— В каком смысле? — Аман сердито зыркнул на Анюту из-под сурово сведенных бровей. Она состроила в ответ невинную гримаску. Он сжал зубы и чуть не испепелил Анюту взглядом.

— Так вы, значит, и есть тот самый Аман Зафар? — с улыбкой поинтересовалась Гаятри, окидывая парня взглядом. — Что ж, ваша подруга права — типаж у вас и в самом деле интересный.

— Что здесь, черт возьми, происходит?! — прошипел Аман, хватая Анюту за руку.

— Я позвоню тебе завтра, — невозмутимо пообещал Рохан Шетти. — Тогда и поговорим.

— Нам пора домой, — быстро произнес Аман сквозь зубы, но Анюта уперлась.

— Подожди минутку… я еще кое-что забыла… — и, прежде чем Аман успел что-либо возразить, выпалила, обращаясь к Гаятри:

— Скажите, а ваш муж… он сейчас здесь, на этой вечеринке?

— Нет, он уже уехал, — откликнулась она. — А в чем проблема? Вы хотите, чтобы Рохан и его тоже заменил на какого-нибудь… более симпатичного вам актера?

— Нет, что вы! — Анюта в ужасе замотала головой. — Шакир идеально на эту роль подходит, я вовсе не потому спросила…

— Так почему же?

— Ну, в общем, я прилетела из России, — Анюта решила не ходить вокруг да около, а сразу перейти к сути проблемы, — и привезла вашему мужу подарок на день рождения. Как… как знак моего безграничного восхищения и уважения. Очень хотелось бы с ним увидеться, понимаете? — она устремила на жену Шакира умоляющий взгляд, понимая, как нахально это звучит. Но… блин, ей, быть может, больше вообще не представится подобного шанса! Что она теряет?! Пять минут позора — и либо пан, либо пропал…

— А вы не любите разводить долгие церемонии, верно? — улыбнулась Гаятри совсем не зло. И даже не ехидно. Ей действительно импонировала эта простодушная открытость белой иностранки, которая не тратила время на вежливые реверансы, а сразу говорила в лоб — о главном.

— У меня осталось всего два дня в Индии, — Анюта пожала плечами. — Послезавтра я улетаю обратно домой.

Некоторое время Гаятри молча смотрела на Анюту. Аман, явно ощущая неловкость, истолковал это молчание как отказ и уже снова собирался потянуть Анюту за собой — на выход, но в этот момент Гаятри вдруг выудила визитку из своего клатча и подала Анюте.


— Думаю, муж сможет уделить вам немного своего персонального времени. В сам день рождения, увы… у него все расписано по минутам. Но если вы сможете подъехать завтра вечером… Позвоните мне, скажем… часов в пять-шесть… думаю, я смогу уладить этот вопрос, — и Гаятри ободряюще улыбнулась.

А Анюта чуть не завизжала и не запрыгала от счастья.

* * *

Конечно, Аман наорал затем на нее за эту самодеятельность.

— Не надо было за меня просить!!! — громко возмущался он, когда они с Анютой оказались за пределами ресторана. — Это ужасно — то, что ты сделала. Я теперь сам себя уважать перестану!

— Да при чем тут твое самоуважение? — воодушевленная и окрыленная обещанием Гаятри Кхан, Анюта пропускала его ругань и свирепый вид мимо ушей. — Это же я за тебя словечко замолвила, а не ты сам в ногах ползал и умолял, чтобы тебя взяли.

— Да по сути, так оно и выглядело… — Аман в бессилии махнул рукой. — Господи, ну и позор… И чего тебе вообще взбрело в голову говорить о моей роли в фильме?

— Я видела, что тебе это нужно и важно, — просто ответила она. — А тут как раз такой шанс подвернулся. Извини, такой уж у меня характер — если вижу кончик ниточки, не удержусь и непременно дерну…

— Ладно, — обессиленно вздохнул он, подавая ей шлем. — Садись. Пора ехать домой. Моя милая семейка, наверное, уже стоит на ушах…

Анюта прикусила язык. И в самом деле — что о ней, должно быть, думают сейчас родственники Амана…

— Ты не волнуйся, я что-нибудь им наплету с утра, — он примирительно улыбнулся, поняв, о чем она беспокоится. — Главное — как только мы окажемся дома, сразу же иди в свою комнату и ложись спать.

До Анюты вдруг дошло, что он имеет в виду, и она густо покраснела: вероятно, Аман беспокоился, что его предки унюхают запах алкоголя и решат, что эта сумасшедшая русская пошла в отрыв. Ужас, как низко она пала! Эти люди приютили ее, протянули руку помощи в трудной ситуации… А она ведет себя, как сбрендившая малолетка, которая впервые оказалась в летнем лагере вдали от родителей и, спятив от свалившейся на голову свободы, тут же пустилась во все тяжкие.

Вспомнив все это утром после пробуждения, Анюта даже застонала от досады и укусила себя за запястье в качестве наказания. Тридцатипятилетняя мать семейства! Кто бы мог подумать!..

Она схватила телефон, чтобы проверить, нет ли пропущенных сообщений или звонков от мужа. Только этого ей сейчас и не хватало для полного счастья… ведь, если Сережа звонил ей ночью, а она не отвечала — он бог знает чего себе напридумывает!

