– Уверена? Может, домой пойдем?

– Нет-нет, давай постоим здесь. Сейчас, только зонтик достану, и сможем подойти поближе к бордюру. Сегодня просто сказочно красиво, – заверила подруга, принимаясь копаться в объемной дамской сумище.

Я осмотрелась. Волнующееся море, серое плачущее небо, закрытые магазины, тишина, спокойствие и монохромность – не то, что Катя привыкла звать сказочным. А где любимые ею спокойствие, солнце, фрукты и экскурсии? Где отдых и отпуск, без которых не может быть «сказки»?

– Катюшка, ты не поверишь, я такая дура, – протянула я.

– Охотно поверю. Я сама это недавно говорила, – покивала она.

– И ты была права. Кать, я узнала, кто был парень с зо…

Слова так и застряли в горле, когда из сумочки подруга, наконец, выудила его. Потрепанный, яркий, огромный красный зонт. Сердце пропустило удар. Дрогнуло, когда легким нажатием на кнопку зонт раскрылся, и Катя подняла его над головой. Красная кромка, примятая ткань и подбородок подруги, виднеющийся из-под нее.

– Ты знаешь! – ахнула я, отступая на шаг.

– Всего ничего, со вчерашнего вечера. – Подруга подняла зонт повыше. – Иди сюда.

– Но откуда? Почему не сказала? – пробормотала я.

Было обидно. До боли. Если Катя узнала все вчера вечером, значит, это случилось еще до того, как мы договорились о встрече. Получается…

– Ты смогла до него дозвониться? Написать? Откуда?

Я едва не накинулась на подругу, собираясь вытрясти из нее все, но она уже перехватила меня за плечи и всучила тот самый зонт – словно кровавый росчерк в серой хмари. Затем Катя повернула меня в сторону моря и легонько подтолкнула.

– Отсюда. Дурочка ты наша мнительная, – ласково поругалась на меня Катя.

По волнующемуся морю шла яхта – старенькая, простая, с облупившейся от времени краской. И с парусами… черно-алыми.

– Кто обещал, что со своим принцем под алым парусами согласится уплыть далеко-далеко? – Катя подошла ко мне, улыбнулась. – Вот он и приплыл.

– Стас? – Я еле сдерживала слезы.

– Грей. Настоящий. Твой! – гордо возвестила подруга, обнимая меня за плечи. – А заодно и «парень с зонтом», которым ты бредила с самого лета. И где теперь все пресловутые «маяки»?

Я повернулась к ней, посмотрела в теплые карие глаза. «Маяки» здесь, рядом. Никуда не делись, всегда указывают путь.

– Первый прямо передо мной. – Я порывисто ее обняла, целуя в щеку. – А второй там…

И только тогда пришло осознание. Яхта, не самое спокойное море, чертовы паруса, переливающиеся из черного в красное – я видела эту яхту летом! – они идеально подходили моему принцу. Моему монстру. Но…

Разговор на кухне. Шторм. Мать. Его мать, потерянная навсегда в пучине волн, оставшаяся там, далеко-далеко, у самого горизонта. А вдруг море разволнуется сильней? Когда я только пришла на пляж, оно было спокойным. Стихию невозможно предугадать, стихию невозможно унять.

– Нельзя плавать в такую погоду. Позвони ему, скажи, чтобы срочно швартовался… или что там еще делают с яхтами? А, к черту, сама позвоню! – вскрикнула я, кидаясь к лестнице на пляж.

– Энжи, что случилось? – испуганно крикнула мне вслед Катя.

Но я уже мчалась к своему пледу и сумочке, запинаясь, едва не падая на ступенях и скользкой влажной гальке. Срочно, сейчас же. Вывалив все содержимое сумки на плед, я схватила мобильник, набирая знакомый номер, но абонент не отвечал. Абонент в море, ему не до ответа.

– Стас! – Я рванула к берегу. – Соломинцев!

Скинув туфли, я по щиколотку заскочила в холодную, почти ледяную воду и замахала руками, словно ветряная мельница. Уплывай, уплывай, чертов монстр! Черно-алые паруса слегка повернулись, позволяя яхте поймать ветер. Она пошла вдоль берега в мою сторону, а потом… человек у борта, толчок, рывок – и плеск поглотивших его волн. Я дернулась вперед, заходя уже по колено. Глубоко вздохнула, чтобы сделать следующий шаг. Какой? Поплыть, найти, спасти? Разве я смогу?

Но вот в десятке метров впереди из воды вынырнула голова, и обладатель ее быстро поплыл к берегу. Несколько секунд – и передо мной стоял промокший до нитки Соломинцев. Черная рубаха, голубые джинсы, пара рыжих невидимок в длинной челке.

– Ты… ты… идиот? – закричала я, собираясь кинуться к нему, но Стас сам шагнул ко мне, подхватил на руки и потащил на сушу.

– Эй, такой теплый прием ты устраиваешь после сотни извинений с моей стороны? – усмехнулся он и поставил меня на камни. Туда, где были только дождь и его глаза, но не ледяная соленая вода.

– Соломинцев! Ты посмотри на волны, – рявкнула я.

Он посмотрел, попинал их ногой в носке – ботинок не оказалось – и вернулся ко мне.

– Обычные волны. Не штиль. – Он улыбнулся. – Эй, принцесса, мы тут сказку устраиваем, а ты жалуешься?

