Именно это время выбрал мой мобильный, чтобы разразиться безумной трелью. Одна из ладоней Стаса соскользнула с гладких кухонных обоев, он попытался удержать равновесие и кое-как ухватился за столешницу, чудом не свалившись на меня. Он аккуратненько сел на пол, обхватив голову руками, и качественно выругался. Я мысленно поддержала его такими же витиеватыми ругательствами. Черт, Энжи, ты что устроила? Совсем котелок не варит? Втюриться – это одно, а расклеиться и растаять – другое. Я, вскочив со стула, кинулась к сумочке. Звонил дед. Наверное, волновался, куда я подевалась, так что пришлось ответить.

– Да, дедуль? Нет, все отлично, я тут просто задержалась. Ага, с подругой. – Врать не хотелось, но не могла же я признаться, что только что целовалась с Соломинцевым. Не уверена, что новость вызовет восторг. – Сейчас буду, на ужин не опоздаю, не ворчи.

Я отсоединилась и облегченно выдохнула. Стас так и сидел на полу, глядя на меня печальными глазами. Предательское сердце опять екнуло, в душе разлилось тепло, и даже мозг нагло капитулировал. Ты влюбилась, Энжи. Признай это и бери от жизни все, хотя бы временно. Эта сказка о принцах, которые бывают бабниками, пока не найдут свою единственную. Ты не обязательно станешь ей, но попробовать можно? «Лови, покуда свободен»?

– Ты не ушибся? – Я протянула Стасу руку, помогая подняться.

– Нет. – Он покачал головой. – Так я «подруга»?

– Думаешь, вариант «Дедуль, мы тут со Стасом занимаемся не войной» понравился бы ему больше? – усмехнулась я. Соломинцев закашлялся. – Вот и я так думаю. Ладно, я побежала, а то дед будет рвать и метать.

Я выскочила в коридор, надела туфли и открыла дверь, намереваясь уже сбежать. Но тут подоспевший Стас все же перехватил меня за талию и повернул к себе. Я испуганно уставилась в ответ, по старой памяти ожидая худшего, но Соломинцев лишь коротко и невинно прижался губами к моим, улыбнулся и сам же подтолкнул к выходу.

– Всего хорошего, – почти неслышно пожелал он.

Я кивнула и зашагала к лифту. За спиной щелкнул замок. Боже, что случилось с Соломинцевым? Кажется, его подменили. И меня тоже.


Заперев дверь, Стас устало присел на обувницу. Просил он вчера Ромку больше не подстраивать им встречи, но нет же! И все шло хорошо, просто замечательно, пока он опять не сорвался. Энжи плакала, она близко к сердцу приняла его откровенность и сейчас казалась такой хрупкой, ранимой. Стас просто обязан был её утешить и обнять, а поцелуй вышел спонтанным. Как бы она теперь снова не сбежала… С нее станется!

Его невероятно тянуло к Ангелине. Нет, не так, в ней было что-то особенное: очаровательное и нужное, только его. И плевать на все прежние перепалки. Стасу она необходима – до боли в сердце, до сведенных мышц и сумасшедших решений. Вроде бы успокоился вчера, все обдумал, пригласил просто попить чай… а вместо этого опять пропал, пропал, как мальчишка.

Полный дурак. И что теперь с этим делать?

Глава 19

Утро встретило меня горячим кофе, тишиной в офисе и Ромкой с большой молочной шоколадкой. Он привычно подтащил к моему столу свободный стул и упал на него, блаженно прищурив глаза.

– Доброе утро? – то ли поприветствовала, то ли поинтересовалась я, делая глоток кофе.

Доброе ли для меня, определить еще не получилось. С одной стороны, заснула я этой ночью спокойно, с другой – во снах были дождь, холодные брызги волн, серые глаза и поцелуи. Так что спокойно выспаться не удалось, хорошенько – тем более, но полутрупом без кофеина я себя уже не чувствовала.

– Доброе, – подтвердил Марков. – Смотри, что у меня есть. – Он помахал в воздухе шоколадкой.

– Ммм, наверное, вкусно, – протянула я.

Если притащил и так явно хвалится, значит, поделится. Так что можно немного притормозить и не пить кофе, пока Марков не соизволит открыть шоколад. Но он пошел по другому пути.

– Держи, тебе. – И плитка оказалась на столе рядом с кофейным стаканчиком. – Презент.

– Спасибо. – Я улыбнулась. – По какому поводу?

С чего это Ромке внезапно делать мне «презенты»? Принести к чаю – это запросто, всегда практикуем, но для большего определенно нужна причина.

– Это от Соломинцева. – Марков пожал плечами. – Он хотел найти что-то покруче, но поздно ночью магазины работают дерьмово…

От Стаса? Сердце дрогнуло, забилось чаще. Ему было плевать, почему и для чего Соломинцев решил сделать подарок, оно просто радовалось. Мозг, разбуженный кофе, пока еще держался, позволяя адекватно отреагировать: шокированно посмотреть на Ромку и поинтересоваться:

– А с какого перепугу Соломинцев решил подарки мне дарить?

Марков нахмурился. Реакция ему не понравилась.

– Только представь: случайно упал и стукнулся головой, – проворчал он. – Энжи, когда ты уже начнешь воспринимать его серьезно?

