– А ты? – голос его прозвучал завораживающе.

– А что я? – Я с силой прикусила губу. Кто обещал себе, что не подастся в фан-клуб Соломинцева? – Я замерзла! – И я вырвала-таки любимую папочку из рук этого нахала.

– За… замерзла? – он обескураженно захлопал ресницами. – А…

– Так что я домой.

Я поднялась, подхватила с камней плед, выдернув его из-под Соломинцева, а Стасу обратно перебросила пиджак. Хочешь отвязаться – делай это кардинально. Если сейчас еще раз спросит о рисунках, убью на месте.

– Не-не-не, Энжи, подожди! – Он вскочил, и теплая ткань пиджака легла мне на плечи уже в который раз. – Ливень жуткий, а у меня зонт есть… Проводить?

– И сама дойду, – решительно отказалась я.

– А я настаиваю! – Стас улыбнулся, притягивая меня к себе за талию и раскрывая над нами зонтик.

– Соломинцев, не строй из себя джентльмена. – Я фыркнула, стараясь скинуть его руку. – Тут недалеко…

– И по пути, – уверил он, осторожно выводя меня под дождь. – Идем?

– Ладно, идем, – «великодушно» сдалась я. Зачем отказываться, если так настойчиво предлагают? Хоть раз в жизни должен же Соломинцев повести себя со мной по-хорошему? Так пусть хотя бы не позволит мне вымокнуть до нитки.

Глава 16

В понедельник я не увидела ни Стаса, ни Ромку, – как и в следующие два дня. Последняя встреча с Соломинцевым на пляже кончилась… странно: мы просто дошли до дома деда, вновь в шутку препираясь – даже не помню о чем. Было весело. И совсем не так, как всегда бывает со Стасом. От мира нас отгораживала стена дождя; был только нелепый зеленый зонт и мы. Соломинцев улыбался и не пытался задеть за живое, а я выкинула из головы все лишние мысли.

Тогда нас словно подменили, но в первый рабочий день все встало на места. И если из-за пропажи Стаса я запретила себе волноваться, то исчезновение Ромки напрягало. Что случилось? Я даже в обеденный перерыв прошлась по четвертому этажу, но, увы, не знала, где можно найти программистов. Честно, утром четверга я и Соломинцеву кинулась бы на шею от радости, если бы он объявился. Даже Катюша уже переживать начала и периодически писала мне сообщения.

Ромка нашелся внезапно. Когда после работы я выходила на улицу, запыхавшийся Марков нагнал меня на крыльце – выскочил следом и поймал за руку, не давая уйти. Я и не собиралась. Я действительно кинулась ему на шею!

– Марков, черт побери, где тебя носило? – воскликнула я, отстраняясь.

Ромка вымученно улыбнулся и молча протянул мне небольшой пакет. Я удивленно уставилась на предложенную вещь.

– Да, ты тоже рад меня видеть, – пробормотала я, немного отходя от шока. – Это что такое?

– Ты ведь домой сейчас? – вопросом на вопрос ответил Марков.

– Да, а что?

– Нужно передать посылку. Мы сидим всей командой над игрой, даже из офиса не высовываемся. Прохоров завалил окончательно. Запа-ара. – Он провел ребром ладони по горлу. – Еле смылся, чтобы тебя перехватить. А пакетик очень надо занести.

– Без проблем, если так. Сочувствую с работой. А кому, куда?

Лучше бы не спрашивала. А главное, не стоило так опрометчиво соглашаться. Потому что ответ Ромки меня совсем не порадовал.

– Да Стасу. Я разве что к ночи смогу заскочить, а ему сейчас все это нужно.

Эй, я хотела сказки, но искала прекрасного принца! Я не собиралась выступать в роли рыцаря и идти в логово дракона только потому, что принц из другой сказки обещал передать ему небольшой презент!

– Нет, Ромка! Нет-нет-нет, даже не проси. Кому-кому, а Соломинцеву я ничего не понесу. Если нужно, пусть прибегает сам. Он давно не ребенок.

Я усиленно замотала головой, стараясь не купиться на жалобную мордашку Маркова. Он в свою очередь, будто выброшенный на улицу щенок, преданно заглядывал мне в глаза и протягивал злополучный пакет.

– Энжи, пожалуйста, тебе же по пути. Давай на колени встану.

– Какие, к черту, колени? Соломинцев таких жертв не стоит. Ром, правда, ты замечательный человек, хороший друг, но… не при смерти же твой Стас, не развалится, подождет до ночи. Все, я домой.

Я развернулась и направилась прочь от здания компании. К родной аллее, в которой пряталась от гнева Стаса, а теперь еще от мыслей о нем. В логово Местного Монстра я идти не собиралась. Мало ли что может случиться!

– Энж, – раздалось вслед. – Нас с проектом нагрузили уже давно, а Стас… он слишком добрый.

Да, конечно, так и поверила! Помню, каким «добрым» иногда бывает Соломинцев. А потом память услужливо подкинула последний ливень: то, как я проснулась, лежа у него на коленях, заботливо укрытая пиджаком. Глаза Стаса цвета дождя, его улыбку и нашу безобидную перепалку. Я же обещала откусить… ой, оторвать ему язык, если еще раз посмеет обозвать.

– Он позволял всем спокойно уходить домой в конце рабочего дня и не напрягаться… – продолжал Марков. – Сам как проклятый работал. И вчера утром прямо на пороге нашего кабинета свалился в обморок. Трое суток вообще не спал. Трое, Энж! А ведь после болезни только… Здесь таблетки и чайный сбор. Отдашь прямо на пороге и все. Ладно?

