Ольга Пожидаева - Феникс

- Как же так? – я снова не могла унять любопытство.

- Как-то так, Ирс. Ее Света звали. Она танцевала в клубе, где я любил зависать с приятелями. Приехал на родину повидаться. Выпили… Злоупотребили, конечно. Поперлись в клуб, а там она. Тоже не очень трезвая была. Может не только от вина. Потом уже говорили, что она чуть ли не со школы баловалась всякой дрянью. Мишка ее хорошо знал, да и Настя тоже.

- Которая макияж делала? – уточнила я, едва дыша во время его исповеди.

- Да, она. А Миха – ее парень. Они сто лет уже вместе. Собственно, сначала Мишка и сказал мне, что Светка вроде как беременна.

- Вроде как?

- Она танцевала едва ли не до восьмого месяца. Живот был маленький, похоже он ей не мешал работать. Наверно, и дурь продолжала дуть,  а может и что похлеще. Я стараюсь не думать об этом. У Кати были проблемы по неврологии, но сейчас вроде все вылечили. Светкина мать поэтому меня и нашла. Деньги нужны были. Сидела с Катей, пока Света работала. Но чего она там имела? Думаю, ради дури и вернулась в клуб, едва ребенку месяц стукнул.

- Месяц? – я ушам не поверила.

У меня одноклассница родила почти сразу после школы. Мы хорошо общались, и она рассказала, что после родов едва ли через два оклемалась. Плюс все время проводила с ребенком.

- Да, месяц, Ирс. – подтвердил Гоша. – Мне кажется, Светку мать уговорила ребенка оставить. А может срок уже был… Не знаю. Но Катя маму почти не помнит. Все время с бабушкой проводила. Может оно и лучшему.

Я часто заморгала. Захотелось подбежать к Кате прямо сейчас и обнять ее крепко-крепко. Я не судила Свету, но было так обидно за эту милую девочку. Я тоже почти не помнила маму, но потому что время стерло ее образ. Однако в память навсегда врезался ласковый голос и запах печенья, домашнего. Мама не любила покупать выпечку, всегда старалась сама что-то наколдовать. Даже самое простое, но домашнее.

Я шмыгнула носом, надеясь, что сопли будут оправданы осенним прохладным воздухом.

- Я вообще не поверил, что Катька моя сначала. Мало ли, с кем там Светка зажигала. Но поехал сразу, не хотел почтой денег отсылать. А увидел мелкую и понял – моя. Копия ведь.

Улыбнувшись ему, я закивала. Они действительно были похожи. Глаза и губы одинаковые. Черты лица у Кати мягче, щечки кругленькие. Но вот самое забавное – как они одинаково играли бровями и улыбались уголками губ. Возможно это уже приобретенное. Я вот очно так не могла.

- Ты вернулся из столицы ради Кати?

Гоша хмыкнул.

- Ты слишком хорошего обо мне мнения. Нет, я просто посмотрел ребенка, признал, дал денег, пообещал помогать.  Светку даже не увидел, все с ее матерью решал.

- Как не видел?

- Ну вот так. Она работала все время. Или шлялась.  Не знаю. Похоже, плотно села на экстази. Таблетки ее и подвели. Мишка говорил, что с алкоголем они дали реакцию. У Анфисы Палны я даже не стал спрашивать. Она и так была сама не своя. Хорошо, что оклемалась. Наверно, из-за Кати не свихнулась. Дети – отличный повод, чтобы оставаться в своем уме. Хей, Ирс, не плачь.

- О, прости… я…

Оказывается, слезы капали у меня из глаз, пока Гоша рассказывал. Я поспешила смахнуть их.

- Прости, я что-то…

- Это ты меня прости. Гружу тут тебя печальными историями. Просто хотел ,чтобы ты знала, понимала.

- Я понимаю, Гош. Значит, ты вернулся после смерти Катиной мамы?

Он покачал головой.

- Не совсем. Я приехал, чтобы побыть с Катей во время похорон и потом. Я виделся с ней до этого раз в месяц. Уже тогда думал забрать с собой, но Анфиса не позволила. У нее тут садик, друзья, привычный город. Да и я постоянно мотался по съемкам. Решили, что лучше она будет с бабушкой, чем с нянькой.  Но недавно у Анфисы Палны слегла тетка. У нее больше нет родственников. В общем, Катина бабушка уехала, а я приехал. Вот так и живем теперь.

- Все-таки бросил Москву?

Фенов скорчил гримасу.

- А чего там особенного? Я могу и здесь работать. Заказов на съемки, конечно, было больше в столице, но я еще и рекламой занимаюсь. Стал больше отрисовывать. Это тоже весело. Я же худучилище заканчивал.

- Правда?

- Ага. Опять же удобно. Я дома работаю. Няня у нас приходящая, на договорной основе. Когда не могу, она отводит Катю в сад и на гимнастику. Ну и отпускает меня по утрам в тренажерку. Не могу без нагрузок, - он словно извинялся.

А я опустила глаза и пробормотала:

- Нагрузки тебе к лицу.

- Спасибо, малыш.

Гоша обнял меня за плечи, прижал к себе. Я почувствовала, как его губы коснулись виска. Даже эта мимолетная ласка обеспечила мне повышение температуры в южных широтах. Кошмар. Я извращенка просто. Хочу его, когда рядом Катя носится. Нужно держать себя в руках. То реву, то тут же возбуждаюсь.  Совсем с катушек слетела.