* * *

Она скрыла от него историю с украденным кошельком. Не специально, просто так получилось. Обнаружив пропажу в самолете, она не могла сразу же дать мужу знать об этом, так как мобильник был отключен. А к моменту прибытия в мумбайский аэропорт дядя Али уже предложил ей помочь, так что она решила не тревожить благоверного понапрасну. Судя по тому, как скупо и редко он шлет ей сообщения — ему и самому там приходится нелегко, с тремя-то детьми…

Анюта вдруг почувствовала, что ужасно соскучилась по их милым мордашкам. Интересно, чем они все занимаются? Наверное, в Юлькиной школе девочки поздравляют мальчиков с праздником — ведь завтра двадцать третье февраля… Черт, а она ведь не приготовила Сереже никакого подарка. Хотела присмотреть ему что-нибудь в Индии, да только теперь она на мели… "Я ужасная жена", — подумала Анюта в раскаянии, опускаясь на кровать и изучая экран телефона.

Пусто. Ни звонков, ни эсэмэсок…

Анюте стало чуточку обидно. Конечно, двое суток — не такой уж и большой срок, чтобы начать безумно скучать по ней, но… Она торопливо набрала сообщение: "Доброе утро, мои любимые! Как вы? У меня все отлично, море впечатлений, люди здесь чудесные и отзывчивые! Скучаю. Целую!"

Ответ пришел через несколько минут.

"Юлька в школе. Она даже приготовила завтрак сегодня. Чуть не сожгла кухню. Алиса категорически отказывается есть кашу — что ей дать??? Костик только что обкакался прямо на стул. Извини, напишу позже".

Анюта счастливо рассмеялась, с удивлением поняв, что ей и вправду дико не хватает этого ежедневного веселого дурдома.

"Накидай Алисе в тарелку побольше кусочков фруктов и ягод, скажи, что это рыбки, которых она должна выловить из моря! Под шумок слопает вместе с кашей", — набрала она ответ. И, подумав, непедагогично добавила: "Если и это не прокатит, просто забей и дай ей кусок хлеба с колбасой или сыром".

Успокоенная и счастливая, она резво соскочила с кровати и понеслась в душ. Сегодня ей предстоял великий день — встреча с самим Шакиром Кханом! Ну, если, конечно, Гаятри не обманула…

Она почистила зубы, уже с привычной сноровкой полилась теплой водой из ковшика, вымыла голову шампунем и, завернувшись в полотенце, выпорхнула из душевой. Выпорхнула — и едва не заорала от страха и неожиданности.

Посреди комнаты стоял Имран, старший сын Али Зафара. И то, как он смотрел на Анюту, ей совершенно не понравилось. Этот наглый, откровенно неприязненный взгляд не сулил ей ничего хорошего.

Часть 5

Москва


Буфет "для своих" и в самом деле оказался чудесным местечком — тихим, спокойным, с богатым выбором разнообразных блюд и с копеечными ценами. Катрин и Валька, взяв себе по порции пюре с сосисками и по стакану сока, устроились за самым дальним столиком, в углу, чтобы скоротать время до появления кавээнщиков.

Буфетчица, выдав им заказ, совершенно перестала обращать на них внимание и словно вовсе забыла об их присутствии. Периодически в буфете появлялись артисты театра — кто-то пил кофе, кто-то обедал, но никто не задерживался надолго. И только Валька с Катрин продолжали сидеть за своим столиком и не отсвечивать.

Саша прислал сообщение практически сразу, минут через пятнадцать после того, как они распрощались. Катрин немедленно ответила, и между ними завязалась оживленная эсэмэс-переписка — ни к чему не обязывающая, просто непринужденный и веселый треп обо всем подряд. Искоса поглядывая на подругу, Валька моментально сделала правильные выводы, и ей это почему-то не понравилось.

— Что ты все таешь в улыбках? — раздраженно заметила она. — Было бы по кому… Извини, но Саша Лютиков нам не пара.

Катрин смутилась.

— Почему? Симпатичный и приятный парень, по-моему…

— Ага. Простой, как ситцевые трусы.

Это показалось Катрин обидным.

— Вообще-то, он певец, — сказала она подчеркнуто спокойным тоном, чтобы не демонстрировать, насколько уязвлена.

— Угу, — кивнула Валька. — Звезда уровня саратовского Дома Культуры.

— Ну, знаешь… — вспылила Катрин. — Можно подумать, "Краснодарские суслики" родом из огромного мегаполиса!

— Ну ты сравнила, — Валька даже рассмеялась. — Дело же не в том, кто где родился. Наши суслики — действительно настоящие звезды! Их знает вся страна!

— Положим, не вся страна, а лишь отъявленные кавээновские болельщики, — проворчала Катрин. — И что теперь? Все, кто не попал в экран телевизора, не имеют права голоса?

— Тебе что, действительно так понравился этот Лютиков? — Валька с тревогой взглянула на подругу.

— Ну, не то чтобы… — Катрин покраснела. — Но он действительно милый.

Валька растерялась. Ей вовсе не хотелось, чтобы подруга вот так, внезапно, увлеклась кем-то другим. Так удобно было фанатеть по ребятам из КВН! Все — вместе, все — вдвоем, никаких секретов друг от друга, понимание с полуслова, цитирование любимых шуток наизусть, когда одна начинает фразу — а другая тут же подхватывает… И тут вдруг — Саша Лютиков из Саратова, свалился как снег на голову! Вальке показалось, что этот парень крадет у нее подругу.