Я замерла, прикусив губу. Стас для меня оставался загадкой. Монстром. Он мне совершенно не нравится, не… Черт, но волноваться-то это не мешает! Я медленно обернулась и кинула взгляд на замершего на лестнице Рому.

– Ладно. – Я капитулировала, принимая собственную слабость. – Схожу. Какой у него адрес? Домофон есть?

– Двадцать четвертая квартира в правой «свечке». Домофон есть, но не работает уже несколько дней, так что можно просто проходить. – Марков вручил мне пакет и крепко обнял. – Спасибо.

– Да не за что, не за что… – пробормотала я, провожая взглядом скрывшегося в дверях друга.

Ну вот, запрягли. И ведь я сама зачем-то согласилась, дурочка эдакая. Разволновалась, испугалась, что Стасику плохо, тупо спародировала всех обожающих его коллег. Куда катится мир? А катится он, кажется, в сторону симпатии к Соломинцеву… к беспокойству и бесконечным мыслям о нем. Об этих глазах цвета грозы и о монстрах, которые выдают себя за принцев.

Думая о том, что лучше бы монстры так и оставались монстрами, я дошла до тринадцатиэтажки, в которой жил Соломинцев, и остановилась у подъезда, смотря то на пакет, то на домофон. Что ж, обещания надо выполнять. Сначала хотелось просто набрать номер квартиры на домофоне. Если никто не ответит, то и заходить не придется, ведь правда? А может, Соломинцев, едва услышав мой голос, повесит трубку? Зачем ему пускать в дом блатную пигалицу? Только потом я вспомнила, что Ромка сказал о домофоне, решилась и дернула тяжелую дверь на себя.

В подъезде меня встретила угрюмая бабушка-вахтерша. Весело. Двойная система безопасности? Чтобы преступники, прорвавшиеся через дверь, точно не миновали местного охранника? Так и вижу, как старушка потрясает клюкой на возмутителя спокойствия и орет: «Ты не пройдешь!»

– Здравствуйте, я в двадцать четвертую. Можно? – улыбка получилась максимально искренней.

Женщина, которая поначалу казалась хмурой и готовой прибить любого подошедшего, заулыбалась в ответ. Я тихонько вздохнула, принимая собственную карму. Все бабули – кроме родной, конечно, – мгновенно проникаются ко мне доверием, принимая за пай-девочку. Соседки-старушки с детства подкармливали меня сладостями и поили чаем, а ведь ангелом я никогда не была.

– К Стасу? Конечно, проходи-проходи. Неужели в кои-то веки парень девушку хорошую нашел! – Бабуся, кряхтя, поднялась и открыла мне зарешеченную внутреннюю дверь. – А то все ходят, ходят, а нормальных-то нет.

– Я ему не девушка, – возмутилась я, замахав руками. – Просто коллега, пакет пришла занести. А что, много ходят?

– Много. Но быстро перестают, – старушка рассмеялась, хрипло и несколько зловеще.

Что ж, логично. Я не сомневалась, что у Соломинцева воздыхательниц много. Не может такой человек, как Стас, вести затворнический образ жизни, ловя кайф только от игр и работы. Или от игр в качестве работы, что иногда еще хуже. Как часто повторяет бабуля: «Если бы мне пришлось создавать игры, я бы в них ни за что не играла».

– А ты не куксись, лови, покуда свободен.

– Да заче…

– Хороший парень, не спорь! – рявкнула старушка, а я от неожиданности больно прикусила язык. Вот же попала. – Девки-то за ним так и бегают, так и бегают. Неприветливые, намалеванные. Тьфу!

Я натянуто улыбнулась и, заверив вахтершу, что «к Стасу обязательно получше присмотрюсь», проскользнула в открытую дверь. Боже, что это было?

Поднявшись на один пролет, я похлопала себя по щекам, чтобы привести мысли в порядок, и нажала кнопку вызова лифта. Двадцать четвертая… это восьмой этаж, да? Пока не пришел лифт, я заглянула на площадку, где были двери квартир первого этажа. Ага, три, значит, я правильно рассчитала – Соломинцев, как любой уважающий себя дракон, забрался повыше.

Стушевалась я, когда уже оказалась перед дверью. Захотелось сбежать. Как в детстве: поставить пакет на порог, нажать на кнопку звонка и со всех ног кинуться вниз по ступенькам, чтобы не успели поймать. С трудом загнав упаднические мысли вглубь сознания, я все-таки позвонила. За дверью раздался противный писк, потом чьи-то ругательства и шаги. Однако хорошо Соломинцев гостей встречает, ласково!

– Ромыч, неужели не… – распалялся Стас, открывая дверь, да так и замолк на полуслове. – Привет? – Выдавил он через пару секунд.

Не бывает поступков без причины. Не бывает подвигов без наград. Моей наградой стал ошарашенный Стас. Пользуясь замешательством, я оглядывала его с головы до ног. Посмотрим правде в глаза в очередной раз: Соломинцев симпатичный, даже красивый. А еще сейчас он был таким домашним, что перехватило дыхание. В зубах зажата незакуренная сигарета, дыры на желтовато-голубых джинсах явно не дань стилю, а появились от времени. Джинсы потеряли и ремень и теперь низко висели на бедрах, а через плечо Стаса была переброшена так и не надетая майка. Конечно, зачем, если здесь должен был стоять Ромыч? А серо-каштановые волосы торчали во все стороны. Так забавно. Почему-то в первую очередь Соломинцев вспомнил о волосах и постарался пригладить царящий на голове беспорядок.