Не успела я додумать эту мысль, как ко мне подскочил мой парень, и, расположив руки на талии и заглядывая в глаза, спросил:

– Ну как?

– Меня взяли, – улыбнулась я, еле удерживая пакет в правой руке, но это не смущало его, когда он приподнял и закружил меня.

– Я так и знал, – вопил он мне в ухо и страстно целовал в губы. От него пахло элем и сигаретами, и на вкус он был таким же сладким с горьковатой ноткой английского напитка. И его глаза в этот момент сумасшедше поблескивали. Он был счастлив.

Уголком глаза я заметила тень, направляющуюся к краю стеклянной перегородки, отделяющей кухню от остальных комнат, и внутренне почувствовала напряжение.

– Поздравляю, – его низкий голос все равно раздался неожиданно, словно я все еще не верила, что сейчас из кухни выйдет именно он. Джонатан выглядел уставшим и похудевшим, я и не думала, что съемки и туры могут так выматывать.

В первую секунду мне хотелось улыбнуться подойти к нему и сказать, как я рада, что он пришел, но его взгляд заставил меня остановиться. Он смотрел на меня пристально с прищуром, но в то же время тоскливо и осуждающе, поэтому я отвела взгляд и улыбнулась еще раз Тому.

– Спасибо, – Том опустил меня на пол и я, смутившись, стала поправлять легкое шифоновое платье на тонких бретелях и волосы, которые были аккуратно забраны ободком.

Страуд дунул мне в лицо, раздувая пряди, и тут же схватил пакет с продуктами.

– Что у нас здесь? – он залез в него с головой.

Джонатан не сводил с меня глаз, но я старалась не встречаться с ним взглядом. Может быть, я и пыталась взять от жизни то, что она давала, но почему-то забыть то, что чувствовала рядом с ним, не могла. Это происходило против моей воли. Сердце начинало биться чаще, руки холодели, а желание прикоснуться заставляло рассматривать сгорбленную фигуру актера, который чувствовал себя не в своей тарелке, находясь в этой квартире.

– Рад тебя видеть, – наконец, сказал он, откашливаясь.

– Я тоже, – подняв голову, я попыталась улыбнуться.

– Ну, что? Празднуем? – обрадовался Том.

– Да, конечно, – неуверенно ответила я, поглядывая на Джонатана, который был одет во все черное, будто темный ангел, который явился в мой размеренный мир, чтобы проверить его на прочность. Он сейчас так отличался от взбалмошного Тома, который одевался всегда достаточно ярко, соответствуя своей квартире и внутреннему миру. Серые джинсы, обтягивали его ноги, а ярко синяя рубашка с коротким рукавом, замечательно оттеняла глаза. На ногах ярко-зеленым пятном выделялись носки в цвет гостиной, а глаза его светились каким-то взбалмошным огнем…

– Идем? – позвал Том. – Я открою вино. Надо выпить за твою новую работу и за подарок.

Сюрприз, о котором говорил мой парень с утра, привел меня в шок. Это была машина Mini Cooper в цвет его глаз, голубая с белой крышей. Пока я подбирала слова, чтобы сказать, какой он сумасшедший, парень радовался, как ребенок, что смог меня удивить, так что ничего не оставалось, как радоваться с ним вместе и целовать его небритую щеку.

Лишь мысленно я переживала, думая о том, а что, если я недостаточно сильно его люблю, чтобы получать такие подарки. А что, если я не смогу дать ему того, что он заслуживает взамен. И еще это чувство, которое скреблось где-то внутри, зловеще нашептывая «он привязывает тебя к себе всеми доступными способами», которое нельзя было заглушить.

А еще я не представляла себе, что придется учиться ездить на этой маленькой машинке, руль у которой был не с левой стороны, как обычно, а с правой. Меня охватывал страх только при мысли о том, что мне придется ехать на ней по Лондону в этом сумасшедшем потоке красных автобусов.

– Пойдем, брат, – Том прошел мимо Натана и толкнул его слегка плечом, на что парень согласно кивнул, но остался стоять на том же месте, пропуская меня вперед.

Проходя мимо Коула, я заглянула в его глаза, и тут же опустила свои. Не знаю, что я хотела там увидеть, может быть облегчение или холод, или что-то еще, кроме грусти и невыносимой тоски. Хотя, может быть, там плескалась вовсе не тоска, а жалость, которая заставила меня поежиться, закрываясь от неприятных мыслей. Я не знаю, что он хотел от меня, но точно знала, что хочу я, поэтому, спотыкаясь, обходила стороной любое напоминание о нем у себя в голове. Мне хотелось свободы от него, и я бежала к Тому за спасением.

Схватившись за пакет, я начала доставать сыр и ветчину, чтобы разложить закуски, Том старался отыскать штопор, который подала ему я. Незваный гость молча присел за стол, наблюдая за нами и чему-то качая головой, я заметила это, когда мимолетно обернулась.

– Так что, Натан? – обратился к нему Том, ставя бутылку рядом с ним и начиная вкручивать штопор. – Спроси у нее сам.

Если бы я не знала, о чем он, то, наверное, должна была бы удивиться, чтобы не выдать того, что я все слышала. Поэтому не поднимая головы, я как бы, между прочим, спросила:

– О чем вы?

