Глава 34. Ответный удар.

Счастливые потом всегда рыдают, что вовремя часов не наблюдают.

Игорь Губерман


Может быть, правду говорят, что «счастье любит тишину»?

Я готова согласиться, потому что понимаю, что тайно встречаться, хранить место встречи в секрете и знать, что только ты знаешь, что там у звезды мирового масштаба на уме, куда приятнее, чем делить все это с миром. Наверное, когда я была на стороне всего мира, мне казалось прекрасным видеть любимого актера в непринужденной обстановке на фото, где его поймали фотографы. Но, когда я оказалась по другую сторону объектива, поняла, что ни одно фото не стоит того, что приходится испытывать на себе звездам.

Джонатан продолжал целовать меня, придерживая ладонью под затылок, а я смотрела на него, не понимая, что происходит. Вспышки ослепляли, а звуки фотокамер щелчками отдавались в висках.

– Верь мне, – вот все, что попросил Коул, схватив наши сумки и прижав за плечо меня к своей груди.

Прикрывая меня от совсем уж наглых папарацци, он протискивался сквозь эту толпу к ожидавшему нас такси. Оказывается, оно все же стояло в ожидании нас.

– Что происходит? – умоляла ответить его я, потому что паника заполняла меня очень быстро.

– Объясню позже, – ответил он, поцеловав меня в висок, открыл заднюю дверь машины и закинул в нее мою сумку.

Вокруг стоял ужасный шум, опять эти вопросы, заставляющие съежиться, серьезный взгляд Натана, его сжатый кулак на моем плече. Он сам выносил все это с трудом, но я не понимала, для чего же все это было задумано. Не могло же выйти так, что кто-то давал нам возможность насладиться днями, а потом сообщил о местонахождении Коула? Я искала в его глазах ответ на свои вопросы, но услышала всего лишь:

– Я позвоню.

Он усадил меня на заднее сиденье автомобиля, закрыл дверь, и машина двинулась вперед, оставляя его позади в пыли и гомоне. Толпа фотографов не выпускала его из кольца, тыкая камерами в лицо, в попытке заполучить лучший кадр. Проводив меня задумчивым взглядом, он протиснулся к другому такси, и через мгновение вторая машина резко сорвалась с места, стремительно догоняя нас. Я придвинулась к окну, когда автомобили сравняли скорость движения, рассматривая Коула через пыльные стекла. Он послал мне воздушный поцелуй, приложив руку к стеклу, и исчез за поворотом, унося с собой загадку сегодняшнего утра.

Внутри крутился вихрь из множества эмоций, начиная со злости, заканчивая жалостью и сожалением. Все, что я хотела знать, мне кажется, я уже знала, но ждала, что Джонатана опровергнет все, что я себе надумала.

В сумочке завибрировал наш телефон, и я тут же выхватила его и нажала на ответ.

– Милая… – услышала я его встревоженный голос.

– Что, черт возьми, это было? – растерянно бросила я.

– Настя, – он выдохнул. – Я хотел все решить сам. Я звонил Тому… и…

– Джонатан… – мне хотелось расплакаться. –Том?! Ты повелся на очередную провокацию Тома?!

Мне не хотелось верить в то, что этот талантливый кукловод смог развести не только меня, но и своего друга. Он смог сделать так, что наш маленький тихий мирок могли сейчас просто изгадить все… все, кому не лень. Я вспоминала, что кричали фотографы, и мне становилось страшно и больно понимать, что уже завтра все эти отвратительные утверждения смогут глазеть на меня со страниц газет.

– Пожалуйста, не повышай на меня голос, – предостерегающе произнес он. – Пора закрыть этот вопрос. И если он хочет решить его так, то будет так.

– Как так? – не понимала я. – Чтобы все узнали?

Я боролась с отчаянием, пытаясь представить себе то, как я рассматривала фото Коула со Скарлет. То, как будут рассматривать наши с ним фото такие же, как я, девочки и мальчики со всего мира.

– Ты сошел с ума. У тебя обязательства… контракты, агенты, кинокомпания… Неужели ты не подумал об этом?

В трубке послышался вздох.

– Тебя волнуют такие глупости?

– Я не…

– Настя, самое главное, чтобы все это не коснулось нас, – отрезал он. – Я звонил Тому целый месяц, но он либо не отвечал, либо просто называл меня трусливым цыпленком. Просил совершить мужской поступок. Доказать, что я тебя люблю, что достоин.

– Джонатан… я боюсь, – наконец, озвучила я то, что меня тревожило.

– Я никому не дам тебя в обиду. Но я хочу, чтобы было все решено, раз и навсегда.

– Я не знаю, что сказать. Сейчас мы снова расстанемся, и ты будешь от меня за тысячу миль, а я.. Я не знаю, как с ними со всеми разговаривать, я же просто…

– Никому ничего не говори, на все отвечай «без комментариев». Я снял квартиру в Кенсингтоне. Тебе придется перебраться в нее, так будет лучше для всех.

