Валерия Савельева - Этот дождь решает всё

Я взглянула на экран. Соломинцев. Хотелось одновременно вздохнуть с облегчением («Ура, жив!») и наорать на него («Какого черта звонит именно сейчас?»). В итоге я долго смотрела на экран, надеясь, что Стас отступится, но тот продолжал трезвонить. Соломинцев был уперт, дед – и того хуже.

– Да? – Если не называть собеседника по имени и уменьшить громкость, может сойти за разговор с Катюшей.

– Привет, рад тебя слышать. – Теплый-теплый голос, от которого хотелось улыбаться. Нет, нужно держаться и не палиться. Я прикусила щеку, до крови проткнув клыком кожу. Ай!

– Я тебя тоже…

– Но ты не звонила.

– Так получилось, просто не могла. Я хотела.

– Да, так и поверил, – фыркнул Стас. – Не понравилось наше свидание?

– С чего вдруг? – Я повысила голос, удивляясь, откуда в голове настолько самоуверенного парня берутся настолько упаднические мысли. – Я не это имела в виду.

– А что тогда? Понимаю, я не умею планировать, и это было даже не свидание…

Я чуть не подавилась и принялась расхаживать по кабинету, забыв, что не одна. Слова никак не складывались в предложения, но без ответа оставлять фразу было нельзя. Какая муха его укусила? Это усталость так на мозги действует?

– Нет!

– Ясно. Что ж, раз прошлую встречу ты тоже не считаешь свиданием, может, устроим на этот раз настоящее? Я даже честно сам все спланирую…

– Соломинцев, ты придурок? Замолчи и слушай. Я не могла позвонить, потому что осталась без телефона. Да, наказали, как школьницу. Но я считаю, что у нас было сви-да-ни-е! Нормальное и полноценное. Доволен? – рявкнула я, не желая слушать всякую ерунду. – А сегодня ты, чертов сердечник, весь день будешь лежать дома и отдыхать, и когда я через полчаса появлюсь на пороге, компьютер будет выключен. Ясно?

Я закончила гневную тираду и постаралась отдышаться. Постепенно я понимала, что случилось. Я наорала на Стаса почти сразу после первого свидания, а потом еще и посмела что-то ему приказывать… и главное, все это – на глазах у деда. Я обернулась, встречаясь с ним взглядом. Дед ухмылялся.

– Придешь? – Голос Стаса звучал чертовски довольно. И это после моего выговора? – Через полчаса?

– Я…

– Жду. Комп будет выключен, обещаю. – И он отсоединился.

А я так и осталась стоять, тупо пялясь на потускневший экран мобильного.

– Соломинцев, значит? – Голос деда подействовал, как ушат ледяной воды. Отрезвляющий и убийственно острый. Я сразу почувствовала себя на допросе.

– Я… – пролепетала я, панически размышляя. – Я просто Ромке пообещала немного помочь, занести кое-что, живем-то близко…

Да, врать, конечно, ты не умеешь, Ангелина.

– И для этого ты отпрашиваешься и идешь к одному из программистов домой?

– Д-да, именно. Я же могу закончить работу и ночью.

– И это, кажется, ты по телефону назвала свиданием. – Дед опять то ли улыбался, то ли ухмылялся; в его кабинете окно находилось прямо за спиной, и свет зловеще скрывал выражение лица.

– Нет, я-аа… – Я засопела, виновато опуская взгляд. – Хорошо, ты прав.

Какой смысл юлить, если спалилась окончательно и бесповоротно? Занести кое-что… так он и поверил. Дед не глухой, все прекрасно слышал: куда я собираюсь, зачем, почему.

– Никогда бы не подумал, что ты будешь с Соломинцевым…

Я вскинула взгляд на деда. Он внимательно смотрел на меня, но молчал. Долго молчал, и я тоже не решалась вставить слово.

– Выросла уже, – наконец, продолжил дедуля. – Иди к своему программисту. – Он махнул рукой, отворачиваясь к окну. – А я-то думал, чего он о внучке меня расспрашивает. Наглец малолетний! И ладно, пусть работает там, только следи, чтоб без фанатизма, а то действительно плюну на все и отдам проект туда, где умеют распределять обязанности. Знай, я предупредил.

Дед укоризненно вздохнул, а я, поддавшись вдруг внезапному приступу нежности, кинулась к нему и крепко обняла.

– Спасибо, спасибо огромное, дедуль! – Я чмокнула его в щеку.

– Да полно тебе, – смущенно пробормотал он, обнимая меня в ответ. – Иди, гуляй до послезавтра, отучай своего компьютерщика от аппаратуры.

– До…

– Даю тебе два дня. Но чтобы все было готово. – Дед погрозил мне пальцем. – Нина ждет. И чтоб к ночи была дома! Хотя нет… лучше к завтрашней ночи.

– Деда!

– Ну знаю я вас, нынешнюю молодежь. Это в СССР все было строго…

– Деда-а…

– Ладно, молчу, – смилостивился он. – Беги к Стасу своему, только лицо попроще сделай, а то сразу сообразит, что одна девочка слишком неровно к нему дышит.

Я еще раз улыбнулась во все тридцать два и выскочила из кабинета, мечтая как можно скорей оказаться у Стаса. Но сперва в магазин. Есть у меня идея, чем порадовать больного.

