Женщина, которая рушила наши отношения с Джонатаном, железная непробиваемая мисс или миссис, кто ее знал, Джонс, в этот момент подошла к своему подопечному и что-то ему шепнула, он ответил кивком головы и улыбнулся.

«Он все знал?» – закралась предательская мысль, и руки тут же принялись непроизвольно дергать листки с речью. С этой ужасной, невыносимо глупой речью о том, чем не являлись наши отношения для Коула, а не тем, что были на самом деле.

Я вспомнила глаза Натана, когда он нашел меня в доме у Страуда, тогда не было никакой игры. Он выглядел беспомощно и ранимо, отдавался и принадлежал мне, но теперь я видела, что он мог просто… ему просто надо было сыграть… и тогда…

Я определенно запуталась во всем этом, в этой лжи, в этом фарсе и гадости, которая окружала жизнь в Голливуде. И мне хотелось выпутаться из этой паутины, освободиться и освободить всех от себя.

– Засмотрелась? – усмехнулась Райли, возвращаясь ко мне. – Вот с кем должен быть Джонатан Коул. Она так же красива, известна и самодостаточна, как он. На что ты рассчитывала, заставляя его объявить о вас на весь мир?

Мне хотелось ей объяснить, что это была всего лишь мечта, что я не верила в то, что мы когда-нибудь сможем быть вместе, что я все еще не верила в то, что могла чем-то заинтересовать этого молодого мужчину. Я каждый раз оглядывалась и думала, что вот сейчас карета превратиться в тыкву, а я в серую мышь.

– Я все понимаю, – наконец, совладав с эмоциями, грубо ответила я. – Осталось потерпеть совсем недолго, и скоро вы отделаетесь от меня. Скоро сможете вить веревки из Джонатана и дальше, сможете делать на нем деньги, продавая его налево и направо, сможете крутить и вертеть им в угоду продюсерам и кинокомпаниям, сможете зарабатывать тысячи долларов, глядя ему в глаза и уничтожая его душу. Вы будете счастливы. Ведь именно в этом ваше счастье и заключается?

Она замерла, глотая желчь и хлопая глазами.

– Присядь пока, – выдавила она, указывая на высокий стул возле стены. – Я сейчас вернусь.

Она скрылась за дверью, оставляя меня здесь думать о том, чего она хотела добиться этим вот жестом. Того, чтобы я подошла к Джонатану, мешая его работе и выставила себя полной дурой. Или проверить мою выдержку и наш уговор. Конечно, я не собиралась подходить и старалась выглядеть менее заметной, даже тогда, когда меня заметила какая-то ассистентка фотографа, я просто объяснила, что жду Райли, и она отстала, давая возможность наблюдать за Коулом.

Им с девушкой было комфортно вдвоем, фотограф просил изображать страсть, которую они выражали позами и взглядом и тут же смеялись в унисон, заставляя меня кусать до крови нижнюю губу. И все же я возвращалась к бумагам, отводя взгляд от Джонатана, мимика которого всегда была такой переменчивой. Я рассматривала его, понимая, что, возможно, вижу в последний раз то, как он улыбается, а морщинки возле глаз собираются маленьким веером, как уголок губы закручивается в небольшую ямку, а рука нервно поправляет челку. Мне вспоминались наши несколько дней в Суррее, его тепло, руки, губы, объятия, его страсть и несдержанность. Я ничего не хотела забывать, потому что любила, любила глубоко и сильно, так, что голова шла кругом от этого чувства. Так, что готова была жертвовать собой, ради него.

В дверях опять появилась Райли, хитро прищурившись, она смерила меня взглядом и улыбнулась, понимая, что вычислила меня, что я ничего никогда не скажу Коулу. Да и что бы я сказала?

«Ох, Джонатан, мне так жаль, что я такая дрянь… Бла-бла-бла… Но может ты все равно меня простишь, и мы будем счастливы?» – размышляла я.

Нет, нет лучше ничего не слышать в ответ, чтобы не чувствовать того, что будет потом. Не знать, что он думает, как сказала Райли, в такой ситуации, лучше сделать вид, что я всего лишь случайный гость в его жизни. Просто милая девочка, которая скрасила один скучный вечерок.

Агентша поманила меня к себе, и я бросила последний взгляд в сторону Джонатана, запоминая и сохраняя для себя его.

За новой дверью, меня ожидала новая обстановка. Круглый стол, за которым сидели люди с блокнотами и ручками, яркий свет чуть пробивался сквозь жалюзи, отбрасывая полосатые тени на стол и руки присутствующих. Меня рассматривают и что-то записывают, я тоже отмечаю для себя, что здесь брюнетка с малиновыми ногтями и такими же губами, приятный кудрявый молодой человек с серо-голубыми глазами, не похожими на глаза Коула, немолодая полная блондинка в очках и тяжелом золотом кулоне, невзрачная молодая девушка, забывающая следить за прыщами на своем лице, симпатичный брюнет с ежиком на голове и угрюмый толстяк в шапке – все они хотели знать, кто я и, каким способом смогла пробраться так близко к их любимому секс-символу.

– Присаживайся, – мило пролепетала Райли.

