— Что завещание не имеет силы. Но это бред, конечно.

— Как зовут адвоката?

— Тельцов Борис Сергеевич…

— Тельцов… Тельцов… Я его не знаю. А всех путёвых я знаю. Их у нас немного, Ян. Разве крёстный тебе не сосватал юридическую поддержку.

— Увы, его адвокат был не молод и ушел сразу после дяди Мити. Мне пришлось искать нового. Вернее его нашел Юра.

— Юра! — фыркаю я передразнивая ее интонацию.

Мне прилетает подушкой в бок.

— Юра, — шёпотом в телефон, — добрый вечер.

— Добрый вечер, Яночка, — темнота словно усиливает звуки, и я слышу каждое слово.

— Извини, что так поздно… А тебе мой адвокат не звонил?

Кошка морщится, пытаясь подтянуть забинтованную ногу. Воспользовавшись случаем, кладу себе на бедро.

— Тельцов в четверг скинул сообщение. Сделал возврат гонорара и…

— Слился, — хмыкаю я, сжимая ее замерзшие пальчики на ноге.

— Нормально… — ведет по волосам пятерней Кошка. — Как это может быть?!

— Тебя пытаются кинуть, Кошкина. И авария не случайная. На Тельцова твоего надавили авторитетные люди. Тебя выбили с доски. И что-то замутили… Думаю, что решение по твоему делу уже вынесено. Не в твою пользу.

— И что делать? — поднимает на меня глаза.

— Яночка… — отвечает ей Лившиц. — Мутная какая-то история. Я боюсь, она нарушит наши планы с поездкой. И мы потеряем гораздо больше, чем стоит эта квартира. И финансово и концептуально. Не забывай, что двадцать восьмого…

— Это моя квартира, — упрямо перебивает его. — Я не собираюсь ее отдавать. Это последняя воля моего Крестного, чтобы квартира досталась Алёнке.

— Ян… Ну зачем она нам?

— Алёнке! — поправляет она.

— Ты же не собираешься жить… — скидывает вызов не позволяя мне дослушать.

Отшвыривает телефон на мой спальник, закрывая ладонями лицо.

— У меня ее отберут? — расстроенно.

— У тебя муж опер…

— Бывший!

— Будущий.

— Айдаров, я сказала — нет. Закрыли эту тему.

— А я сказал — ты передумаешь.

— Нет!

— Ты всегда так говоришь, Кошкина! — тихо смеюсь я. — Помнишь, ты также сказала ровно за пару часов до того, как я оказался в тебе.

— Зараза!

Алёнка сонно приподнимается на руках, оглядывая нас.

Мы застываем.

— Спи, — синхронно шепчем мы и, встречаясь кистями, гладим ее по спине.

Падает лицом в подушку, начиная равномерно сопеть.

Откидываюсь на спину поперёк дивана, пятки Алёнки упираются мне в плечо, а ступни Марьяны — поверх моих бёдер. Это так потрясающе хорошо… Уютно, надёжно, расслабляюще. Я тону в этой эйфории. Куда ты там собралась, Кошкина? Не-е-ет… Второй раз я так не облажаюсь — не отпущу.

Слушаю их дыхание в темноте. Дотягиваюсь до кисти Марьяны. Чуть ощутимо глажу ее пальцы. И меня отключает.

Утром просыпаюсь от того, что тело затекло.

— Уу… — смотрю на часы. — Пять утра!..

Закрываю глаза. Но не спится больше. Я бодр и возбуждён, словно в меня вкачали пару инъекций кофеина и тестостерона.

Потому что… утро и её запах!

Рука сама двигается по гладкому бедру вверх, с мучительным стоном сжимаю её, ощущая, какая она горячая под футболкой.

Переставляет пятку мне в пах.

— Денжер, Айдаров…

— Спасибо, что в этот раз предупредила.

— Ну… он, — лёгкий толчок в пах, — всё-таки участвовал косвенно в рождении моей дочери. Не чужой мне орган…

— Нашей.

— Я еще не привыкла к этой мысли. Не стрессуй меня с утра.

— Ладно, спи, вредина. Маша сегодня дома, если что — отправь к ней Алёнку.

— Мхм…

— «Спасибо за заботу, Лев!»

Улыбается, пряча лицо в подушку, чтобы я не заметил.

Ухожу на кухню.

Насыпаю в чашку сухой корм.

— Веди себя прилично, парень, — глажу, суриката. — Ну пугай мою девочку, понял?..

Пока грею машину, набираю знакомого в суде. Объясняю ему в двух словах, что мне надо.

— Мне нужно посмотреть материалы этого дела. Думаю, там что-то намутили.

— Сложно…

— Фоткать не буду, только глазами посмотрю.

— Окей, подъезжай.

Глава 27. Ультиматум

Держу в руках завещание на имя Марьяны. Озадаченно чешу телефоном висок.

Набираю ее.

— Да?

— Как там мои девочки?

— Без понятия, Айдаров, как там твои девочки.

Цокая, закатываю глаза. Вредная…

— Обед вам заказать?

— Мне Маша помогла приготовить.

— Ну, хорошо. У меня две новости. Первая — решение вынесено в пользу твоего «Славика». Второе — еще не поздно опротестовать.

— Как это было возможно?… Есть же завещание!

