Катя посмотрела в окно, и сжала кулаки. Она справится. Ей придется провести почти год в чужой стране, но это того стоит. Саша хочет вернуть свою Катю, и ей не остается ничего другого, как пройти через новое испытание.

Прежде чем заехать за Катей, Ярцев посетил следователя.

— Ну же, уважаемый, я пообещал своей невесте, что ее братом займется правосудие. Скажите же мне, на какой стадии находится дело? Когда этого недоумка предадут суду?

— Понимаете ли, Александр Дмитриевич, Сергея Соловьева еще не арестовали.

Следователь явно нервничал. Ярцев выбивал из него остатки уверенности в себе и заставлял считать себя ничтожеством.

— Что значит, не арестовали? — зловеще выпрямился на своем месте Ярцев.

— Его нигде не могут найти. Он продал квартиру и вместе с деньгами покинул пределы области.

— Так ищите его! За что вам платят зарплату?! За ненормированный рабочий день, за вредность?! Почему вы до сих пор сидите в кабинете, а не рыщете в поисках преступника по просторам нашей Родины?!

— Мы… мы его ищем, Александр Дмитриевич. Поверьте. Но пока обнаружить преступника не удалось.

— У меня даже слов нет, чтобы выразить свое негодование! Советую вам найти его в ближайшее время! Или ищите себе новую работу!

— Мы постараемся, Александр Дмитриевич.

Он вышел из кабинета следователя и с презрением хлопнул дверью. Вот так и доверяй правосудию. Пока Сережу найдут, рак на горе свистнет.

По дороге в больницу Ярцев заехал за цветами. Его теперь узнавали в двух главных цветочных павильонах города, так много цветов он купил за последнюю неделю. Услужливые средства массовой информации не упустили возможности смаковать подробности его личной жизни, и теперь даже торговцы цветами знали, для кого покупают розы. Удивительно, но после страшной трагедии, произошедшей перед самой свадьбой, его популярность резко поползла вверх. Никто в городе больше не считал монстром человека, который принял решение бороться вместе с пострадавшей невестой с ее страшной проблемой.

Он, конечно, хотел, чтобы благодаря Кате его квартиры стали покупать лучше, но только не таким способом.

Ярцев заметил сочувствующий взгляд торговца, коротко вздохнул и выбрал кремовые розы. Красивые и нежные, завернутые в бумагу, они напомнили ему Катю, такую же нежную и красивую. Для него Катя до сих пор оставалась красивой. Он бережно хранил в сердце ее прежний образ. На заставке его телефона была Катя. В алом берете, на фоне Эйфелевой башни она улыбалась ему счастливой улыбкой. На рабочем столе стояла большая фотография, где они вместе смеялись в том же Париже.

Удивительно, теперь он любил ее еще сильнее. И не было никого дороже измученной шрамами Кати.

Ярцев расплатился за цветы, запахнул поплотнее дубленку и поспешил к машине.

Букет оставил на заднем сидении, а с собой прихватил новую длинную шубку из серебристой норки с широким капюшоном. Этот подарок поможет Кате скрыть лицо от любопытных глаз и доставит ей радость.

Катя ждала его. Она захлопнула какой-то модный журнал, который читала, и приподнялась ему навстречу.

—Привет, — он пах морозным воздухом и мятной свежестью. — Как настроение? Готова ехать домой?

— Конечно. Я очень соскучилась по дому, — Катя обвила его шею руками и осторожно поцеловала в губы.

— А как я соскучился по тебе дома, — он улыбнулся и на миг отстранился. — А ну-ка, примерь обновку. Поедешь домой в теплой шубке. Сегодня весь день температура держится на минусе.

— Шуба? Ты купил мне шубу?

— Да. Ты же любишь мех?

— Люблю.

Катя соскользнула с кровати и позволила ему надеть на нее шубу. Ее глаза горели восторгом. Это были прежние глаза, в них ничего не изменилось, и Ярцев этому радовался.

— Какая красота! Жаль, нет зеркала, чтобы посмотреть на себя.

Ярцев улыбнулся и помог ей застегнуть шубку на все пуговицы.

Он не сказал Кате, что в их доме тоже больше нет зеркал и отражающих поверхностей.

— А что мы с тобой будем делать вечером? — оживилась Катя.

— Я уже заказал из ресторана всякие вкусности и твое любимое вино. Я помню, у нас остались свечи, которые ты покупала. Устроим романтический ужин. Посмотрим на маленьком диване кино в ноутбуке. По дороге можешь придумать, какой фильм будем смотреть.

Он взял ее сумку с вещами.

— Идем?

— Да.

Ярцев крепко сжал ее руку в своей, и они вместе покинули стены больницы. Это был первый выход за стены палаты. Катя накинула на голову капюшон, а распущенные волосы скрывали скулы от любопытных прохожих.

Он сжимал ее руку так крепко, как только это было возможно. Ему на миг показалось, что на руке чего-то не хватает. Уже возле машины понял – не хватает того кольца, которое он подарил ей в Париже.

Заботливо усадив Катю в машину, сам сел за руль, и только тогда решился спросить про подарок.

— Катюша, а где кольцо, которое я тебе подарил?

В зеленых глазах мелькнул испуг.

