Дженнифер Арментроут - Если завтра не наступит

– Ну, у меня болит голова. – Я посмотрела на маму, и она успокаивающе улыбнулась. – Болит грудь. Все… болит.

– Вам хорошо досталось.

Мои глаза расширились. Досталось? Я думала, что попала в автомобильную аварию. Не успела я спросить, как вдруг доктор Арнольд продолжил:

– У вас сотрясение мозга, но признаков отека нет. До тех пор пока это так, вам ничто не угрожает. – Он просмотрел карту. – Возможно, вы уже поняли, что у вас сломана левая рука. Гипс придется носить от трех до шести недель.

Я медленно моргнула. Гипс?

Мне нельзя ничего ломать. У меня соревнования!

Я подняла руку и почувствовала тупую боль. Да, предплечье определенно в гипсе. Я вернула свое внимание к доктору. Этого не может быть.

– Я… не могу быть в гипсе. Я играю… в волейбол.

– Дорогая, – мама снова нежно сжала мою руку, – сейчас не нужно беспокоиться о волейболе. Это последнее, о чем ты должна думать.

Как я могу не переживать? Это мой последний год в школе. Тренер подумал, что меня может заметить рекрутер из университета. К тому же Меган будет в бешенстве, если я не смогу играть.

Доктор Арнольд закрыл карту.

– У вас очень серьезные повреждения, Лина, включая травму груди, которая вызвала двусторонний пневмоторакс.

Я растерянно уставилась на врача. «Пневмо-» что?

Доктор слегка улыбнулся, заметив мое замешательство.

– В грудную полость попал воздух, который давил на легкое и препятствовал его расширению. Чаще всего происходит односторонний пневмоторакс. Отверстие в легком настолько незначительное, что остается только выкачать воздух.

Судя по тому, что я чувствовала по бокам эластичные бинты, это не мой случай.

– Вы же сломали ребра с обеих сторон, и они в двух местах пробили грудную клетку, поэтому оба ваших легких повредились и не могли полноценно функционировать. Подобная ситуация очень серьезна. Когда мы имеем дело с повреждением сразу двух легких, чаще всего уже не разговариваем с пациентом после операции.

Мама подняла вторую руку, провела ею по лицу и остановилась, прикрыв рот ладонью.

Доктор положил руку на колено.

– Мы провели операцию, – на своем теле он указал месторасположение пункции, – чтобы удалить воздух и устранить возможные кровоизлияния.

Черт побери!

– Мы хотели дать вашим легким время оправиться, поэтому держали вас на сильных седативных средствах на аппарате искусственной вентиляции. Однако нам не пришлось долго ждать. Уже вчера вы пришли в себя, – доктор Арнольд снова улыбнулся.

Я смутно помнила разговор о своем пробуждении, но там было что-то еще. Разговоры других людей. Кто-то кричал – нет, крики были не из больницы.

– Как я уже сказал, вам очень повезло. Мы убрали вентиляционную трубку, но продержим вас в отделении интенсивной терапии еще день-другой, поскольку ваше кровяное давление слегка понижено. Мы хотим понаблюдать за ним.

Я понимала, что он говорил, но мне было сложно в это поверить.

– Как только мы решим, что вы готовы, переведем вас в терапевтическое отделение, где будем следить за инфекциями и воспалениями. Сегодня начнем с дыхательных упражнений, а к завтрашнему дню вы встанете с кровати и немного прогуляетесь.

Я едва могла это переварить.

– Если все пойдет хорошо, а я уверен, что так оно и будет, к началу следующей недели вы вернетесь домой.

К началу следующей недели?

– У вас останутся синяки, и вы будете испытывать боль, поэтому некоторое время вам придется смотреть волейбол с трибуны.

Мое сердце замерло. Нет, я должна играть. Я могла…

– Но вы на сто процентов поправитесь, и никаких отложенных последствий возникнуть не должно, разве что минимальные. Но об этом поговорим позже. – Доктор Арнольд встал, и мне стало интересно, что он имел в виду под минимальными последствиями. – Жизнь вам спас ремень безопасности. Если бы другие были пристегнуты…

– Спасибо, – быстро вмешалась мама. – Большое спасибо, доктор Арнольд. Я не могу выразить, насколько я благодарна – насколько мы благодарны – за все, что вы сделали.

Подождите секунду. Чего-то здесь не хватало. Чего-то более важного, чем волейбол и трубки. Как я сюда попала? Что случилось?

– Другие? – выдохнула я, взглянув на Лори.

Моя сестра побледнела, плюхнувшись на стул рядом с мамой.

Лицо доктора Арнольда стало бесстрастным, словно он надел маску. Врач сказал что-то о том, как долго я буду находиться в больнице, а затем покинул палату.

Я перевела взгляд на маму.

– Что он имел в виду, говоря о других?

– Что последнее ты помнишь, милая? – спросила сестра, когда мама не ответила.

Мама кинула в ее сторону сердитый взгляд.

– Не сейчас, Лори.

– Нет, – я глубоко вздохнула, – сейчас.

