Он широко улыбнулся, строя рожицы, а потом облизав губы, стал играть кого-то другого.

– Иди ко мне, моя маленькая девочка, папочка расскажет тебе сказочку…

– Фу, пошляк, – выдала я и бросила в него подушкой, которая попалась под руку. Однако он тут же ее поймал, и она полетела назад, мне в лицо.

– Ах ты…

Я подскочила и, схватив его за футболку, потянула на кровать. Он навис надо мной сверху и наши носы соприкоснулись точно так же, как тогда, возле дома в сугробе. Только теперь, я вовсе не хотела отталкивать его от себя, а хотела быть ближе, как можно ближе. Чертенок внутри меня злобно хохотал.

– Ты позволишь мне тебя поцеловать? – спросил Натан, вот глупец.

Я закивала головой в знак согласия.

– В последний раз, когда ты ко мне сюда приходил, ты был более решительным.

Он ухмыльнулся, целуя меня в нос.

– В последний раз, когда я приходил, я не был еще влюбленным по уши придурком, – он лег рядом и уставился в потолок. – И ты тогда смотрела на меня совсем другими глазами.

– Словно, мышка на кусочек сыра, – он фыркнул. – Помнишь этот мультик?

– Угу.

– Подожди, что ты тогда сказал мне? – я повернулась на бок и уперлась локтем в матрас.

– Что? – он повернул голову и наши глаза встретились, его обещали все и даже больше.

– Что я смотрю на тебя, как на картину Пикассо, – фыркнула я.

Он взял меня за руку и наши пальцы переплелись.

– А теперь?

Джонатан продолжал смотреть на меня, прожигая глубиной своих глаз, и улыбнулся, скривив губы.

– Теперь. Теперь я тону в твоем зовущем взгляде, – и он поднял мою руку и дотронулся ей до своей небритой щеки.

– Но тогда это была всего лишь проверка, – Коул напрягся и сжал мою ладонь. В его лице что-то изменилось, а я мысленно выругалась, обзывая себя последней дурой, которая сломала такой момент. Но мне хотелось все выяснить и быть уверенной в нем до конца, хотя я в себе-то еще не была уверена.

– Настя…

Он приподнялся, и мы пересели к изголовью, Джонатан обнял меня, прижимая крепче.

– Ты сам об этом говорил, – упрекнула его я.

Он покосился на меня, поцеловал в щеку и начал говорить:

– Все не так просто.

– Когда я приходил к тебе, я действительно думал о Скар, – мне кажется у меня остановилось сердце. – И о тебе. Как раз это все приключилось с ней, все эти интимные подробности вылезли на поверхность, и я согласился помочь ей.

– Как истинный джентльмен, – съязвила я.

Он опять скорчил эту милую рожицу.

– Мы решили, по подсказке наших менеджеров и продюсеров фильма, объявить, что тот парень врет, потому что мы вместе провели ту ночь и все такое.

– А вы провели?

– Не перебивай, – он опять чмокнул мой нос. – Мы стали чаще показываться вместе, пустили слух о том, что все это уже долго продолжается, и нам поверили. Все то, что парень рассказал какой-то газетенке, признали недействительным, перед нами извинились и репутация Скарлет… В общем, тогда у тебя в комнате я дико бесился от сложившейся ситуации, мне казалось, что ты можешь совершить что-то подобное. Тем более находясь в моей семье. Журналисты, в особенности те, кто считает себя таковыми, но просто бегает с огромным фотоаппаратом, снимая звезд в разных неудобных ситуациях и навязывая им разговор, выкрикивая гадости, очень жестоки.

– Они могут выдумать что-то?

– Нет, но они искажают услышанное или увиденное.

– А Скарлет? – не унималась я.

Джонатан на секунду прикрыл глаза и гулко вздохнул, что ужасно меня напугало.

– Хорошо, ты должна знать, что я спал с ней. Это случилось однажды. Я был пьян, и она тоже, мне хотелось выкинуть тебя из головы, у нее не знаю, что было. Она, кажется, просто любит секс, в чем ее тогда и обвинили по словам того парня.

– Джонатан…

Я не успела договорить, потому что он пересел, размещаясь передо мной, обхватывая мои бедра своими коленями. Его ладони легли мне на щеки, а глаза опять топили в бешеном урагане, крутящемся в них.

– Все было, – продолжил он, не отпуская моего взгляда. – Стася… Это была другая жизнь. Не моя. Не наша. Жизнь без света, который ты излучаешь. И если бы… Не знаю… Я предупреждал, что я не идеален.

Он опустил глаза и руки, все еще оставляя немного приватным свое личное пространство, которое так тяжело открыть перед человеком, который становится тебе ближе. Да и, наверное, я не хотела больше ничего знать. Кто я такая, я спала с его лучшим другом, и теперь не имела права требовать от него чего-то другого. Тем более я действительно знала, кто он.

– Лучше скажи, – он улыбнулся мне. – Кто был тот парень, с которым ты так мило болтала и смеялась в баре?

Я рассмеялась, сбрасывая с себя напряжение последних минут, и кокетливо ответила:

– Просто знакомый.