— Он забрал его.

Катя сидела, низко опустив голову. Все ее тело сковал страх. Шрамы на лице вдруг заныли с такой силой, будто порезы наносили заново.

— Твой брат забрал кольцо, которое я тебе подарил? — в тишине голос Ярцева прозвучал зловеще.

Катя вдруг заплакала. Ярцев вздрогнул. Не стоило напоминать ей о том, что произошло.

— Катенька, успокойся, — тут же бросился успокаивать ее он. — Ничего страшного, я куплю тебе еще одно.

— Такое уже не купить… то было особенным. Ты подарил мне его, когда делал предложение…

— Я сделаю тебе предложение еще раз. Кольцо – это просто вещь.

Он вспомнил про цветы, и, желая как можно скорее ее успокоить, вложил ей в руки букет. Но внутри все горело адским пламенем. Чувства, которые он пытался ради Кати скрывать и подавлять, рвались наружу. Сумасшедший подонок забрал у него Катю, счастливую свадьбу, а теперь выясняется, что он украл и кольцо?! В глубине души что-то булькало и взрывалось, и Ярцеву с трудом удавалось сохранять спокойствие.

Когда они приехали к дому, девушка почти успокоилась. Выпавший снег еще не совсем растаял, и теперь покрывал виноградные гроздья, которые они так и не удосужились срезать. Катя остановилась и с интересом потрогала замерзший виноград.

— Пойдем домой, — протянул ей руку Ярцев. — Нас ждет вино, вкусная еда и фильм. Ты придумала, что мы будем смотреть?

— Еще нет, но мне не терпится принять ванну и переодеться в свой любимый шелковый пеньюар, — с благодарностью сжала его руку она.

— А мне не терпится устроиться рядом с тобой на диване и накрыться одним пледом на двоих, чтобы смотреть кино, — улыбнулся он. — Выходные проведем вместе, а с понедельника к тебе будет приходить психотерапевт.

— Зачем?

— Доктор сказал, что первое время так должно быть. Прежде чем мы с тобой двинемся дальше, в Германию, нам надо научиться жить по-новому.

— Я не очень хочу, чтобы кто-то меня видел до отъезда. Но если так надо, то пусть приходит.

— Вот и отлично.

Ярцев открыл входную дверь и пропустил Катю в прихожую. К ее приезду здесь все убрали, и теперь дом сверкал чистотой и свежестью.

В кармане дубленки зазвонил телефон.

— О, доставка из ресторана, — оживился он. — Я пойду принимать заказ, а ты пока переодевайся и иди в ванную.

— Хорошо.

Катя проводила его взглядом и бережно повесила новую шубку на вешалку в шкаф. Медленно прошла в спальню. Достала свежие вещи и полотенце, приятно пахнущие кондиционером, а не лекарствами из больницы, и пошла в ванную комнату.

Она отмывалась так тщательно, что кожа горела. Ей хотелось смыть страшные события, которые лишили ее свадьбы и красивой внешности, но у нее плохо получалось. Мыло и вода не были способны очистить память.

Катя оставила свои попытки и выключила горячую воду. Выбралась из ванной, вытерлась полотенцем, и по привычке начала искать глазами зеркало, чтобы высушить и уложить волосы. Зеркала нигде не было. Тогда она взяла фен и пошла в спальню. Там тоже не было зеркала.

— Саша, почему в доме нет зеркал? — возмущенно заглянула в кухню Катерина. — Я не могу, как следует, уложить волосы.

Он повернулся к ней лишь на мгновение, а потом отвел взгляд.

— Я не хочу, чтобы в нашем доме были зеркала, Катя. Тебе ни к чему лишний раз переживать. Давай фен. Я сам высушу тебе волосы.

— Саша! Это не правильно! Я привыкну к себе!

— Конечно, привыкнешь, — он отодвинул пластиковые коробки с еще горячим мясом и овощами, подошел к ней и положил руки ей на плечи. — Но я не хочу, чтобы ты расстраивалась и накручивала себя лишний раз. Давай сюда фен и расческу.

— Все равно, это неправильно, — послушно усаживаясь на диван, хмурилась Катя.

— Не упрямься.

Он включил в розетку фен и начал сушить ее волосы. Сушить расческой никак не получалось, и он всунул ее ей в руки, тут же принявшись перебирать золотисто-коричные пряди пальцами. Ее волосы были очень приятные и мягкие. Они пахли миндальным шампунем. Ярцев вдруг подумал, что ее волосы и глаза – на данном этапе все, что осталось от нее прежней. И еще ее душа, и тело, ставшее совсем тонким после пережитого кошмара. Его сердце пронзила нежность. Катя – как хрупкий цветок, который хотели уничтожить, грубо смяли и выбросили на обочину дороги, и который надо восстанавливать заново. Ему придется окружить ее заботой и любовью, и потребуется много терпения. Он верил – у него получится. Только вот жгучая ярость никак не давала ему покоя. Дикое желание сжать горло ее брата и смотреть, как он бьется в конвульсиях, блуждая по стенам обезумевшим от страха взглядом, никак не уходила. То, что брат посмел забрать у Кати кольцо, и промедление следствия были последними каплями в чашу терпения, и теперь его хищная натура жаждала мести.