Все свободное время он проводит со мной Илюшкой, и порой я подозреваю, что у них действительно удивительная связь. Глядя как он понимает его тарабарский язык, сомнений уже не остается.

— Вон в тех кустах она от меня пряталась, — показывал Кирилл, сыну, где я рисовала, — я сразу ее заметил и потом похитил и соблазнил.

Илюшка,  совсем не понимал, о чем ему там рассказывает Кир,  его слова были для меня.

— Потом я понял, что это не я ее похитил, а она меня. Одним взмахом ресниц, навсегда забрала мое сердце. И подарила тебя, сынок. А скоро еще дочку подарит.

—  Какую дочку? — Всполошилась я, мы не договаривались на дочку!

— Такую же милашку, — улыбнулся Кир, протягивая руку ко мне через стол.

Кир улыбался, и в его глазах  снова переливалась густая волна, насыщая их моим любимым цветом.  Конечно, я их узнаю из всех глаз на планете, таких больше нет. Ну, почти. У Илюшки пока не такие, но мне кажется это только временно, пока он маленький, а потом будут как у папы.

— Дочку так дочку, — завороженно любуясь любимыми мужчинами, согласилась я.

 Я не знаю, чем я заслужила такого мужчину. И до сих пор иногда бывают мысли, что у него пройдет это увлечение, и он найдет себе достойную женщину. Без такого грязного багажа, что за моей спиной.

Но стоит ему, вернувшись домой с работы, подойти ко мне или к сыну, все эти мысли растворяются.

Ничего не меняется, ни его привычка запускать руку в мои волосы на затылке, ни его нежный взгляд, ни его поцелуи, сами за себя говорящие о его неугасающих чувствах.

Так будет всегда, часто говорит Кирилл. И я ему верю. Ему одному.

Конец.