– Но… – Я запрокинула голову, заглядывая ему в глаза, прикусила губу и все же расплакалась. То ли от счастья, то ли от накопившегося волнения. – А вдруг с тобой что-нибудь случилось бы? – И я крепко-крепко обхватила Соломинцева поперек груди, прижимаясь щекой к мокрой ткани рубашки. – К черту алые паруса, к черту принцев. Зачем вы вообще об этом всем вспомнили?

– Затем, что моя принцесса-тиранша когда-то о-очень давно обещала уплыть с Греем далеко-далеко, если он явится на корабле с алыми парусами.

Он почти слово в слово повторил древнюю закрытую запись в моем сетевом дневнике. Катька. Показала ему, вредина! Я покачала головой и лишь крепче прижалась к его груди.

– Принцессам-тираншам положены принцы-монстры, а не ванильные мальчики на яхтах, – проворчала я, ощущая, как Стас обнимает меня в ответ.

– Блин, ранишь в самое сердце. Я так пытался быть ванильным.

Я тихонько рассмеялась, потом слегка отстранилась, вновь вглядываясь в его лицо. Дождь набирал обороты: стучал по плечам, проникал под и так уже напрочь мокрую одежду, холодил кожу… Он был с нами в самые важные моменты и стал гораздо нужнее, чем принцы и алые паруса.

– Прости, – пробормотала я. – За то, что сомневалась, что ревновала и злилась.

– Не нужно. Я тоже ревновал.

– Прости за то, что не помнила.

– Ооо, так у вас склероз, моя милая тиранша? – Соломинцев щелкнул меня по носу. В глазах поблескивали веселые искорки. – Забыть половину последних ссор было бы неплохо, так что я позволяю.

– Ста-ас! – Я закатила глаза, стараясь быть максимально серьезной, что просто невозможно в такой компании. – Я про лето. Ты практически спас меня тогда, а я… спутала тебя с другим человеком и очень долго ошибалась. Ничего не поняла даже после всех намеков. Стас…

Он улыбнулся и просто прижал меня к себе. А потом опять подхватил на руки и потащил в сторону навеса, пледа и валяющихся на нем вещей.

– Эй, я правду говорю, – проворчала я, обняв его за шею. – Ста-ас!

– Что? – Соломинев плюхнулся на плед, усаживая меня к себе на колени и пытаясь как-то прикрыть нас обоих. Помада, пудра и тушь весело заскакали по камням.

– А кто твой проводник?

Он хитро усмехнулся и, пошарив по одеялу, достал мой мобильник. Подержал его в ладони и протянул мне.

– Держи. Кажется, ты невнимательно читала сообщения.

Я разблокировала телефон и включила сеть. Сразу пришло уведомление о нескольких сообщениях от Кати и одном от Соломинцева. Дрожащими пальцами я щелкнула на иконку, ожидая, пока загрузится диалог.

«Привет. Надеюсь, ты еще не успела сбежать со своим «парнем с зонтиком», потому что настоящий идет за тобой. И будет рвать и метать, если тебя не окажется на месте. В жизни легко можно найтись. Я нашелся с тобой. Просто потому, что ты даешь мне свет».

А вы, мой принц-монстр, оказывается, романтик.

– Стас… – пробормотала я, блокируя экран и прижимаясь к боку Соломинцева.

– Ммм?

– Я тоже тебя люблю.

* * *

– Кака-ая идиллия, – раздался крик над нашими головами.

Я с неохотой оторвалась от губ Стаса и выглянула из-под навеса. На лестнице, вся мокрая и хмурая, сжимая в руках памятный красный зонт, стояла Катюша. Влажные волосы щупальцами облепляли ее щеки и шею, а зеленое платье стало почти черным под струями дождя.

– Уважаемый Грей, не соизволите ли вы забрать у меня свой мобильный, ботинки и сменную одежду, чтобы не менее уважаемая Екатерина могла спокойно пойти домой, а вас оставить здесь простывать и миловаться в гордом одиночестве? Меня, в отличие от вас, любовь не греет! – продолжала возмущаться она. – Я, черт побери, в тепло хочу! Чтоб еще раз влезть в подобные альтруистические затеи…

– Сейчас заберу, – уверил ее Соломинцев. – Энжи, пойдем домой? У меня есть для тебя сюрприз. Тот самый, про который ты подслушала, неправильно поняла и обиделась.

Я недоуменно нахмурилась. Он о многом успел написать в сообщениях, когда извинялся, но точно не о каком-то сюрпризе. Разговор был с отцом, темы касались меня, работы, переезда и… что я еще не поняла?

– Ооо! – Снова раздалось сверху, Катя едва не перевалилась через парапет, ожидая нас. – Этот сюрприз тебе точно понравится. Без сомнений.

Что ж, раз так…

* * *

– Мисси? Это и есть Мисси?

Единственное, на что меня хватило, – это скинуть мокрую одежду, укутаться в теплый халат Стаса и грохнуться на пол рядом с восхитительной кошечкой. Еще такой крошечной, не больше четырех месяцев. Пушистой, игривой и невероятно красивой. Пухлая мордашка, прелестные щечки. Мур-р…

– Ага. – Соломинцев усмехнулся, присаживаясь рядом со мной. Котейка смерила его скептическим взглядом и отстранилась, перекатываясь поближе ко мне. – Та самая «мелкая вредная девчонка», из-за которой ты психанула. Видишь, действительно вредная. – Он протянул к кошке руку, та предупреждающе махнула когтистой лапой. – Как так? Тебя, Ромку и даже подругу твою она просто обожает. Любовь с первого взгляда. Не удивлюсь, что и с отцом моим этот мелкий котенок согласится сидеть день и ночь. Но чем, блин, я не удался?