Я выдвинула стул и села, расправляя плечи и показывая всем, что я не серая мышь, которую наняли «для дачи ложных показаний». Я личность, просто слегка запутавшаяся в себе и в том, что вокруг меня происходит.

– Ты готова? – усаживаясь рядом, спросила Райли.

– Да, – вышло хрипло.

– Для начала пару кадров.

К столу подошли фотографы и несколько вспышек ослепили меня, но кто-то и просто сделал фото на Айфон. На секунду я прикрыла глаза, приводя свое зрение в порядок, помотав головой, прогнала растерянность прочь и взглянула на всех по-другому, теперь я собиралась быть сильной для нас двоих.

– Журнал «Старс», – начала брюнетка, стуча малиновыми ногтями по столу. – Скажите, это вы присутствуете на фото вместе с известным актером Джонатаном Коулом, которые были сделаны на курорте во Франции?

Ее диктофон смотрел прямо на меня, он должен был уловить все модуляции голоса, чтобы потом рассказать о том, как я волновалась или наоборот.

– Да, со мной, – четко ответила я.

– US Weekly, – блондинка в очках. – Давно вы с ним знакомы?

– Достаточно, – Райли утвердительно кивнула.

– «OK» LA, – брюнет, почесав затылок. – Вы состояли с ним в некой любовной связи?

– Нет, что вы. Просто интрижка, – мне хотелось ударить себя за эти слова. Но я продолжала следовать плану… Тем словам, что читала перед встречей с этими людьми.

– Понимаете, это было как наваждение. Страсть, ничего более… Я раскаиваюсь в том, что это стало известно общественности.

– Как же ваш предшествующий любовник? – худощавый студент даже не представился, но задавал такие мерзкие вопросы.

– Кого вы имеете в виду?

Стул Райли скрипнул об пол, а носок ее туфли задел мою ногу. Я отошла от сценария, понимала я, но ничего не могла с собой поделать.

– Тома Старриджа? – уточнил студент.

– Без комментариев. Я здесь для того, чтобы прояснить ситуацию с мистером Коулом, и не более того, – Райли наступила мне на ногу, но я продолжала: – А ситуация заключается в том, что я смогла завлечь известного актера, соблазнить и провести с ним жаркую ночь на курорте, заставив его тем самым изменить своей девушке.

– Так вы знали об отношениях мистера Коула и непревзойденной Скарлет? – толстяк весь лоснился от пота и вытирал платочком лоб. Он мне напомнил того, который целовал меня в самолете, и мне хотелось сказать ему что-нибудь обидное, но я держалась, как могла.

– Простите, я не могу комментировать данный вопрос, – нога Райли отстала от меня, и я выдохнула, надеясь на то, что все скоро закончится.

– Вы были в алкогольном опьянении? – прозвучал еще вопрос, но в бумажках не было ответа на него, поэтому я повернулась к агентше, молчаливо спрашивая, что отвечать.

– Думаю, что достаточно, – тут же выдала она. – Заявление сделано, а остальное это уже не в компетенции мисс Щербаковой.

– Было приятно со всеми познакомиться, – я улыбнулась так, что у меня даже челюсть свело, но так, чтобы они все запомнили. – Меня зовут Настя. Настя Щербакова.

Райли тянула меня за руку и шипела сквозь свои отбеленные зубы, чтобы я не задерживалась. Вытолкнув меня за дверь, она стала возмущаться тому, что я наговорила лишнего, не входящего в письменное руководство. Я надменно усмехалась и успокаивалась, понимая, что все кончилось, пока не услышала:

– Настя?! Что ты здесь делаешь?!

Голос раздавался за спиной, и я могла понять по его тону, что он зол и озадачен одновременно. И могла быть уверена, что сейчас, меряя своими огромными шагами коридор, Джонатан приближался к нам.

Я повернулась и встретилась с ним глазами, которые задавали вопросы без ответов. Я не могла сказать, что я здесь делаю, не могла сказать ничего, потому что все слова застряли бы в горле, заставляя давиться ими, заставляя рассыпаться перед всеми на части, которых уже никто не смог бы собрать.

За Джонатаном, в другом конце коридора, маячила Маргарет, натянуто улыбаясь, она осталась стоять там, где стояла, а парень подошел, как всегда, очень близко.

– Ты скажешь, что ты здесь делаешь? – его тихая ярость выражалась хрипотой в голосе и сведенными бровями. Натан затолкал руки в карманы обтягивающих джинсов, в которых он снимался с той симпатичной девушкой. Черты его лица заострились, скулы подрагивали, а взгляд горел именно тем диким огнем, который мне так нравился.

– Когда ты приехала? Что случилось?

– Джонатан, – начала Райли, – Настя согласилась помочь дать комментарии журналистам. Она всего лишь попыталась спасти твою репутацию. И мы…

– Подожди, – остановил ее он.

Он возвышался надо мной, чуть наклонив голову, подаваясь вперед так, что я могла чувствовать его тепло, его ауру, его.

– Почему ты ничего мне не сказала? – я обернулась на Райли, не понимая к кому обращен вопрос.

– Я… – начала я, пряча от него взгляд.

– Мы не хотели отвлекать тебя от съемок, – глупо улыбаясь, тараторила агентша, чтобы разрядить обстановку.