Ольга Пожидаева - Феникс

- Хорошо, - пообещала я, взялась за ручку двери.

Он развернул меня обратно, чтобы попрощаться глубоким долги поцелуем, от которого я опять перестала соображать.

- Беги, а то все такси отменю и уложу у себя.

- Катька тебя убьет утром за вранье, - хихикнула я.

- Точно. Удирай давай.

- Угу. Пока

Я хихикнула как дурочка, потому что Гоша придал мне ускорение легким шлепком по попе.

Когда я садилась в машину, видела, что Гоша стоит у окна, провожая меня взглядом. Это было так мило. В конце пути водитель сказал, что заказ уже оплачен по безналу, и я снова приятно удивилась предусмотрительностью Фенова. Могла бы и сама, конечно, заплатить, но его жест оценила. Не хуже той самой прелюдии, которую я любила. Вместо ресторана – домашний ужин. Вместо конфет – оплаченное такси. Вместо цветов – Катя. Та еще ромашка.

Дома свет уже не горел. Видимо, отец лег пораньше. Я тихонько прокралась к себе, умылась, поставила будильник, легла в постель. В ответ на сообщение, что нормально добралась, Гоша прислал фото, которое сделал, когда мы прощались. Я тихо рассмеялась куче смайлов с широкими улыбками и подписи:

Да, я безнадежен. Ничего не говори.

Кадр мне понравился. На нем вроде и не было ничего такого. Расстёгнутых штанов точно не наблюдалось. Я с трудом себя узнавала.  Гоша действительно видел что-то особенное во мне и умел это вовремя запечатлеть. Забавно, что все эти особенности ему мерещились после моих оргазмов.

Я не удержалась, отправила Гоше ответ. Разумеется, он прицепился, и мы завязли в переписке.

И. Не говорю. Но ты – да.

Г. Сама виновата.

И. Разумеется. Так все мужчины говорят.

Г. А потом уверяют красивых девочек, что они фригидны. Да, мужики ужасные существа. Убил бы, но посадят.

И. Я знала, что ты тот еще маньяк. Татушки на зоне набивал?

Г. Какие мы смелые, я посмотрю.

И. Да, очень удобно дразнить тебя из кровати.

Г. Ты в кровати?

И. Где мне еще быть? Полночь уже.

Г. Жесть. Как мне прекратить хотеть сейчас быть рядом с тобой?

И. В душ?

Г. Уже. Два раза.

И. Ну даешь.

Г. Да, третий – это уже неприлично для мужчины моих лет.

И. Сколько тебе?

Г. Вопросики. Хах. 28.

И. В расцвете.

Г. Угу, как Карлсон. Кстати, я говорил, что отправил твои пробники в Москву?

И. Не помню. Вроде, да)))

Г. Прелесть какая. Я заставил тебя забыть о таком важном деле.

И. Не думаю, что это важно. Вернут тебе меня, скажут стремная.

Г. Ирс, прекращай. Я им уже отправлял тебя, мне дали добро. Сейчас финальная стадия, только договор жду.

И. Какой договор?

Г. Твой. О сотрудничестве. Какой-то разовый контракт. Я не очень хорош в этих делах, но мой приятель-юрист все посмотрит, не переживай.

И. Я не переживаю.

Г. Не веришь, да?

И. Не особенно.

Г. Ладно. Когда придет гонорар, поверишь. Работаешь завтра?

И. Да.

Г. Я тоже буду. А выходной когда? В пятницу?

И. Да. Ты уже посчитал?

Г. А то. Встретимся?

И. Встретимся.

Г. Я позвоню. Не планируй ничего вечером. Целую.

И. И я тебя. Спокойной ночи.

Г. Вот уж вряд ли мне светит спокойствие, но спасибо. Спи крепко.

На этом мы закончили. Я положила телефон на тумбочку и спустя минуту уже крепко спала. Гошино пожелание сработало, как заклинание.

Утром я опаздывала. Носилась по дому, как ненормальная. Все валилось из рук, пропадало, заканчивалось. Отец встретил меня на кухне за столом. Он уже заканчивал завтрак, который сам и приготовил. Мне было немного стыдно, но приятно.

- У тебя появился кто-то? - спросил он, словно между прочим, допивая чай.

Я закашлялась.

- С чего ты взял?

- Пропадаешь где-то до ночи. Парень завелся?

- Что-то вроде того, – неопределенно ответила я. – А что?

- Ничего. Так… Просто. Хорошо, что завелся. Я не против.

Он не смотрел на меня, явно сам смущался от таких бесед. Я старалась не рассказывать папе о своих неудачах, но многое было очевидно без слов. Например, то, что я преимущественно сидела дома.

- Я даже за, - добавил папа. – Ты стала какая-то другая. Вся светишься. И волосы, наконец, перестала зализывать.

Я хмыкнула.

- Это да.

- В общем, рад, что у тебя все хорошо, ребенок.

- И я, пап.

- Пошел пахать, - бросил он, как всегда, добавив. – И это… Ирсуль, надень свитер с горлом. У тебя вроде есть, который с ромбами, синий.

- А что, холодно на улице? – не могла не удивиться я.

- Эм.. ну… Да, типа того. Надень, – закончил он криво и как-то нервно, вышел из кухни.

Я сидела тихо, как мышка, пока папа обувался, одевался, захлопывал за собой дверь. Это было совсем на него не похоже, интересоваться моей личной жизнью. Что-то должно было сподвигнуть отца на такие речи.

