– Привет, – я чмокнула в ответ.

– Как ты тут? – она заглянула мне в глаза, пытаясь узнать правду. Но правда состояла в том, что скрывать мне от нее было нечего.

– Хорошо, – ответила спокойно я. – У меня все хорошо.

Лиззи улыбнулась и кивнула в ответ. Волосы она собрала в тугой хвост, который покачивался вслед движениям. Засмотревшись на него, я сбилась с мысли, которая все время ожидания крутилась в голове.

«Может это и к лучшему», – в итоге, решила я.

– А Брендон? – мне хотелось избежать неловкого молчания.

– У него работа, – начала она. – И потом, я подумала, что он будет нам мешать. Здесь только я и моя команда. Здорово, правда?

– Отлично.

Мы рассмеялись и направились к машине, которая должна была отвезти Лиззи и ее парней из группы в один из небольших, но очень хороших отелей Подмосковья. Сестра Натана настояла на том, чтобы я провела эти три дня вместе с ней, а я и не думала отказываться, потому что шли майские праздники и несколько дней в SPA делали их еще прекраснее. К тому же под предлогом встречи с такой подругой, я отлынивала от поездки домой, где меня ждал огород со всем прелестями и горестями.

В машине мы болтали о какой-то ерунде: о погоде, о моде, о музыке, о кино, о родителях Лиззи и о моих родителях, но только не о парнях. Посматривая на нее, я все время раздумывала о ее нервно-веселом поведении, был ли это способ скрыть какие-то внутренние переживания или просто на нее так действовала поездка. Она болтала, вроде бы непринужденно затрагивая любую тему, не касающуюся наших общих знакомых. Но ни намеком, ни вскользь она даже не касалась темы брата и его друга.

Может она хотела, чтобы я первой начала диалог? Но мне нечего было ей сказать, точнее я просто не могла говорить на эту тему. Конечно, у меня крутился тот самый вопрос, который никак не мог сорваться с языка, потому что я его все время прикусывала. Ведь волновал меня, естественно, Джонатан, хотя при всех тех изменениях, которые происходили у меня в жизни за последние месяцы, он меня вообще не должен был волновать. Поэтому все что я могла – это ехидно поинтересоваться при лучшем раскладе: «И как там поживает твой брат?»

С другой стороны, после последней встречи с Томом, я не должна была думать о Коуле совсем. Или думать о нем, как о еще одном члене семейства Коулов, брате Лиз и никак больше.


***

Буквально через месяц после того, как Том оставил меня одну в Москве, я получила от него электронное письмо с признавался в своих чувствах и предложением прилететь к нему в Огайо, где проходили съемки нового фильма с его участием. Он хотел, чтобы я провела с ним несколько дней и для этого, мне в срочном порядке необходимо было оформить визу, билеты в оба конца уже были куплены. Страуд говорил, что он очень романтичный парень и желает отметить наш небольшой юбилей, оказалось, что я совсем не слежу за датами и не помню, что прошел целый месяц с той страстной (по его словам) ночи.

Целый месяц прошел с того самого дня, когда я попрощалась с прошлым и своими мечтами. Но покинуть Москву и отправиться с ним в Лондон я не решилась. Во-первых, потому что на носу была очередная сессия, а, во-вторых, я не могла поступить плохо с людьми, которые взяли меня на работу и платили неплохую зарплату. Я отработала там не так много, чтобы все бросить и пуститься в очередную авантюру, а именно так Надюха назвала «предложение еще одного слащавого актеришки». И потом я, мне нравилась моя стабильность, нравилось то, что я справляюсь со всем сама, что я ни от кого не завишу и никто не зависит от меня. И если я сделаю, что-то не так, то в этом буду винить только себя.

Том переживал по этому поводу, но не больше, чем хотелось бы мне или, чем он старался показать. Просто ему хотелось безоговорочно и безраздельно владеть мной, как неким трофеем, которым стоит гордиться, но никуда не отпускать даже на два шага. Каждый раз за разговорами через скайп он давил на то, что ему не хватает меня и моих улыбок, что моя работа – это ерунда, и, если я только перееду в Лондон, там у меня не будет отбоя от предложений. А мне хотелось, чтобы мужчина уважал и мои желания, и мои стремления. Мне хотелось самой понять, чего я хочу и стою.

Но, с другой стороны, я не стремилась быть одна, а хотела чувствовать себя кому-то нужной, желанной и любимой, поэтому почти сразу согласилась на поездку в Огайо, тем более что он уже нашел какое-то агентство в Москве, которому заплатил деньги, чтобы мне ускорили получение визы. В чем в чем, а в умении добиваться своего равных Тому не было. Может быть этим он мне и нравился, иначе я бы утонула в своих переживаниях и самокопании.

Кливленд был самым крупным городом штата Огайо, расположенном на северо-западе Америки. Город находился на берегу прекрасного озера Эри, которое меняет цвет в зависимости от того с какой стороны светит солнце. И можно сто раз его описывать и рассказывать о красоте, но лучше один раз увидеть и влюбиться.

Том встречал меня в аэропорту. С цветами.

