— Гален, да, — прошептала она.

В её словах был смысл. Бог знает, в этом было рациональное зерно, и Гален хотел хорошенько встряхнуть её за это. Он хотел затолкать ее в какое-нибудь безопасное место, запереть дверь и выпустить только тогда, когда всё закончится.