Попыталась пробраться сквозь провалы в памяти. Вспомнила, как разговаривала с мамой, как сообщила, что…

– Я пошла на вечеринку к Киту, – закрыв глаза, я проигнорировала пульсирующую боль в голове. – Помню…

– Что? – прошептала мама, медленно садясь обратно.

Челюсть стучала, и я пыталась сжать зубы. Вечеринка у бассейна. Себастьян. Я снова решила, что он меня поцелует. Меня бросили в воду. Я разговаривала, нет, ссорилась с ним после этого, а затем…

– Помню, как сидела с Эбби у бассейна, и больше ничего.

«Я люблю тебя, Лина».

«Я тоже тебя люблю».

Кто это сказал? Эбби? Меган? Это был кто-то из них. В отчаянии я подняла руку, но вздрогнула, когда натянулась пластиковая трубка капельницы.

Мама взяла мою руку, осторожно поднесла к губам и поцеловала пальцы.

– На тебя и так свалилось слишком много. Тебе нужно отдыхать, чтобы мы смогли поскорее забрать тебя домой. Давай поговорим о произошедшем позже.

Что сказал доктор? Ремень безопасности спас мне жизнь, но другие… Он говорил так, будто они… Боже мой. Я была не одна в машине.

– Нет. – Звуковой сигнал прибора, измерявшего мое сердцебиение, ускорился. Я попыталась сесть, но почувствовала, будто что-то тянет меня вниз. – Я хочу знать… хочу знать, что… произошло.

Мамины глаза наполнились слезами.

– Детка, не думаю, что сейчас подходящее время.

Кто-то кричал. Меган?

– Нет, – выпалила я, – объясни мне!

– Я не знаю, как это сказать. – Мама на мгновение закрыла глаза, а я сжала кулаки и попросила:

– Пожалуйста, просто скажи.

Сердце стучало так быстро, что я думала, оно пронзит мою грудь.

Это была Меган? Нет. Эбби? Я не могла дышать. Себастьян? Боже, Себастьян подвез меня до вечеринки на своей машине. О боже.

Я откинула голову назад, изо всех сил пытаясь дышать ровно.

– Ты была в машине не одна.

О боже, боже. Давление повысилось, когда я перевела взгляд с мамы на Лори. Сестра смотрела в небольшое окно и крепко жмурилась.

– Ты была в машине с Меган и… ее двоюродным братом Крисом. Филипп и Коди тоже были с вами.

Лори моргнула, повернувшись ко мне, и тогда я увидела на ее щеках слезы.

– Сожалею, Лина. Они… погибли.

– Нет, – прошептала я, глядя на Лори. – Нет. Этого не может быть.

Опустив голову, сестра закрыла лицо руками. Ее плечи тряслись, и мое тело охватила дрожь. Сердце бешено стучало, пока я изо всех сил пыталась вдохнуть достаточно воздуха.

– Нет, – повторила я.

– Мне жаль, – ответила Лори.

Я посмотрела на маму.

– Она ошибается. Ведь правда? Мама, она, наверное, ошибается.

– Нет, детка, – мама до сих пор крепко держала меня за руку, – они погибли.

Медленно качая головой, я вырвала руку. Попыталась подняться, но резкая боль мгновенно возникла в районе плеча.

– Я не понимаю.

Мама сделала несколько глубоких вдохов и, казалось, собралась с духом. В ее глазах блестели слезы. Она наклонилась и оперлась ладонями о край кровати.

– Ты ничего не помнишь об аварии?

Я изо всех сил пыталась вспомнить этот момент, но могла вытащить из своей головы только обрывки разговоров. Что-то о наггетсах. А еще я очень постаралась и вспомнила, как стояла у подъездной дороги, смотрела на Коди и о чем-то думала, а потом сказала…

«Может, мне сесть за руль?»

Я была тем, кто задал этот вопрос. В голову закрались сомнения, нерешительность и тревога. Я вспомнила, как остановилась у задней пассажирской двери внедорожника. Это была машина Криса. «Может, мне сесть за руль?»

Нет. Нет.

Я плотно закрыла глаза, и все тело задрожало. Я не понимала. Ведь Себастьян отвез меня на вечеринку, как я оказалась с ними в машине? Как Меган…

Я не могла об этом думать, просто не могла об этом думать!

– Что произошло? – потребовала я ответа. – Расскажите мне все.

Прошло несколько мгновений.

– В одиннадцать часов вечера в дверь постучал полицейский. Я еще не спала. Была на кухне. Выглянув на улицу, увидела его и сразу поняла: что-то случилось. Полиция не появляется просто так… – Мама замолчала, и я открыла глаза. Ее губы дрожали. – Он сказал, что вы попали в очень серьезную аварию и что вас забрали в больницу, куда мне срочно нужно подъехать.

– Мама позвонила мне сразу же. Я приехала. – Лори провела рукой по лбу. – Сначала нам ничего не сказали. Мы услышали, что в больницу привезли двух пациентов и что они находились в операционной.

Я пошевелила ногами под тонким одеялом.

– Двух? Это…

– Коди, – Лори покачала головой. – Он скончался прошлой ночью.