Почти пятнадцатичасовой перелет с пересадкой в Нью-Йорке вымотал меня вконец, но цветы в руках Тома просто заставили улыбаться. Я сразу обрела бодрый и сияющий вид, когда он протянул мне прекрасный маленький букетик каких-то цветочков, напоминавших колокольчики и прекрасно оттенявших его глаза. Он очень волновался и, стоило мне только приблизиться к нему, как просто набросился с поцелуями, не обращая внимания на тех, кто таращился, возмущаясь такому проявлению чувств. А мы стояли посередине зала для прилетающих пассажиров и целовались, словно два изголодавшихся кролика.

В какой-то момент Том оторвался от меня и прислонился лбом к моему. На выдохе он прошептал мне в губы:

– Я боялся, что ты не приедешь. Я очень тебя ждал.

И он еще раз нежно поцеловал меня. Я светилась от счастья, как жук-светлячок в темноте, и улыбалась во все тридцать два зуба.

– Почему ты думал, что я не приеду?

– Не знаю. Я сумасшедший, который не верит в свое выздоровление. И мне постоянно что-то мерещится.

– Ты не сумасшедший, – успокоила его я. – Ты самый обыкновенный парень, который слегка не уверен в себе.

– Еще лучше, – усмехнулся он. – Я самый обыкновенный…

– Том, черт! – повысила голос я. – Зачем ты вырываешь слова из предложения? Ты самый хороший.

– Скажи это еще раз, – попросил он, заглядывая в мои глаза.

Я тоже посмотрела в его теплые, оттененные васильками глаза и повторила:

– Ты самый хороший, самый милый и самый красивый, – я щелкнула его по носу. – Между прочим, мужчина.

Срауд сгреб меня в охапку и простонал в ухо:

– Я люблю тебя Настя. Люблю…

«Что?!» – хотелось крикнуть мне, но, кажется, я онемела, потому что не могла произнести в ответ хоть что-нибудь сколько-нибудь вразумительное.

«Что я должна ответить на это признание?» – занимала меня мысль. Хотя, с другой стороны, в таких обстоятельствах я не должна была вообще задумываться об этом. Обычно девушки радостно лезут целоваться или отвечают «Я тоже».

Но со мной что-то было не так, сейчас я думала только о том, что сказать человеку, который тебя любит и открыто признается. А ты? Ты просто позволяешь себя любить…

– Том, – наконец, выдавила из себя я, пытаясь улыбнуться. – Это очень серьезное заявление.

– Только не говори больше ничего, – затараторил он. – Пожалуйста, просто знай это и все. Возможно, ты сама когда-нибудь захочешь сказать тоже самое. – Он заглянул в глаза и улыбнулся. – Я надеюсь на это. А сейчас пока молчи.

Потом он отступил на шаг, потер рукой лоб и подбородок, усмехнулся всему, что произошло и, обняв меня за плечо, сказал:

– Не думай об этом. Я идиот. Зачем я все это сказал. Сам не ожидал, просто вырвалось. Прости.

– Тооом, – мне хотелось заорать на него. Может быть, я и не могла в ответ сказать то же самое, но слышать «Прости».

– Только не надо этого вашего глупого «прости».

Он удивленно уставился на меня, комкая в руках свою кепку, которую снял еще перед тем, как я к нему подошла.

– Объясниться, а потом просить за это прощение. Это действительно глупо. Мне очень важно было услышать это от тебя. Я ценю…очень… честно… Я очень ценю то, как ты ко мне относишься. Просто я, наверное, не из тех людей, которые так быстро влюбляются, –что я несу? – Я надеюсь. Нет! Я обещаю тебе, что ты обязательно услышишь от меня нечто подобное когда-нибудь в будущем.

Том заискрился одной из своих лукавых усмешек и, схватив меня под колени, закружил в зале аэропорта.

Четыре дня, проведенные с ним, были просто незабываемыми. Мы катались на лодке по озеру, а потом… занимались в ней сексом… Гуляли по огромному парку и тоже занимались там чем-то не совсем законным. Ездили на экскурсию по реке на небольшом пароходике, и Том опять уговорил меня заняться этим же. Мне казалось, что мой мозг просто взорвется от избытка вырабатываемых организмом гормонов счастья, которые заставляли меня почувствовать себя желанной, красивой и кому-то нужной. И еще они заставляли меня почувствовать себя любимой. Я была счастлива с ним. Счастлива от того, что кто-то постоянно хотел сделать для меня все. Неужели в ответ нельзя за такое влюбиться в человека?

В последний день Том опять завел разговор о переезде в Лондон. Я уже знала эту его сторону, что если он чего-то очень сильно хотел, то никогда от этого не отступал. Но я совершенно не понимала, что буду делать в другой стране без оконченного образования, жилья и работы. Быть содержанкой? Или как это сейчас называлось?

Мы спорили весь день. Я объясняла, что мне хочется быть самостоятельной, не зависящей от кого-то во всем, потому что я только не так давно сбежала от таких отношений, где на меня давил груз ответственности и благодарности. А еще меня устраивала только что налаженная в Москве стабильность: учеба, работа, дом, друзья. Все было понятно и привычно. И вдруг сменить все раз и навсегда. Оказывается, это меня страшило больше, чем жизнь с Томом. И он видел это, поэтому продолжал настаивать на своем, предлагая все новые варианты нашего совместного будущего.