В этот самый момент я чувствовала, как похолодели пальцы на ногах, и запульсировала венка на виске, в ожидании продолжения разговора.

– Пока ты не пришла, мы болтали с Натаном о… – он немного помялся, но продолжил более живо. – О любви.

– Интересно… – протянула я и опять бросила взгляд через плечо на парней. – Я думала, мужчины не обсуждают такие темы.

Последние слова мне пришлось произнести грубым голосом, чтобы разрядить обстановку. А, может быть, я просто хотела забыть этот разговор и перевести тему. Они фыркнули от смеха, заглатывая наживку.

– Это что-то типа горячие финские парни не знают слов любви?.. – пробубнил Коул, и они оба загоготали.

– Вообще-то, помнится, это были старые солдаты, – смеялась я. – А ты откуда про них знаешь?

– У нас, у девчонок, свои секреты, – сострил Том, и они с Джонатаном гортанно засмеялись. Вот идиоты.

Это выглядело вызывающе и странно, меня пугал настрой парней, каждый сейчас играл во что-то свое, каждый, кроме меня. Я никогда бы не смогла держать лицо при такой напряженной обстановке. И все же самое главное, что меня интересовало было настолько очевидным, что я не могла игнорировать эти вопросы и повторяла про себя: «Почему Коул в нашей квартире? Почему он так внимательно и сосредоточенно смотрит на меня, изучает? Или просто пришел посмотреть, сломалась ли я после его признания?»

Нет, не сломалась, хотя и согласилась со словами Надежды, которая когда-то в прошлой жизни предупреждала, что Джонатан разрушит меня, а потом станцует победный танец на костях.

Я дорезала сыр и поставила его в центр стола, где том уже расставлял бокалы под вино. Коул молча наблюдал за нами, чему-то усмехаясь исподтишка.

– Так как тебе фильм? – внезапно спросил он. Я старалась ровно разложить кусочки ветчины на тарелку, поглядывая на Страуда.

– Я… – я запнулась на полуслове, соображая, что ответить. – Я так и не посмотрела его.

– Значит, фильм отпад, – уныло усмехнулся парень. – Кассовые сборы ошеломительные.

Неприкрытый сарказм и скользкость вопроса должны были вывести кого-то из нас из равновесия, но мы с Томом лишь пожали плечами, чем, кажется, разозлили дорогого гостя, судя по тому, как сжались его губы и стали раздуваться крылья носа.

– Я думаю, от меня это вряд ли зависит. Играешь ты просто отлично, – поставив тарелку на стол, я присела напротив него. – Публика тебя любит, критики тоже. Так что незачем переживать.

Я взяла кусочек сыра, откусила и встретилась с его взглядом, который говорил красноречивее любых слов и опустила взгляд на руки. Джонатан промолчал, а Том разлил вино и предложил выпить за мою новую работу и машину.

– Настя Шумахер, – озадаченно произнес Коул после глотка вина. – Хорошо звучит. А ты хоть знаешь, что в Англии всех водителей тянет налево?

Он отставил бокал и улыбнулся своей шутке.

– Я знаю, что в Англии левостороннее движение. Да, и замуж за Шумахера меня никто не приглашал, – так же иронично ответила я.

Наша словесная игра радовала Тома, он, прищурившись, попивал вино и улыбался, просто светился от того, что мы, словно кактусы, выпускаем друг перед другом с Коулом свои колючки. Казалось, что только он здесь чувствует себя, как дома. Хотя это и был его дом.

– И тебя не пугают машины, которые будут тебя обгонять и подрезать? – продолжал Натан.

– Пока не знаю. Весь мой опыт вождения – это поездка на мотоцикле до ближайшего кювета,– усмехнулась я и сделала глоток вина.

Том и Коул тоже посмеялись, вероятно, вспоминая историю, которую я им рассказывала.

– Милая, – обратился ко мне Том, обнимая за плечи. – Натан просто боится, что в этом деле ты превзойдешь его.

На что Коул уныло усмехнулся, и, взглянув мимолетно на меня, ответил с сарказмом моему парню:

– Зато теперь мне есть с кем устроить гонки и выяснить, кто из нас более неудачливый водитель.

Этот ответ не понравился Страуду, ему не нравилось все, что имело виды на его собственность. А меня он причислял к ней, как мне начинало казаться в последнее время. Скорее всего, он заметил все эти взгляды, он не был глуп, поэтому придвинулся ближе ко мне, обозначая свои права, обнял и стал шептать какие-то гадости.

– Я хочу тебя… – говорил он мне на ухо. – Хочу, чтобы ты меня отблагодарила за машину, была податливой и делала все. Я хочу целовать тебя… везде…

И пока он шептал об этом, я медленно и верно краснела, начиная от корней волос, чувствуя жар на щеках и стыд перед Коулом. Мне даже в голову не приходило, что Том может так отвратительно себя вести в присутствии своего друга, с которым их связывало так много всего. Наверное, он все еще переживал за то, что мне нравился Джонатан. Да и кому он не нравился? Любая на моем месте бы думала о том, что перед ней сидит герой ночных грез женского населения планеты, которому хочется нравится вопреки всему.