Увы, я опоздала. Ровно через сорок три минуты я стояла у дверей квартиры Стаса, занеся над звонком руку, и собиралась с силами. Сердце стучало где-то в горле, то ли из-за того, что, забыв о существовании лифта, я проскочила восемь этажей по лестнице, то ли просто от волнения. Спустя еще минуту я все же позвонила и чуть отступила.

Дверь открылась почти сразу, будто Соломинцев, притаившись, сидел в коридоре и ждал меня. От этой мысли на душе потеплело, а уж от вида Стаса… Ох, боже, как я рада, что с ним все в порядке.

Стас посторонился, пропуская меня, и, склонившись, легко чмокнул в щеку. И ведь опять с голым торсом щеголяет, гаденыш. Интересно, он понимает, как охренительно выглядит, или так торопился, что действительно забыл найти подходящую майку в собственном гардеробе? По самодовольной улыбочке вижу, что понимает!

– А я ждал, – протянул Соломинцев, даже не пытаясь лыбиться поменьше.

– А я пришла, чтобы настучать тебе по голове. – Я постаралась принять самый что ни на есть невинный вид.

– Зачем? – Стас, тоже сама невинность, успешно спародировал меня.

Я молча поставила пакет на тумбу, разулась и прошла на кухню. Соломинцев послушно шагал следом, с умилением наблюдая за моими действиями. Кажется, ему понравилось, как по-хозяйски я тут себя чувствую. Отлично, значит, сейчас отчитаем и заставим одеться. От греха подальше.

– И сколько суток ты не спал на этот раз? – осведомилась я, включая чайник.

– Ромыч меня заложил? – Руки Стаса осторожно легли мне на талию, приобнимая и сковывая движения. Интересно, а чего он пакет не отбирает? Не боится, что я апельсинами кидаться начну за вредность?

– Ромыч на тебя плюнул, сказав, что не мамочка и заботиться не обязан, – ухмыльнулась я в ответ.

Я не отстранялась. Хотелось откинуть голову и прижаться спиной к груди Стаса, но я держалась. Нет уж, не заслужил. Нечего тут полуголым щеголять!

– Он всегда такой вредина, подуется пару дней, а потом сам прибежит, волнуется же, – пробормотал Стас, вновь легко целуя меня в щеку.

– Волнуется, – согласилась я, вспоминая поникшего Ромку.

Я прошествовала к раковине, собираясь помыть фрукты, но замерла, протянув руку к крану. Секундочку, Стас даже не пытается меня остановить! Будто привык, что какая-то девка хозяйничает у него в квартире. В душе заворочался червячок ревности, подкидывая живописные сцены, в которых высокая стройная блондинка в кружевном белье с утра готовит на этой кухне кофе. Цыц, глупый червь, тебя вообще здесь быть не должно! И высокие стройные блондинки – это… это… я кинула взгляд на Соломинцева. Это ему очень бы пошло.

– Будешь фруктовый салат? – спросила я, с трудом овладевая собой. Ему нравится, что здесь хозяйничаешь ты, Энжи. Верь в это.

– А со сливками? – поинтересовался Стас, кидая взгляд на пакет, словно маленький мальчишка, ожидающий сладости из магазина.

– Со сливками.

– Тогда буду.

Вымыв фрукты, я вытерла все полотенцем и переложила на стол. Нож и тарелка нашлись в раковине – обычное место для посуды холостяка, даже удивляться нечему. Пришлось вымыть и их. Конечно, можно было бы и по шкафам полазить, но зачем пропадать добру? К тому же мне не сложно.

– А резать… – С ножом наперевес я обернулась, но Стас перебил:

– Только не меня!

И вновь он осторожно меня обнял, будто чтобы удержать от смертоубийства.

– Вообще-то я хотела спросить, где доска. Но это тоже неплохая идея. Ты до сих пор не ответил на вопрос.

– На последний? В шкафу она, сейчас дам.

Полагаю, Соломинцев решил прикинуться дурачком-склеротиком, чтобы не говорить, сколько в последний раз просидел со своей «любимой женщиной», что опять заработал обморок. Или все гораздо более запущенно и это не «женщина», а «мужчина»? Мало ли какие извращения они успели запихать в игру?

– О нет, на первый, – огорчила я Стаса, когда он уже выложил на стол разделочную доску. – Сколько ты суток на этот раз не спал?

– Энж, я правда не знаю… – Соломинцев вздохнул, грохаясь на стоящий рядом со столом табурет. – Вроде бы чуть меньше двух.

– Двух? – возмутилась я, всплеснув руками.

Стас испуганно шарахнулся, внимательно следя за огромным кухонным ножом, который я держала в руке. Вот, правильно! Бояться меня надо, идиот!

– Энжи, солнышко, ты прекрасная девушка, но давай лучше я сам готовить буду? – Соломинцев попытался мягко забрать у меня нож. – Салатик, да?

– Успокойся, не зарежу – не буйная.

Я рассмеялась и склонилась к Стасу, всем своим видом обещая поцелуй. Он довольно прищурился, потянувшись ко мне… и получил легкий щелчок по носу. Ах, месть – такое сладкое слово.

– Колись, мой милый Монстр, ты хоть теперь выспался?

– Стас, не Монстр, – проворчал он, но ответил: – Да, поспал часа четыре.