– А как я потом доберусь до дома? Разве ты не ходишь на тренировки? У меня же теперь нет волейбола, – я подняла руку в гипсе. – Я больше не играю.

– У меня в распоряжении почти час между окончанием уроков и началом тренировок.

Себастьян не сомневался, что я вновь буду играть в волейбол. А тренер ждал меня во вторник, вот только я не собиралась приходить.

– У меня будет время, чтобы отвезти тебя домой. Я хочу помочь, – добавил он низким голосом. – И почему я не могу этого делать? Если бы все было наоборот, ты бы настаивала на том, чтобы возить меня в школу.

Себастьян прав, но наоборот никогда не случилось бы, потому что он не так глуп, как я. Однако спор об этом не имел смысла. Он ведь жил по соседству, и, несмотря ни на что, он… мой лучший друг. Хотя если бы он узнал о той роли, которую я сыграла в аварии, то, вероятно, перестал бы им быть.

Себастьян сделал жест, который сводил меня с ума: прикусил нижнюю губу и медленно позволил ей соскользнуть.

– Нам нужно кое-что обсудить.

– Правда? – Я смотрела на него, думая о наших несостоявшихся поцелуях.

– Много чего.

Да уж.

Кажется, он собирался поговорить о том, о чем я даже думать не хотела.

Отодвинувшись, я осторожно откинулась на спинку стула.

– Я устала и…

– Не делай этого, – тихо потребовал он. – Не отталкивай меня.

Мое сердце опустилось в пятки.

– Я тебя не отталкиваю.

– Отталкиваешь. Так же как Эбби и Дари. И единственная причина, по которой ты еще не сделала этого со мной, заключается в том, что я тебе не позволяю.

– Ты слегка навязчив.

Себастьян опустил ноги на пол и поставил бутылку возле стула.

– Ты не обязана отвечать. Все, что от тебя требуется, – это слушать.

– Понятия не имею, куда ты клонишь.

На его лице появилась косая улыбка.

– Скоро узнаешь.

Я ждала.

Он поймал мой взгляд и спросил:

– Когда мы познакомились: в шесть лет, семь?

– В восемь, – ответила я, удивляясь, какое это имело отношение к делу. – Мы переехали в этот дом, когда мне было восемь лет, а ты был снаружи, на заднем дворе, и играл в футбол со своим отцом.

– Да, все верно. Ты стояла на этом балконе и наблюдала за мной.

– Ты меня заметил?

Мы никогда об этом не говорили. А зачем? Я не знала, что Себастьян меня видел. На следующий день он пришел и спросил, не хочу ли я покататься с ним на велосипедах.

– Видел. – Он протянул руку и коснулся пальцами моего запястья. – А еще я слышал, как твой отец велел тебе вернуться домой и распаковать вещи. По-моему, ты ответила, что распаковка коробок нарушает законы о детском труде.

– Я могла сказать нечто подобное, – ответила я, не в силах сдержать улыбку.

– Именно тогда я в тебя влюбился.

Слегка дернувшись, я моргнула, потом еще раз.

– Ч-что?

В тусклом свете, который исходил от плохо работающей лампочки, его ресницы опустились вниз, затеняя глаза.

– На озере ты застала меня врасплох.

Мои глаза округлились. Что сейчас происходит?

– Я не пожалел о поцелуе. Мне все понравилось. Я просто никогда не мог подумать, что нравлюсь тебе. – Он засмеялся, но на этот раз застенчиво, неуверенно. – Ладно, это ложь. Иногда я все же задавался этим вопросом. Жаль, что тогда испугался и не поцеловал тебя в ответ. Жаль, что не поцеловал тебя у бассейна. Потому что я давно хотел это сделать.

– Что? – тихо повторила я.

Себастьян не сводил с меня глаз.

– Не знаю, когда я начал тебя замечать – по-настоящему замечать. Хотя знаешь что? Я опять обманываю. Я знаю, когда. Я влюбился в тебя в тот момент, когда услышал забавные слова, сказанные твоему отцу. Просто тогда я не знал, что это за чувство. И чтобы осознать его, мне потребовались годы. Я все понял, когда ты начала встречаться с Андре. Я был… черт, я не был рад. Мне он не нравился. Я думал, ты могла найти кого-то получше. Мне всегда не нравилось, как он тебя трогал. Я долго себя обманывал, говорил себе, что меня раздражает Андре, потому что ты – мой лучший друг. Но это не так. Всякий раз, когда он при мне целовал тебя, у меня появлялось желание его вырубить. Когда я видел, что он в вашем доме, сразу хотел вам помешать и убедиться, что вы не останетесь наедине. – Себастьян рассмеялся. – На самом деле я довольно часто это делал.

Себастьян действительно это делал. Много-много раз он без предупреждения заходил через балконную дверь и иногда ставил меня в неловкое положение. Андре очень злился, особенно когда Себастьян плюхался на кровать и не уходил.

– Вы расстались, и я почувствовал облегчение. Хотя… нет. Я был счастлив. Когда я услышал, как вы с Эбби обсуждали расставание, я подумал, что у меня появился шанс.

