Когда я понял, что женщины крутились возле меня лишь ради моих денег, то это стало весьма тяжелым ударом по моей гордости. Но осознание того, что я добровольно закрывал глаза на манипуляции своих родителей, оказалось еще более болезненным — словно мне в сердце вонзили нож. «Как-нибудь потом», — говорил я себе и откладывал выяснение отношений в долгий ящик. Казалось, куда спешить? Зачем омрачать себе жизнь, пока ты чертовски ею доволен?

* * *

Внутри мы обнаружили шумную компанию пожилых людей. Между ними разгорелась нешуточная борьба за главный приз в «Бинго»: все выходные победитель будет сам выбирать телевизионную программу, транслируемую на большом экране. К этому прилагалось лучшее место на диване в гостиной. Поскольку мне приходилось бывать здесь намного чаще, чем хотелось бы, я слишком хорошо знал, какими «кровожадными» становились эти мужчины и женщины, завоевав право телевизионного капитана выходных. Если выигрывал я или Хейли, то нам приходилось выбирать победителя. И каждый раз это больше походило на то, как если бы Грэмми выставляла на бегах целых три лошади вместо одной.

Вопрос, который никто из стариков до сих пор не рискнул ей задать.

Хейли сидела позади бабушки и как только заметила нас, призывно помахала нам рукой. Немного растерявшись, Брюс и Наташа неуверенно последовали за мной. Разумеется, наша компания тут же привлекла к себе взгляды всех присутствующих. Но мы с братом давно привыкли к повышенному вниманию публики. Поставьте рядом с нами Хейли и Наташу, и вам понадобятся солнцезащитные очки, если вы захотите посмотреть на нас в упор. А, возможно, одна из тех маленьких картонных коробочек со специальными стеклышками, которые вы должны использовать, чтобы увидеть затмение и не обжечь себе сетчатку.

Мы сели, и я быстренько украдкой поцеловал Хейли. А затем нежно погладил ее попку. Сидевшая позади нас пожилая женщина ахнула, а я, обернувшись, весело подмигнул ей. Какое-то мгновение она выглядела потрясенной, но затем, гордо вскинув голову, вспомнила свою молодость и кокетливо повела бровью. Я тут же отвернулся, сел ровно и, уставившись прямо перед собой, изобразил контуженного солдата. Если бы кто-нибудь попытался убедить меня в том, что с возрастом у человека снижается половое влечение, то я непременно посоветовал бы ему проводить несколько дней в неделю в доме престарелых.

— Знаешь, — зашептал я, наклонившись к уху Хейли, — если бы не менопауза, то я уверен, что это место стало бы очагом случайных беременностей и страстных любовных треугольников. Буду прямолинеен. Старики занимаются сексом. Смирись с этим.

Она посмотрела на меня с некоторой брезгливостью.

— Иногда я задаюсь вопросом: что творится в твоей голове?

— А чего тут непонятного? Только то, что выходит из моего рта.

Улыбнувшись, она покачала головой.

— И почему это меня ничуть не удивляет?

* * *

— И кто же этот красивый молодой человек? — Грэмми, задрав голову, с любопытством смотрела на Брюса.

Сегодня ее кипельно-белые волосы были уложены в пышную стильную прическу. Ее глаза были такими же яркими и голубыми, как всегда. Но сейчас весь ее вид предупреждал, что если кто-нибудь посмеет бросить на нее недовольный взгляд, то она, не задумываясь, тут же нанесет ему удар в челюсть, классический апперкот (прим. удар в традиционном боксе кулаком снизу вверх). Эта женщина, несмотря на возраст, выглядела немного грозной, хотя и довольно милой. Такая вот величественная старая леди.

— Я Брюс Чемберсон. А это моя жена, Наташа.

Грэмми окинула их суровым взглядом, а затем, одобрительно кивнув, улыбнулась.

— Брюс, ты мне нравишься больше, чем твой брат. Он настоящий придурок.

— Какого хрена? — возмутился я.

— Ты украл мои тапочки. Я знаю, что это был ты! — ткнула она в меня пальцем.

Я поднял ладони вверх.

— О-го-го, значит, вот как?! Если я в своем прошлом и украл парочку вещей, то это вовсе не означает, что вы из-за вашего слабоумия можете обвинять меня во всех смертных грехах.

— Наконец-то настал мой час! — вскочив на ноги, выкрикнула она. — Сейчас я прирежу эту суку!

Я расхохотался.

— Вам не кажется, что вы слишком часто смотрите сериал «Полицейские»?

— Может, вы все же прекратите ссориться? — скучающим голосом спросила Хейли.

— Может быть. Если только ты скажешь этой старой бестолочи, чтобы она прекратила каждый чертов день профилировать меня как преступника, — кисло выдавил я.

— Если твой дружок-рецидивист еще хоть раз украдет что-нибудь у меня, я придушу его. И его не спасут даже его миллионы.

— Да у вас духу не хватит!

— Ты шутишь? — стоя рядом со мной, Брюс таращился на нас, как на безумных.

Хейли откашлялась, а ее бабушка бросила на меня свирепый взгляд.

