— Сейчас мне лучше, поэтому это бессмысленно.

—Мужчины, —фыркнула она. — Я просто боюсь, что у тебя может быть мононуклеоз. Усталость и все такое. — Она наклонилась и прошептала: — И, если это так, я боюсь, потому что не могу отказать твоему утреннему желанию секса.

— Это не мононуклеоз. Не переживай, — сказал я ободряюще.

Маленькая девочка с крошками от торта по всему лицу подбежала к Бёрд и положила руки ей на колени. Я подумал, что она ее ученица или что-то подобное.

— Ооо, привет, малышка, — сказала Бёрд нежно, когда наклонилась, чтобы их глаза были на одном уровне.

— Фто это? — сказала маленькая девочка, указывая своим пухлым пальчиком на одну сторону лица Бёрд. Я наблюдал, как яркость в улыбке Бёрд исчезла. Этот маленький вопрос вызвал глубокую печаль, этот маленький пальчик закручивался и сверлил внутри глубокой раны.

— О боже мой, извините, я не знаю, что вселилось в нее. Пойдем, Эппл! — сказала ее мама «Дизайнерские Штанишки».

— Нет, все хорошо. Уверена, я бы спросила то же самое в ее возрасте. — Бёрд натянула свою милую фальшивую улыбку. Она снова вернула свое внимание к девочке.

— Когда я была маленькой девочкой, кое-кто сделал мне бо-бо.

Маленькая девочка надула губы и поцеловала свои пухлые пальчики, затем приложила их к лицу Бёрд, как будто исцеляла. Глаза Бёрд засверкали от слез.

— Ладно, Эппл, пойдем. — Ее мама была явно подавлена и схватила дочку за руку, потянув в сторону.

Бёрд протяжно выдохнула.

— Эй, — я вытянул руку под столом и положил на ее ногу. — Ты в порядке?

— Да. я порядке. Это не первый раз. Я все время работаю с детьми ее возраста. — Она улыбнулась и пожала плечами, быстро выдохнув, будто расслабляла их, будто выпускала этот эпизод из своей памяти. — Я пойду закажу чай, хочешь чего-нибудь?

— Нет, я в порядке, спасибо.

Она отошла от нашего столика. Я думал надавить на нее и узнать, что же случилось, но у нас был договор, и если я узнаю все, то и она узнает тоже. Кроме того, у нее была возможность сказать мне больше, если бы она захотела, но очевидно, она не была настроена ничего обсуждать.

Через несколько минут Бёрд вернулась с двумя кружками, от которых шел пар.

— Что это? — спросил я, когда она протянула мне одну.

— Ты должен попробовать этот чай, он мой любимый. Тайский кокосовый зеленый чай. — Воцарилось негласное напряжение, когда я чувствовал себя кем-то с Y-хромосомой. Я не хотел, чтобы Бёрд обеспечивала меня, но она была щедрой по своей сути, и она не считала, что я нахлебник, если она мне что-нибудь покупала, она просто делилась.

Мне нужно было найти работу.

Я был похож на бродячее животное, которого Бёрд нашла на улице. Мне нужно было выбрать, хотел ли я быть домашним котом или уличным. Я не мог быть обоими.

— Спасибо, — подмигнул я ей. Я подавил соблазн сказать ей, что не стоило, но я не хотел, чтобы она чувствовала себя плохо, делая что-то милое.

— Итак, по дороге сюда я позвонила своем боссу, — сказала она. — Он сказал, что есть вакансия помощника официанта для нескольких его ресторанов, а также кухонного работника. Ты упоминал, что не хочешь быть официантом, я не стала утруждаться, спрашивая об этом.

Я был не очень хорош в обслуживании других — я мог нагрубить. Даже с Бёрд у меня не было ангельского терпения. Я также не был хорош в работах, по крайней мере, исходя из моего небольшого опыта работы в старшей школе и колледже. Я прорабатывал несколько недель или месяцев, но всегда случался какой-нибудь инцидент, когда я огрызался или не появлялся на работе, вместо этого оставаясь в кровати неделями. Но я сказал себе, что на этот раз все будет по-другому.

— Возможно, я могу готовить спагетти из банки... — признался я.

— Я думаю, что помощник официанта — хорошее начало, ты всегда можешь перевестись на кухню. Карло сказал, что нужна помощь, тебе просто нужно заскочить и переговорить с ним. Я сказала им, что это может быть через несколько дней, потому что ты все еще болеешь.

— Хорошо, я зайду на этой неделе.

Это официально: я превратился в домашнего кота.


Бёрд


— О боже мой, о боже мой, о боже мой! — кричал Джордан, когда ворвался в мою квартиру, тряся телефон в воздухе.

— Тебя одобрили? Тебя одобрили! — сказала я. — Аааа! — Мы с Джорданом начали прыгать вверх и вниз. Эш вышел из ванной с полотенцем, обернутым вокруг бедер.

— Я так понимаю, случилось что-то очень хорошее? — сказал он, когда мы завизжали.

— Мое ухо! — я услышала Тревора через динамик.

— Алана сама позвонила мне! Она хочет встретиться завтра. Шоу будет из трех различных актов. Я буду хореографом одного из них. Темой шоу будет притча, рассказанная через животных. Наш акт будет о джунглях в ночное время. Свечение темных костюмов, инфракрасный прожектор, неоны — это будет удивительно. Ты должна будешь прослушаться, но я хочу тебя в деле.