«Я втрескалась в него по уши! Куда уже серьезнее?» – хотелось закричать мне. Но об этом Маркову пока что было знать не обязательно. Судя по хмурому взгляду, Стас не просто попросил Рому передать мне шоколадку, а многое рассказал. Интересно, какому демону нужно продать душу, чтобы узнать подробности?

Видимо, я слишком долго не отвечала, потому что Марков хмыкнул, поджал губы и хотел было уйти. Я едва успела вскочить и ухватить его за руку.

– Ром…

Мы замерли. Стояли и молчали, глядя друг другу в глаза. Ромка. Мой друг, друг Стаса. Человек, который может залезть в голову Соломинцева и узнать, о чем тот думает. Человек, который требует «относиться к Стасу серьезно». Знает ли он, чего просит?

– Ром, я абсолютно серьезна, – выдавила я, наконец. – Просто…

– Уверена, что просто?

– Хорошо, сложно, – сдалась я. – Я боюсь.

Рома покачал головой, тяжело вздохнул и проворчал:

– Я не понимаю. Что такого страшного?

– В чем?

– В Стасе.

Мгновение – и я оказалась в крепких Ромкиных объятиях и опустила голову, уткнувшись лбом ему в плечо. Сразу стало тепло и уютно, сердце успокоилось. Что в нем страшного…

– Ты все знаешь, да? – спросила я вместо ответа. Дыхание Маркова коснулось моих волос: он рассмеялся.

– Совсем не все, из Соломинцева информацию вовек не выудить. По крайней мере, полную. Но в общих чертах рассказать я заставил. Я! Не он сам.

Я покраснела. То есть сам Стас распространяться насчет меня не желал? Это к лучшему или к худшему? Наверное, к лучшему. Между нами лишь десяток ссор, недели взаимной неприязни и пара поцелуев. По идее, говорить и не о чем.

– Неужели он не в твоем вкусе? – продолжал Ромка. – Эй, это же лапуся Соломинцев.

– Эй, словно есть разница, в моем или нет? – хмыкнула я в ответ. – Ты что мне предлагаешь?

– Предлагаю открыть шоколадку, допить кофе и относиться к Стасу серьезно. – Марков погладил меня по голове. – А вообще, хотел рассказать историю. Ты уже знаешь, что мать Соломинцева работала в нашей компании?

– Да.

Криэйтер, сказал он. Создательница игр о сказках и волшебных мирах. Интересно, не ею ли Нина Афанасьева вдохновилась на свой новый проект о королевстве над водой, о замке на самом краю моря, о неведомом… Точно! Неведомое королевство! Как я раньше не додумалась? Нужно срочно написать Нине и предложить название.

– Она была замечательной. Когда ее сын тоже пришел в компанию, никто не сомневался, что он профессионал. Только один мелкий гаденыш, сразу попавший под командование какого-то новичка, отказался с ним работать, заверив, что место Стас получил «по блату». Вскоре они стали лучшими друзьями. – В голосе Ромки чувствовалась улыбка. – Угадаешь, кто это был?

Я неверяще заморгала. Нет, быть такого не может! Я думала, они вместе еще с института, а может, даже со школы. В голове не укладывается.

– Ты действительно напал на Стаса, когда вы познакомились? И раньше него пришел в компанию?

– Мне двадцать семь. – Ромка отстранился и щелкнул меня по носу, а потом театрально выпятил грудь. – Просто идеально сохранился и выгляжу всегда на восемнадцать. А если без шуток, да, мы дико тогда переругались. Я работал здесь уже два года, когда пришел Стас. А что теперь? Так что подумай хорошенько, может, это судьба? А я со своей стороны обещаю не вмешиваться. – Он ухмыльнулся.

– А это хорошо?

Ромка пару секунд задумчиво рассматривал потолок, покусывая губы, а потом отозвался:

– О да! Я изобретательный, с меня станется вас на недельку в одной комнате запереть, чтобы все решили. Так что разберитесь, наконец, сами.

Марков взял меня за плечи, разворачивая в сторону компьютера, и легонько подтолкнул, а сам спокойно зашагал на выход. Правильно, информацию для раздумий мне подкинул, теперь можно и работой заняться. А мне что делать? Я печально потрогала стаканчик с остывшим кофе, посмотрела на шоколадку… и пошла ставить чайник, чтобы добро зря не пропадало.

От кофе пришлось избавиться, заменив чаем – зеленым и с гораздо меньшей концентрацией кофеина, зато горячим. А когда я принялась разворачивать шоколадку, к ногам упал небольшой листок плотной белой бумаги. С каких это пор в упаковки шоколада стали вкладыши делать? Я подняла листок, и сердце вновь зашлось в бешеном стуке.

«Если в чае нет сахара, значит, должна быть шоколадка. Надеюсь, Прохоров не ругался на тебя вчера за встречу «с подругой». А пока у «подружки» есть к тебе пара вопросов, которые не удалось задать вчера.

1. Прогуляемся сегодня вечером?

2. Ощущаю себя школьником. Будешь со мной встречаться?


P.S. Что ты любишь молочный шоколад, признался Ромка. Так что, если не понравится, винить его.

Твой Соломинцев».

Мой Соломинцев… Ну почему я так счастлива? Какая-то маленькая записка, а счастья – целый вагон. Нельзя настолько наслаждаться приглашением прогуляться, которое Стас даже свиданием не осмелился назвать. Но для этого вредного монстра, укравшего имя принца, и такого хватит.