— Эти двое не очень-то ладят друг с другом. Но стоит им лишь вместе немного выпить, как они тут же превращаются в старых собутыльников.

— Какая наглая ложь, — проворчала Грэмми.

— А как тебе удалось добиться разрешения ночевать здесь? — спросила Наташа, когда они с Брюсом расположились справа от меня.

В нашем распоряжении была целая куча разноцветных складных шезлонгов, кресел-качалок и хрупких пластиковых стульев.

— Думаю, им не хватило смелости сказать бабуле «нет», — немного подумав, ответила Хейли. — Уверена, что если останусь здесь надолго, то они, в конце концов, выпроводят меня. Но, к счастью, пока все тихо. Я сплю на диване в ее комнате.

— И храпит как кит, — добавила Грэмми.

Щеки Хейли покраснели.

— На самом деле, в последние дни у меня небольшой насморк.

— Ха. Засунуть в рот член этого рецидивиста не считается насморком, милая.

Наташа уже успела глотнуть из своей чашки содовую и чуть не подавилась. Она с бульканьем проглотила жидкость и, откинувшись на спинку стула, начала заваливаться назад. Невозмутимый Брюс тут же протянул руку и, подхватив стул, вернул его в вертикальное положение. Он сделал вид, что ничего особенного не произошло.

Расхохотавшись, я протянул Грэмми ладонь «дай пять». Хотя она и была немного с приветом, но частенько, находясь в приподнятом настроении, вела себя очень забавно. И мне хотелось поддержать ее в этом.

* * *

Поднявшаяся на сцену молодая женщина спасла Хейли от затянувшегося неловкого молчания, которое неизбежно последовало бы за подобным высказыванием. Она начала вечернюю игру в «Бинго», пока другие сотрудники дома престарелых раздавали игровые доски.

— Извини, — сказал я Хейли и, поднявшись, направился к передней части сцены.

Стоявшая там молодая женщина озадаченно посмотрела на меня.

— Просто мне нужно… да, просто дай мне... дай же мне эту чертову штуку! — прорычал я. И когда я, наконец, вырвал микрофон из ее руки, то последние слова прогремели на всю комнату. В то же мгновение воцарилась полная тишина. — Успокойся, я верну его. Просто хочу кое-что сказать моей леди.

Хейли смутилась и тут же прикрыла свое лицо ладонями, но слегка раздвинула пальцы, чтобы видеть меня.

— Мы познакомились, когда я купил твою вишенку и лишил тебя девственности. Мы почти расстались, но ты швырнула мне в голову вишневый пирог с такой силой, что он чуть не убил меня. А теперь я хочу, чтобы все закончилось тем, с чего началось. Вишенкой, — вытащив из кармана ягодку, я бросил ее Хейли.

Когда я в мыслях репетировал это, то Хейли, которую я себе представлял, обладала хорошей реакцией и прекрасной зрительно-моторной координацией. В реальной же жизни у нее, очевидно, не было ни того, ни другого. Ударившись ей прямо в лоб, вишенка упала на пол. От неожиданности Хейли откинулась назад и прижала ко лбу ладонь.

— О, черт! — пробормотал я в микрофон, бросил его и побежал к ней.

Толпа что-то невнятно бормотала, а я быстро нашел на полу ягодку и подошел к Хейли. Схватив кресло спавшего перед ней старика, я отодвинул его так, чтобы у меня было достаточно места, чтобы встать перед ней на колени. Встав на одно колено, я протянул ей вишенку.

— Ты съешь мою вишенку?

— Что? — удивилась она.

— Откуси ее, — потребовал я.

Она выглядела обеспокоенной, как будто думала, что я сошел с ума.

— Она валялась на полу!

— Совсем недолго. Кусай, только осторожно, чтобы не сломать зубы.

Она взяла у меня вишенку и слегка прикусила ее зубами. Но как только почувствовала что-то, тут же остановилась. Она вытащила ягоду изо рта и, раздвинув ее пальцами, извлекла обручальное кольцо, которое я спрятал там с помощью небольшого количества пищевого клея и ножа. Я даже не ожидал, что смогу сделать это так аккуратно.

— С удовольствием… — она прикусила губу.

— Съешь мою вишенку, — подсказал я. — Извини, просто я заранее продумал, как все будет происходить. Ты обязательно должна сказать это.

— Я с удовольствием съем твою вишенку.

— Черт возьми, да! — выхватив у нее кольцо, я быстро надел его ей на палец и страстно поцеловал.

— Никогда не видел такой несусветной глупости, — философски изрек Брюс.

— Ой, перестань, — одернула его Наташа. — Это было очень мило.

— Самое главное — у него много денег, — Грэмми каким-то образом ухитрилась дотянуться до искромсанной вишни и проглотить ее.

— Бабушка! — Хейли выглядела крайне возмущенной, но дрогнувшие в улыбке губы испортили весь эффект.

Та лишь пожала плечами.

— А что? Это чистая правда. Я бы вышла замуж даже за Квазимодо, если бы он был достаточно богат.

— Я сказала «да» вовсе не из-за его денег.

— Вот дерьмо, — выдохнул я. — Так это «нет»?

Она рассмеялась.