Сглотнула. Мой пустой желудок тут же отозвался урчанием, да таким громким, что Гоша услышал.

- Ирс, ты голодная что ли? – спросил он.

- Немного, - призналась я честно.

- Когда ела последний раз?

- Утром.

- Офигеть. Седьмой час. Ну ладно я осел – не подумал; сама чего молчала? Голодного обморока ждала? – стал ругаться Гоша.

- Сам сказал, что никакие отмазки не принимаются, - заворчала я, поднимаясь с лавки вслед за Феновым, который тянул за руку.

- Офигеть, - повторил Гоша. – Каааать, поехали. Ирсен у нас оказывается, не ела с самого утра. Заморили голодом человека. Погнали ужинать.

- Пицца? – радостно воскликнула девочка.

- Нет, - обрубил папочка безапелляционно. – Домой.

- Неудобно, - буркнула я, не имея сил сопротивляться, снова ведомая Фениксом.

- Все у тебя вечно неудобно, Ирс. Поехали говорю.

И он опять засунул меня в машину, потом Катю и дал газу.

Катя пришла в восторг от того, что я еду к ним в гости. Она тараторила, не замолкая, искреннее по-детски  радуясь моей компании. Наверно, у них редко бывают гости. Я совершенно неуместно порадовалась, что Гоша, похоже, не водит женщин в дом.  Тут же отвесила себе воображаемых оплеух. Куда заносит? Я же настроилась, что кунилингус в студии – это не повод для закладки фундамента розовых замков. Гоша вообще странно бы смотрелся в розовом замке. Разве что как плохой дядька, который собирается выкрасть принцессу. Собственно, и я та еще принцесса. Ни в одной сказке они не утекают от татуированных фотографов.

Я хмыкнула, представив себе подобную сказочку. Себя в пин-ап образе, Гошку немного карикатурного. Получился бы забавный порнокомикс.

- А еще Бобсик, наверно, соскучился и накакал, - вырвала меня из непристойных размышлений Катя.

- Не накакал, - закатил глаза Гоша. – Я гулял с ним в обед.

- Папа всегда ругается, если Бобсик какает дома. А потом извиняется, потому что, если Бобсик накакл дома, значит папа с ним не гулял. И сам виноват, что Бобсик накакал. Ругаться надо на себя самого.

- Папа у тебя молодец, очень самокритичный, - усмехнулась я.

Не сдержалась и погладила Гошу по коленке, потому что выглядел он весьма сконфуженным.

- Сколько раз она повторила слово накакал? – поинтересовался Феникс, перестраиваясь. – Сто? Или больше?

- Твоя мужественность не выдерживает такого концентрированного какашками рассказа? – хохотнула я.

- Женщины. Вы меня с ума сведете.

- Ты и так от нас без ума, папочка, - звонко выпалила Катя.

Гоша безнадежно выдохнул.

Пока мы ехали, я написала папе смс. Вряд ли вернусь поздно, но он все равно будет волноваться.

- Кому ты там строишь? – бесцеремонно потребовал отчета Фенов.- Бойфренду?

Я почему-то смутилась.

- Нет у меня никакого бойфренда, - буркнула я, убирая мобильник в сумку.

- У тебя нет бойфренда. У меня нет жены. Как все удачно складывается, - продолжил он вгонять меня в краску.

Гоша повернул к дому.

- А мама была твоей женой? – спросила Катя.

Я вспыхнула. Нельзя при ребенке вести такие разговоры. Взглянув на Гошу затравленно, я уже собиралась начать паниковать. А он, как ни в чем не бывало, ответил:

- Нет, Катарин. У нас до этого не дошло.

Я снова замерла, ожидая чего угодно. Но девочка только пожала плечами.

- Понятно. А с Ирсен дойдет?

- Не знаю, малыш. Думаю, об этом рано говорить.

- Понятно, - снова покивала Катя и тут же переключилась. – Можно я не буду есть гречку?

- А что ты хочешь?

Гоша уже вышел из машины и освобождал дочь от ремней.

- Картошку жареную.

Я тоже выбралась на улицу и увидела, как Фенова перекосило от последних слов Кати.

- Не сегодня, - процедил он сквозь зубы.

- Ну пааааапаааа…

- Жареную-лайт, - предложил он.

Что бы это значило?

 -Ладно, - пошла на компромисс Катя.

- Дай пять.

Гоша протянул ей открытую ладонь, и девчонка звонко шлепнула по ней своею. Получив свое, Катя тут же схватила меня за руку и потащила к дому. Она держала меня так крепко и тянула так сильно, что я не могла не улыбаться, восхищаясь напором этой маленькой девочки. Вся в папу, честное слово. Я обернулась. Гоша шел за нами, посмеиваясь. Похоже, я нравилась его дочери. Похоже, ему это нравилось.

Новый виток фантазий из серии «Розовые замки, принцесса и принц» не заставили себя ждать. И не смутило даже то, что принц с ребенком, весь в татухах и сквернословит за рулем. Я даже не успела отругать себя за такую сказочную лояльность и наивность, потому что Катя отвлекла.

- Ира, а ты брокколи любишь?

- Не очень, - я скривилась.

- Круто. Давай тогда папу уговорим не готовить нам их. Вдвоем мы сможем, я уверена. Я хотела пиццу, раз уж ты у нас в гостях. У нас редко гости, но когда гости, то они приносят пиццу. Я и подумала, что папа закажет. Но он сказал, что без пиццы.  Значит, заставит есть брокколи. Я их так не люблю, а он заставляет.