— Поздравляю, мужик! — Эш похлопал Джордана по спине.

— Они хотят начать быстро. Шоу через четыре с половиной месяца, и будет идти 4 недели по выходным. Если будет успех, то оно отправится в тур.

— Это безумие!

— Знаю. Они будут вызывать на кастинг, но я хочу тебя на одну из ведущих ролей, и это означает индивидуальное прослушивание.

— О боже мой, о боже мой! — я запрыгнула в объятия Эша, обхватив его ногами. Он держал меня одной рукой, пока пытался удержать полотенце другой.

— Ты получишь роль, — сказал он, и я приложила палец к его губам.

Я уговорила Эша остаться у меня в квартире после того, как нашла его, и его аппетит наконец вернул ему потерянный вес. Я взяла с него обещание не усердствовать и не погружаться с головой в работу. Я понимала, что иногда вдохновение захватывало и держало твой разум в плену, пока ты не выдохнешься, но если ты не справишься с этим как художник, ты сгоришь, или даже хуже. Иногда то, что делает тебя художником, ангел вдохновения, может превратить тебя в демона.

Я собиралась помочь Эшу найти баланс в своей жизни. Я понимала, что у него была хватка, и он мог добиться коммерческого успеха. Я начала осознавать, что наше положение улучшается. Джордан получил огромный проект, у меня будет прослушивание всей жизни, а Эш устроится на работу и закончит свой проект.

— Хорошо, девочка, — сказал Джордан, оттаскивая меня от Эша. — Нам нужно обсудить твое прослушивание, я хочу, чтобы все прошло успешно, но осталось совсем мало времени. — Он повернулся к Эшу. — Могу я забрать ее?

Эш улыбнулся, но улыбка была напряженной. Он все еще был немного истощен.

— Конечно. Заставь ее сиять, как она сияет в моих глазах.


***


Перед последним большим прослушиванием я выпила слишком много воды. Вот почему я так сильно хотела в туалет и оказалась там, подслушивая, как эти девушки меня высмеивают. Мне не нужен был подобный негатив в моей жизни, поэтому я не стала пить много воды утром, и сейчас мое горло было сухим как в пустыне, когда я стояла перед Джорданом, Аланой Роше Демилл и главным продюсером «Танец Ноктюрн».

Я не могла поверить, что АЛАНА была здесь, но, очевидно, она сильно верила в этот проект и будет контролировать все, включая кастинг.

— Вы готовы? — спросил Джордан совершенно без эмоций, как будто не видел меня в душе или не совершал набег на мой холодильник сотни раз.

Я прочистила горло, отчаянно пытаясь получить хоть немного влаги, и кивнула. Он нажал «воспроизведение» на iPhone, подключенному к колонке, и заиграла песня «Never is a Promise» Фионы Эппл. Меня попросили прийти с оригинальным произведением, и я провела последние две недели неистово, подбирая его.

Вытянув руку в первом такте, я закрыла глаза, и нервозность, от которой покалывало мою кожу, растаяла как теплый воск. Я была бесстрашна. У страха не было выбора. Я должна все сделать правильно. Если я провалюсь, то я не заслуживаю находиться в ЛА. Я просто соберу свои вещи. Люди готовы убить за такую возможность, и я должна поступить справедливо.

Я едва помнила сам танец, так как каждое движение было своим собственным отдельным моментом времени. И вот стихает последняя нота, и я стою в поклоне.

Я подняла голову, ища в обычно безэмоциональных глазах намек на уверенность, и я заметила вспышку улыбки Джордана, означающую, что все прошло хорошо.

Я ожидала, что меня отошлют. Но Алана прошептала что-то Джордану, затем наклонилась и пробормотала что-то продюсеру. Она посмотрела на меня, подняла палец, жестом показывая подойти к столу.

Я хотела подбежать к ней, но мое тело двигалось с трудом, будто тащилось по грязи. Алана была элегантной женщиной среднего возраста, ее телосложение и поза до сих пор бесспорно относили ее к танцовщице. Ее с проседью волосы были прямыми и подстриженными до плеч, на ней был надет безразмерный свитер, который должен был казаться громоздким, но хорошо сидел во всех нужных местах.

Когда я оказалась у стола, она пригласила меня подойти ближе, я наклонилась, и она сжала мое лицо рукой, на которой было несколько громадных колец, резко поворачивая мое лицо из одной стороны в другую.

— Ты не получала много работы из-за своего лица? — спросила она со слабым французским акцентом. Алана ослабила свою хватку, и я резко выпрямилась. Мои глаза переместились к Джордану и другому парню, но по их выражению лица, казалось, им было так же некомфортно, как и мне. Я должна была обидеться и, возможно, выбежать из зала, но Джордан предупредил меня, что она необычная и было что-то такое в ее прямоте — в индустрии полной обмана — это было комфортно.

Поэтому я едва покачала головой.

— Ну, большинство людей идиоты, которые не могут рассмотреть истинную красоту, если она не jeté’ (прим. перев. с фр. находится) у них перед носом, — сказала она в отвращении. — Если бы эти придурки потратили меньше времени, рассматривая несколько шрамов и больше фокусируясь на твоей технике и силе духа, они бы заметили, что ты отличная танцовщица.