Я переживала за него больше, чем за себя. У меня не было таких обязательств, как у него. Журналисты, СМИ порой бывают слишком безжалостны, они могут заставить влюбиться в кого-то, а могут сбросить тебя с пьедестала. И все это из-за меня… Это было нечестно.

– А твой менеджер и агент знают об этом?

– Нет. Они бы никогда не согласились на такое, – Натан выдохнул. – Легче решать проблемы по мере их поступления. Они придумают, как выпутаться из этого.

– Даже не представляю, что сейчас будет твориться в аэропорту, – говорила я, только бы не молчать и не потерять это чувство защищенности.

Джонатана летел обычным рейсом до Лос-Анджелеса, все, что его могло защитить там это кепка и темные очки. Ну и еще вип-зона, где нет фотографов, но есть твиттер в каждом из смартфонов.

– Все хорошо. Я привык. Немного вспышек и глупых выкриков, и я буду в безопасности мягкого сиденья самолета, – он фыркнул. – Ну…

– Я переживаю.

– Скажи лучше, что не осуждаешь.

– Я не осуждаю. Просто…

– Ммм…

Я слышала вибрацию в его голосе и надежду, и страх и что-то еще, что заставило меня просто сказать следующие слова.

– Я люблю тебя. И не осуждаю.

– Так-то лучше. Обещаю, к следующему уик-енду все закончится. Увидимся в Лондоне через неделю.

– Надеюсь, – я начала успокаиваться. – Звони мне.

– Перезвоню, как приземлюсь. Целую… Все будет окей.

– Окей…

В моей жизни следующая неделя стала самой длинной неделей в жизни. А еще самой противной, неприятной и грязной, от которой хотелось отмыться, растирая до красноты кожу.

Мой старый телефон не умолкал, а я даже не представляла, что так легко найти мой номер. Звонили с телекомпаний, радиостанций, из бульварных газет и супер-мега-популярных модных журналов. Всех интересовал один вопрос: «Кто я? И что делаю рядом с Джонатаном Коулом?»

– Без комментариев, – отвечала я, но это не лишало других задавать мне одни и те же вопросы. Грубить, отзываться о моей внешности, сравнивая ее с внешностью Скарлет и других бывших Коула. Я молчала, выслушивала, иногда бросала трубку, блокировала номера, плакала в плечо Лиззи, которая уверяла, что Джонатан поступил так не только из-за Тома, а потому что, наконец, хотел рассказать обо мне всем.

– Все утрясется. Все будет хорошо. Главное, что мы вместе и теперь нам не надо прятаться? – повторял каждый раз Джонатан мне в скайпе, но я не была готова к таким переменам. Если я и мечтала о нем, то никогда не думала, что самые страшные испытания для Золушки начинаются именно тогда, когда вы всем сообщаете, что любите друг друга.

На работе, которую я получила благодаря Тому, тоже начались проблемы. Видимо, за мной следили, потому что все эти люди, которые хотели заработать, искали встречи со мной и звонили, и приходили всюду, где могли меня найти. Туристическая компания, с одной стороны, злилась на меня за то, что ее постоянно атаковали всевозможные издания не только британского происхождения, поэтому мой шеф предложил мне взять отпуск за свой счет. С другой стороны, когда название компании стало появляться в различных пабликах, являясь практически бесплатной рекламой, меня решили не увольнять, пока поднялись продажи туров. Теперь я верила в то, о чем говорил Коул, что его имя может принести много денег совершенно в этом незаинтересованным людям. И ему это не нравилось, но… Сейчас это спасало мою работу.

Пришлось сидеть несколько дней в прекрасной квартире с видом на Гайд парк, которую Джонатан снял специально для нас. Это была огромная студия, в которой я чувствовала себя одинокой и всеми покинутой, потому все, что я делала – это ждала ежедневных звонков Коула и жалела себя.

Мою страничку в Фейсбуке вскрыли, а В контакте пришлось удалить самой, но часть информации все равно утекла в интернет, теперь каждый мог узнать дату моего рождения, место обучения, некоторые фото и увлечения. Из этого слепляли практически правдоподобные статьи, оказалось, что не только королевская семья может мелькать в заголовках желтой прессы. Слава Богу, нигде не был указан мой адрес, и никто не знал, где живет моя семья. Хотя, наверное, это был вопрос времени и самые прожорливые журналюги смогли бы их разыскать, а то кто-то из нашего не скучного поселка и сам смог бы предложить продать информацию обо мне. Оставалось надеяться, что вся эта шумиха не так скоро докатится до моей мамы.

Но самое обидное было то, что на форумах, посвященных Джонатану Коулу, меня поливали грязью, начиная с внешности и заканчивая угрозами. Никто не хотел видеть рядом с Натаном простую провинциалку, да еще и иностранку. В идеале он должен был быть свободен, на худой конец, принадлежать только несравненной Скарлет.

Журналисты называли Джонатана «непостоянным и не умеющим вести дела человеком», кинокомпании временно приостановили подписание новых контрактов. Выглядело это все как апокалипсис, с ноткой гротеска. Весь мир был против нас!