Во мне все застыло. Совершенно все.

– Но ты… был со Скайлар…

– Вот почему мы расстались. Она была права, когда причитала, что друзья волновали меня больше, чем она. Но она не до конца понимала истину. Меня волновали не друзья, меня волновала ты. Я думал о тебе так, как должен был думать о ней.

Я приоткрыла рот.

– Но я никогда не поверил бы, что ты чувствовала то же самое. Я не хотел рисковать и разрушать нашу дружбу. – Себастьян снова наклонился, и его голова оказалась недалеко от моей. – Когда ты поцеловала меня, я… черт, я запаниковал. Теперь чувствую себя трусом. Я должен был хоть что-то сказать. Я не могу вернуться и изменить прошлое, но хочу, чтобы ты знала: я нисколько не жалею. Тем вечером я хотел с тобой все обсудить. Вот почему нам нужно было пообщаться, и я… должен был попросить Скайлар подождать. Боже, я хотел бы этого больше всего на свете, потому что… потому что ты вряд ли оказалась бы в той машине. Кто знает, что случилось бы? Ты мне нравишься, Лина. Ты это и так знаешь. – Снова послышался застенчивый смех. – Ты… действительно мне нравишься, и жаль, что я не поцеловал тебя у бассейна. Жаль, что я не сказал… – он прочистил горло, – как давно я хотел тебя поцеловать. Ты – не просто мой друг.

Неужели я сплю? Я всегда мечтала услышать от него эти слова.

– Я не жду сиюминутного ответа. Просто хотел, чтобы ты узнала правду.

Я смотрела на него в полном изумлении. Я выиграла джек-пот мечты, но почему сейчас, когда совершенно не заслуживала того, чтобы мне вручали желаемое? Сейчас, когда одна из моих лучших подруг мертва, а вместе с ней еще трое друзей. И все потому, что я их не остановила.

– Почему… зачем тебе… – мой голос осип, – было ждать этого момента и признаваться тогда, когда все… разрушено?

– Я не должен был ждать.

– Сейчас наихудшее время для признаний.

Я встала, и от резкого движения мои ребра пронзила боль.

– Или лучшее время, – выпалил он, глядя, как я обхожу кресло. – И знаешь что? Ожидание – рискованное занятие. Не существует плохого или хорошего времени, чтобы сказать кому-то о своих чувствах.

Себастьян любил меня. По-настоящему любил? Такого не может быть. Почему этого не случилось раньше?

Я направилась к выходу, но он последовал за мной. Я прижалась спиной к двери и потянулась к ручке, но замерла, когда он перегородил мне путь.

– Единственное лучшее время было тогда, когда я понял, что у меня к тебе чувства. – Мое сердце превратилось в отбойный молоток. – С тех пор у меня был миллион возможностей.

– Я не могу так просто… это принять.

– Ну и ладно. Мне нужно было решиться. – Себастьян наклонился, коснувшись губами моего виска.

Я закрыла глаза, в этот момент мое сердце загрохотало.

– Зачем ждать? Мы не можем быть уверены в завтрашнем дне. Мы получили отличный урок, ведь правда? У нас не всегда есть «потом».

Он снова поцеловал мой висок, а затем отстранился, глядя мне в глаза.

– Я устал жить так, как мы живем.

Глава 19

В обычной ситуации я уже висела бы на телефоне со своими подругами. Разговор с Себастьяном являлся событием, которое раньше потребовало бы обязательной дискуссии.

Но теперь все стало иначе.

Я хотела позвонить Эбби и Дари и чуть не сделала это в воскресенье утром, но, глядя на свой мобильный, так и не набралась мужества. Мне казалось это неправильным. Я сомневалась, что они хотели слышать о моей драме или о том, что имело отношение к Себастьяну.

Сидя на кровати в понедельник вечером и покусывая ноготь, я размышляла о совершенно другом.

С завтрашнего дня меня выписали в школу. Я не сопротивлялась, хотя знала: стоит лишь намекнуть маме, что я не готова приступить к занятиям, как она тут же свяжется с учителями. Но тогда ей придется отпрашиваться с работы, ведь она ни при каких условиях не оставит меня одну, а Лори уже вернулась в Редфорд. С отцом я находиться не собиралась. Мамино начальство с пониманием относилось к нашей ситуации, и все же я не хотела проблем. Так что, несмотря на внутренние переживания, я собралась пойти в школу.

Я больше не могла прятаться.

Себастьян вызвался меня отвезти. Боже, как только я о нем думала, вспоминала его слова, сказанные мне в субботу вечером.

«Вот когда я влюбился в тебя».

Мое сердце екнуло.

Я пыталась не зацикливаться на случившемся, но это оказалось таким же «успешным» занятием, как спускаться по лестнице со связанными лодыжками. По моему позвоночнику пробежала дрожь. Я посмотрела на карту мира над своим столом. Несколько лет назад я обвела синим маркером все места, которые хотела когда-нибудь посетить. Себастьян тут же схватил красный и присоединился. Многие наши места совпали. Когда мы делали это, нам было тринадцать-четырнадцать лет.