— Скажи мне, Кошкина, что это за хрень, вместо нормального завещания?

— В каком смысле?

— Почему твой крёстный его не заверил?

— Лев, все заверено у нотариуса. Дядя Митя был очень дотошен в этих вопросах. Я не знаю на что ты смотришь!

— Минуту…

Пролистываю еще раз документы.

— Ян… тут распечатанный текст, в три строки — «все имущество завещаю». Сомнительная роспись и паспортные данные. Всё.

— Нет. Это не то. Завещание оформлено по всем правилам. На три листа с ксерокопиями свидетельства о собственности.

— Его нет в деле.

— У меня есть расписка! Что у меня его забрал судебный… как его?

— Значит, кто-то его подменил.

— Я хочу подать апелляцию!

— Возьми срочно копию завещания у нотариуса.

— Как я возьму?! Я же сказала, что он погиб.

— Это всё немного осложняет. Делай запрос в архив. Ксерокопия завещания есть? Фотки?

— Да, я сделала.

— Умница. Скинь. А ты в курсе, что твоего крестного кололи опиатами? И вопрос о его недееспособности подтвердил на суде лечащий врач.

— Это неправда! У него была онкология. Но вялотекущая, и его не беспокоила. Ему прописали гормоны, замедляющие ее течение. Он отказался от операции, в связи с тем, что у него было слабое сердце. Собственно, и умер он от инфаркта. Ему просто не могли колоть опиаты, понимаешь? Болевого синдрома не было.

— Понимаю…

— Я сейчас позвоню Славе и все скажу, что о нем думаю! Ай… ай… — жалобно.

Прямо вижу, как она возмущено подскакивает на ноги готовясь к тираде!

— Прижми свою пятую точку и побереги ногу, я к ней не равнодушен.

— Лёва!! — сердито. — Что мне делать теперь?

— Тебе — ждать мужа домой. Кормить, любить… А я поеду, со Славиком твоим сам пообщаюсь.

Скидываю вызов не позволяя ей парировать.

Набираю Брагина.

— Товарищ майор, у меня всплыл еще один эпизод банды мошенников по висяку Кролькова. Четыре дня назад отжали квартиру у женщины. Подвязки в суде и купленный врач. Возможно, что и судья не чист на руку. Там нарушение на нарушении.

— Хм…

— Благословите? На пенсию подполковником уйдете…

— Работай, Айдаров. А там видно будет.

— А Медведева мне дайте?

— Кролькова бери. Его дело.

— И Медведева еще. Там же целая сеть. А действовать надо быстро. Иначе все подчистят и опять «повиснем».

— Хорошо, работайте.

Листаю на телефоне скинутые Крольковым материалы по делу.

Место жительства… прописка… места тусовок… подельники…

Телефон!

Набираю.

— Слушаю.

— Владислав Дмитриевич?

— Да.

— Мне вас порекомендовали… у меня квартира с проблемными документами. Хотелось бы продать быстро. Не проконсультируйте?

— А кто порекомендовал?

Кто?..

— Сергей Иванович, — наугад называю я. — Вы его года два назад… консультировали.

— Мм… подъезжайте. Адрес скину смс.

Пересылаю Медведю, и не дожидаясь его, еду сам. Здесь совсем рядом.

Поднимаю глаза, оглядываясь бесконечные окна офисного здания. Восьмой этаж.

Агентство недвижимости «Партнёр». Но вывески нет. Только безликий офис.

Мда… Очередная фирма однодневка. Исчезнет в течение пяти минут.

Поднимаюсь на лифте, пару раз стучу в фанерную дверь с цифрой восемьсот одиннадцать.

— Добрый день. Я вам только что звонил…

«Славик»…

Крестного Мартяны я помню. Сын не в отца. Тот коренастый, с крупными чертами лица. Этот высокий, худощавый, глаза-пули. Темные, маленькие, цепкие. Длинные подвижные пальцы.

— Присаживайтесь… А как Вас зовут?

— Меня зовут Лев.

— Чем могу?

— Мой родственник… не так давно умер от инфаркта. Я единственный наследник. Но так, как у нас был непримиримый конфликт, он написал завещание на левую девчонку. Мне нужно задним числом признать его недееспособным, подменить в деле завещание и через суд отжать обратно квартиру.

Смотрю в его застывшие глаза.

— Не совсем понял… — тяжело сглатывая, оттягивает воротник.

— Ты всё понял. На самом деле, мне еще надо ускорить кончину родственника, а наследнице аварию подстроить, чтобы она на суд не попала. Врача подкупить, судью… Ну, чтобы сесть веселее, не просто за мошенничество, а за организацию ОПГ, лет так на двенадцать строгача.

— А Вы кто?

Перехватываю за шею, нагибаю над столом, заламывая руку.

— Догадайся. Короче, так, Славик. Два дня тебе на оформление дарственной на настоящую наследницу, и я тебе позволю слинять. Поднимешь волну говна, сам в ней и захлебнешься. Усёк?

Шарю по его карманам.

Вытаскиваю паспорт и права.

— Это я пока заберу.

— Это незаконно!

— Ой, какие ты слова знаешь! Удивляешься меня…

— То, что Вы вешаете на меня — недоказуемо!

— Уже теплее по лексике. Но я докажу. У меня есть то, что ты не учёл? — блефую я.