Я спустился в номер Зули и услышал ее голос из гардеробной:

– Чарли, я не могу решить, что надеть, а Принц мне совсем не может ничего посоветовать.

Молодой статный араб сидел в кожаном кресле, потягивая виски и куря сигару. Он был одет в красивую морскую форму с золотой цепью на шее, увидев меня, лениво улыбнулся.

– Ахмед. – Он представился, чуть приподняв зад от кресла.

– Чарлз, – ответил я ему в тон с такой же ленивой улыбкой.

– Это Чарли, Принц. Чарли, это Принц. Я так называю его – Принц.

Он снова улыбнулся.

– Мне просто нечего надеть! – в ужасе воскликнула Зули. – Черт, как это скверно!

– Надень «Гальяно», – посоветовал я ей первое, что пришло на ум, когда я окинул взглядом ее гардероб.

– Чарли, ты гений! – Она схватила несколько вещей и исчезла в соседней комнате. – Ахмед, Чарли гениален! Супергениален! Он ведь из Йеля! Ты знаешь, что такое Йель?

– Конечно, Зули, я учился в Гарварде. – Он кивнул мне: – Вы играете в баскетбол. Я помню, вы нас здорово побили, но зато мы победили в поло.

– Вы?

– Да, я.

Зули, наконец, закончила с переодеванием. И мы все вместе отправились в игорный клуб на двух «бентли» ее Принца.

– Я никогда не превышаю скорость, – сообщил он мне.

– Я тоже. – Меня удивило, что он вообще захотел перекинуться со мной парой слов.

«Кларет» был частным игорным заведением на Мейфэйр. Несложно стать его членом, но правила клуба и британские законы немного не стыковались друг с другом, поскольку даже минимально допустимые ставки в нем были очень высоки.

Я держался рядом с Карой и Киттен. Зули и Сьюзан остались с Принцем. Как только наши автомобили затормозили у входа в клуб, шофер выскочил и открыл перед нами двери. Затем протянул три конверта. Кара взяла их и дала один Киттен, а второй мне. Я заглянул внутрь и обнаружил, что он набит новенькими хрустящими пятидесятифунтовыми купюрами.

– Нет, нет. – Я попытался вернуть водителю конверт, когда тот уже направился к машине, где сидел Принц.

– Заткнись, Чарли! – велела Киттен.

– Не груби, – посоветовала мне Кара.

– Не грубить? Ты соображаешь? Я не могу взять эти деньги.

– Почему? – поинтересовалась Киттен.

Кара тоже удивленно изогнула бровь:

– Вот именно – почему?

– Мы с ним не знакомы! И я столько не зарабатываю!

Кара улыбнулась, приобняв меня за талию:

– Бедный Чарли!

– Бедный, бедный Чарли! – повторила Киттен, прильнув ко мне.

– Это смешно! – протестовал я.

– Нет, это ты смешной! – возразила Киттен.

– Ты должен взять его деньги. Не взять невежливо. Это оскорбление.

– Ужасно.

– Почему? Думаешь, он потребует их обратно? – спросила Кара.

– Нет, но это деньги, которые должны быть отданы тем, кто ему служит. Его людям.

– Успокойся, это нефтяные деньги, у него их полно, – отозвалась Киттен.

– Но это еще ничего не значит… я чувствую себя как…

– Как проститутка, – захихикала Киттен.

– Да!

– Чарли! – Кара понизила голос. – Ты знаешь Рональда Лаудера?

– Думаю, да. По крайней мере, я знаю Эсти Лаудер.

– Правильно. Но ты знаешь его?

– Нет.

– Ты бы взял его деньги?

– За работу или сделку – конечно.

– Так вот, это моя точка зрения – сейчас мы тоже занимаемся бизнесом. Зачем, ты полагаешь, мы сюда приехали?

– Принц любит девочек?

– Там и без нас полно девочек, Чарли, – заметила Киттен.

– Он любит нас, – подтвердила Кара. – Знаешь почему?

– Потому что вы красивые.

– Нет. Потому что мы все были на обложке «Вог». Там и так много красивых девушек.

– Тебе нравится моя фотка на обложке «Вог», Чарли? – смеясь, спросила Киттен.

– Это работа моделей, – заключила Кара. – Такая же работа, как съемки. Мы здесь зарабатываем. Приехали сюда, чтобы нас увидели. Мы не модели, демонстрирующие одежду, мы отвлекаем внимание от Принца.

Киттен выглядела задумчивой.

– Это почти как съемки… только поспокойнее…

– Не имеет значения. Я-то не модель, – возразил я, наконец.

– Ты агент, милый, – прошептала Кара, – мы от тебя зависим.

– И мы любим тебя. – Киттен снова прильнула ко мне.

– И ты неплохо заработаешь, – закончила Кара.

В конверте оказалось небольшое состояние, и мне хотелось сохранить его нетронутым. На эти деньги я мог бы купить неплохую машину. Но девушки сказали, что я обязан участвовать в игре. Если хочу выйти из казино с деньгами, сообщила мне Кара, я должен стараться выиграть.