– Просто знакомый? – похоже, его этот ответ не совсем устроил. – И где вы с ним познакомились? Вы болтали как старые приятели, напивались вместе и очень хорошо проводили время.

– Ну… – я прикидывалась, что не понимаю намеков Джонатана, а он, похоже, начинал заводиться и злиться, отодвигаясь от меня и усаживаясь напротив по-турецки.

– Настя, просто скажи, что это за чурбан был и все! – выпалил он. – Пожалуйста, давай без игр. Когда я что-то не знаю, меня это выводит из себя.

– А как же британская сдержанность? – издевалась я. – Я тоже, кстати, кое-чего не знаю.

– Чего же? – удивился Коул, скрестив руки.

– Как ты там очутился. Ты был у Тома. Вы смотрели футбол?

– Хорошо. Если я расскажу тебе об это, ты мне поведаешь тайну вашего знакомства с этим парнем? – не унимался он.

– Да и еще я хочу знать, как я оказалась голой в постели Лиззи? – он загадочно улыбнулся. – Только не говори, что это был ты?

– Нет. Ты разделась сама, – с сожалением ответил он. – Сначала легла в том, в чем была, но видимо ночью разделась. Наверное, тебе приснился жаркий сон.

– Какая жалость… – фыркнула я. – Даже не показала стриптиз?

– Нет, – он обиженно надул губы, поддерживая мой флирт.

Теперь я забралась к нему, обхватывая его бедра коленями, закинула руки на плечи и поцеловала.

–Так что?

– Что? – повторил Натан, не собираясь прерывать поцелуй.

– Как ты оказался в баре?

– Лиззи, – улыбнулся он. – Ты позвонила Лиззи и попросила за тобой приехать, чтобы не возвращаться в тот день к Тому. Ты сказала ей, что вы повздорили, и ты бы с радостью переночевала у нее.

Я посмотрела в его глаза, они говорили за него. Говорили о том, что он готов заботиться обо мне и что он очень благодарен своей сестре за все.

– Она просто позвонила мне и выдала явки и пароли.

– Что ты сказал ребятам? – не унималась я, словно, хотела именно сейчас узнать все-все про него и про то, что он чувствует.

– Сказал, что сестре нужна помощь. Извинился и ушел.

– А Том?

– Давай не будем сейчас разговаривать о Томе, – попросил Натан.

– Хорошо, – я чувствовала, как напряглись его плечи под ладонями, и поняла, что этой темы мы еще долго не сможем касаться легко.

Он улыбнулся и поцеловал меня. Легко и воздушно, а прикрыла глаза, приготовившись к более пылкому поцелую. Но Джонатан стал продолжать рассказ:

– Я вышел из дома и направился в бар…

Я раздосадовано открыла глаза.

– Который находился метрах в двухстах. Милое местечко, кстати. Я заказал себе пива и куриные крылышки. И смотрел на то, как ты флиртуешь и напиваешься с незнакомым парнем. Нет. Я действительно не понимаю женщин… Вы болтали. Громко смеялись. Вы разговаривали на русском?

– Да, – призналась я. – Мы травили анекдоты.

– Анекдоты? – Коул удивился, приподнимая брови, а потом непосредственно рассмеялся. – Анекдоты. Это я там был анекдотом.

– Я была не очень пьяна.

– Нет-Нет, – смеялся Джонатан. – Не считая того, что ты говорила всякие глупости. И не хотела идти со мной.

– Я тебя ненавидела, Натан, – он погрустнел. – Ты просто сводил меня с ума. Я вся измучилась.

– Прости, Sunny, – я удивилась, приподняв брови. – Ты моя sunny girl. Светишься, и мне освещаешь дорогу, с которой я сошел. Ты мое солнечное настроение.

Уткнувшись ему в плечо, я со вздохом произнесла:

– Романтик…

В ответ он фыркнул и тут же повалил меня на кровать, кажется, кто-то опять смутился, но скрывал это, как опытный актер. Нависая надо мной, Джонатан, целовал меня в шею, обещая съесть, если я не прекращу подшучивать над ним.

Я же просто задыхалась от навалившихся чувств, задыхалась от всего. От его присутствия, от того, что он пробуждал во мне, от того, что мне так хотелось, но я боялась сказать вслух.

Одной рукой он держал меня за талию, а второй упирался в матрас, стараясь держать весь свой вес на коленях и руке.

– Я гребанный британец до мозга и костей и, если ты сейчас же не скажешь, кто был тот человек… – он закатил глаза, придумывая мне наказание. – Я кое-что с тобой сделаю.

– Неужели, а я уж после сегодняшнего дня думала, это вообще не произойдет, – он засмеялся, опять целуя мой нос. – Что?

– Женщины… – усмехался он. – Вопрос в том, что вы более ненасытны, чем мы. Хотя мужчин обвиняют в этом открыто, а женщины остаются всегда в стороне, будто они к этому вопросу совсем не имеют отношения.

Джонатан стал прокладывать дорожку из поцелуев по моей щеке и прошептал в ухо:

– Ты действительно хочешь сделать это сейчас и здесь?

– Да, – ответила я.

И он не стал со мной спорить.