Ответ я получила, когда взглянула на себя в зеркало. Багряный засос на шее. Я застонала, понимая, что папа его прекрасно разглядел. Отодвинув халат, рассмотрела еще несколько ярких напоминаний о Гошиных поцелуях. Очень быстро смущение переросло в возбуждение. Я вспомнила, как он вчера целовал меня, трогал. Неистовый и нежный одновременно. Напористый и аккуратный. Горячий и сдержанный. Второй стон был совсем не похож на первый. Боже, я уже скучала по нему. И была готова отправиться в душ, чтобы снять напряжение. Лучше тоже пару раз. Но времени на такую роскошь не было.

По быстрому собравшись, я не пренебрегла папиным советом и надела тонкий свитер с горлом, который скрыл засосы. Детки и их родители вряд ли оценят счастье нянечки, которая сверкает такими украшениями.

По дороге на работу телефон начал разрываться сообщениями от подруг. Они приперли меня к стенке, потавив перед фактом, что заберут после работу, пройтись по магазинам и выпить кофе. Пришлось соглашаться.

Не утерпев,  я сама настрочила сообщение Фениксу.

И. У меня вся шея и грудь в засосах.

Г. Серьезно? Как так вышло?

И. Вот тоже пытаюсь понять.

Г. Я бы сказал, что мне жаль, но нет.

И. Ты такой засранец.

Г. Даже не буду отрицать.

Я убрала телефон, вышла на остановке. День обещал тянуться бесконечностью рутины. Ей-богу, иногда мне кажется, что лучше ад, чем тоска будней. Мелких было мало, и я силилась не уснуть, наблюдая за двумя-тремя подопечными. Задир сегодня не сдавали. В середины смены я услышала, как пискнул сообщением телефон. Знала, что это Гоша, но читать не стала. Знала, что он написал нечто пошлое и возбуждающее. Знала, что мозги расплавятся, и я тут же начну строчить ответ, забыв про детей. А это опасно. Чуть про них забудешь, они выкинут нечто…

Потом прочту.

Ближе к концу смены и народу прибавилось. Я мечтала не о Гошиных непристойностях, а лишь бы скорее сдать смену.  За десять минут до моей свободы Аня и Лиза уже нетерпеливо топтались у игровой. Разные не только внешне, но и по характеру, но одинаково любимые мной.

 Лизка – блондинка с кукольным личиком. Она вот точно перечитала маминых романов в детстве и теперь непременно влюблялась в каждого своего бойфренда. Насмерть, до детей свадьбы. Но чаще все ее иллюзии цвели месяц-два. Потом она страдала – дней пять – и злилась. Мы убеждали ее, что все будет хорошо, и она тут же находила новый объект для своей безграничной любви.

Аня – дерзкая рыжуля. Прагматик до мозга костей. Она всегда была самой здравомыслящей и категоричной одновременно. Если у Ани было, что сказать, она говорила. Прямо и громко, не пытаясь смягчить или уйти от ответа. К мужчинам она относилась бессовестно потребительски. Во всех смыслах. И не стеснялась такой позиции. Однако при этом пользовалась успехом и постоянно меняла кавалеров. Чаще всего неприлично состоятельных. Откуда она вообще брала этих мажоров на спортивных дорогущих машинах – непонятно. Город у нас не такой и большой.

Сдав пост сменщице, я поспешила к девчонкам. Они сжалились над пролетариатом и повели меня на фудкорт, перекусить перед осадой магазинов. Взяв по куску пиццы, мы уселись за столиком. Пицца! Я тут же вспомнила Катю, которая так любила это итальянское лакомство. Ассоциации привели меня к непрочитанному сообщению от Гоши. Я поспешила вынуть телефон, открыть вайбер. Лучше бы я этого не делала.

Ты знала, что у тебя веснушки даже на груди?

Я моментально ощутила, как загорелись щеки. Зыкнув исподлобья, просканировала девочек. Кажется, не заметили. Прикусив губу, написала ответ.

И. Не знала, конечно. Откуда бы.

Г. Сарказм?

И. Естественно.

Г. Почему я не заметил, когда мы были в студии?

И. Наверно, пялился на соски, которые выглядывали из-за драпировки. Не до веснушек.

Г. Мы знакомы всего ничего, а ты так хорошо меня знаешь.

И. Все вы, мужчины, одинаковые.

- Эй, - возмутилась я, потому что Аня выхватила мой мобильник.

- Что за дела, Ир? Мы собирались потрындеть, а ты сидишь в телефоне!  Кто у нас тут? Феникс? Прелесть… О-о-о, Лизок, он пялился на ее грудь. Представляешь! Ирсен Дадиани завела кого-то и прячет от нас. Ну и дела.

- Отдай, - потянулась я за телефоном.

- Уже и так все понятно.

Аня вложила мобильный мне в руку.

- Серьезно, Ир? Бойфренд завелся? – вторила ей Лиза.

- Да. То есть – нет. Не знаю. Но он точно не мой бойфренд, - попыталась ответить я честно, но коротко. – Давайте поедим и пойдем уже.

- Ну уж нет. Я с места не сдвинусь, пока ты нам не расскажешь о Фениксе.

- Я тоже.

Они обе смотрели на меня, как голодные волки. Попалась. Точно не отстанут. Пришлось говорить.