Когда мы вошли в зал, Принц посмотрел на меня и произнес:

– Счастливого вечера!

– Удачи! – ответил я и улыбнулся, вспомнив своего отца.

Принц подошел к игорным столам. Кара последовала за ним. Зули сразу ускользнула в туалет, вдохнуть порцию кокаина. Киттен взяла меня под руку и проворковала:

– Пойдем, выпьем.

Сьюзан присоединилась к нам.

– Да, выпьем немного.

Дело в том, что за игорными столами пить нельзя, поэтому мы устроились с шампанским в баре. Я выпил достаточно и поэтому, чтобы не пьянеть слишком сильно, попросил сигарету у Киттен.

Зули вернулась из туалета и села с нами.

– Дорогая, возьми платок, – обратилась к ней Сьюзан.

– Платок? – удивилась Зули.

Сьюзан расстегнула сумочку и достала упаковку бумажных носовых платочков.

– У тебя на носу перхоть.

– О нет! – воскликнула Зули, схватив платки и громко хихикая.

Она нарочито громко высморкалась, чтобы привлечь внимание всех, кто находился в баре.

– О, извините меня, – бросила она в пространство и побежала к игорным столам.

У меня не было планов, как распорядиться деньгами, но я решил, что продумаю свои действия как можно тщательнее.

– Сыграй в рулетку, – посоветовала Сьюзан. – Ты можешь все потерять, но зато можешь и выиграть прилично. Ты не должен рассуждать. Просто выбери черное или красное. Это английская рулетка, она лучше, чем в Вегасе, потому что там только одно зеро, а здесь два.

– Мы все можем сыграть в рулетку, – сказала Киттен.

– Ну, Зули, разумеется, прилипнет к Принцу и будет играть только с ним. На его деньги.

– Но он же дал ей деньги, – возразил я.

– Да, – кивнула Сьюзан, – но она должна его потрясти.

Киттен мечтательно улыбнулась, довольная объяснением Сьюзан, и я понял, что она тоже изрядно пьяна.

Оказавшись между двумя моделями, я приступил к ужасной игре. Сама по себе игра мне нравилась только потому, что в нее играл Джеймс Бонд. Но вскоре мое чувство гордости от сходства с Бондом улетучилось, и я уже ничем не мог оправдать свое поведение. Однако мой интерес не пропадал. Я смотрел на черное и красное и на костюмы окружающих игроков. Как ни странно, многие из них пялились не на рулетку, а на девушек. Во всяком случае, они не могли не поворачиваться в нашу сторону.

Вот тогда я впервые ощутил необычное прикосновение Сьюзан. Возможно, мне только показалось после возлияния шампанским? Или она действительно коснулась моей ноги? Сьюзан слишком хороша для меня. Я даже не богат, не знаменит. Несчастные проигравшие смотрели на нее и, вероятно, думали, что передними стоит демон ада в ангельском обличье. Конечно же, и раньше между нами бывало нечто не похожее на ощущения, которые вызывали во мне другие девушки. Я не знаю, как это объяснить… порой я чувствовал к ней почти братскую привязанность… Может быть, она просто флиртовала. Я вспомнил слова Романа, которые услышал от него однажды вечером в офисе. Они относились к Зули. «Ее не исправишь. Она вечно флиртующая психопатка».

Была ли Сьюзан тоже флиртующей психопаткой или же ее тянуло ко мне нечто более серьезное?

Сьюзан, Киттен и я подошли к столику с рулеткой. Кара играла в баккару и была так увлечена, что Сьюзан и Киттен потешались над ней втихомолку.

– Она не оставит баккару в течение всего вечера, – заметила Сьюзан. – Так и будет играть.

– Конечно, она ведь не хочет совершенствоваться! – рассмеялась Киттен.

– Она изучает игру, деньги ее не интересуют, – пояснила Сьюзан.

Я решил последовать совету Сьюзан и придерживаться консервативных позиций. Играть, поставив на красное или на черное, или от одного до двенадцати, или от тринадцати до двадцати пяти. Как странно: ненавидя рулетку, я любил звук, с каким шарик перекатывался и скакал по ее делениям. Мне нравилось следить за ним, словно за причудливым движением судьбы. Но я полюбил его еще больше, когда обнаружил, что выиграл!

– Держи себя в руках, «агент 007», держи себя в руках, – велел я себе.

Я выиграл. Сьюзан тоже выиграла, а Киттен проиграла. Со слезами на глазах она полезла в свой конверт, а я почему-то подумал: еще один выигрыш – и она убьет и меня, и Сьюзан из мести.

Рука Сьюзан обняла меня за талию, сверкнув бриллиантовым браслетом на запястье.

– Симпатичное украшение, – заметил я.

– Тебе нравится? Мне подарили его на день рождения.

– Да? А когда у тебя день рождения?

– Сегодня.

– Правда? Дерьмово же мы его празднуем.

– А, по-моему, очень весело, милый. Тебе не нравится, как мы проводим время?

– Не знаю, но для дня рождения не очень.

– Неправда.

– Ненавижу азартные игры.

– Я уже поняла.

– Я серьезно.