Наталия Романова - Фенёк

— Фенек, из твоих уст я готов быть кем угодно, когда угодно и сколько тебе понадобится.

Сергей просыпался как-то лениво, потягиваясь, не смотря на часы. Время было послеобеденное, и хотя ему надо было вставать и убираться восвояси из этого дома и от этой женщины, он лежал и сквозь полуоткрытые веки смотрел на обнажённую спину Ксюши, аппетитные ямочки над круглой попкой и полупрозрачные веснушки на плечах, словно рассыпанный янтарь.

Он аккуратно, чтобы не разбудить, привстал и посмотрел ещё внимательнее на женщину. Её вид доставлял какое-то странное эстетическое удовольствие, хотелось взять в руки и покрутить на свету, разглядывая изысканные детали и индивидуальные штрихи, неровности, родинки…

Несмотря на природную внимательность, Сергей никогда не любовался женщинами, скорей отмечал достоинства и хронометрировал недостатки.

Он улёгся рядом, не став будить Ксюшу, и уставился в потолок, разглядывая пару небольших трещин. Квартира, в которой жила Ксюша, требовала ремонта, и девушка уже начала его. В соседней комнате были переклеены обои, заказана мебель, а весь остальной интерьер так и оставался времён бабушки Ксюши.

На кухни были сероватые шкафчики с покосившимися дверцами и старая газовая плита, выделялся современный и дорогой холодильник. Ксюша, явно, обживалась и делала это основательно.

— Так зачем ты звонила? — спросил Сергей, отправляя в рот кусок вкуснейшего киша с брынзой и шпинатом.

— Просто.

— Фенёк, — он с укоризной посмотрел на Ксюшу, всем своим видом давая понять, что лукавство сейчас лишнее.

— Я была в отделе кадров, — потупив взор, начала, — хотела документы забрать…

— Оу, — Сергей поморщился, но промолчал.

— Там все буквально стояли на голове, кто-то бегал, кто-то кричал и в основном о тебе, говорили, что тебя уволят раньше, чем ты вернёшься, называли неустойку, баснословную сумму… я поняла, что что-то случилась с немцами, потом мне сказали прийти позже, я ушла… и решила позвонить тебе, предупредить.

— Так ты волновалась обо мне?

— Вроде как… да?

— Фенёк, — Сергей растёкся в улыбке, — чёрт, приятно, — ему действительно стало приятно. Иррационально, глупо и как-то от всей души.

— Серёжа, — Ксюша помолчала и продолжила, — у тебя сердце больное, да?

— Не-а… ты про… это просто от переизбытка эмоций, Фенёк, накрыло.

Сергей и сам не понял, что это был за приступ. Сердце ли, или нервы шалили. Он ощущал подобное, когда-то давно, но тогда всё было понятно: чувство такой силы, что первая близость едва не переросла в паническую атаку… но когда это было? Да и ситуация не та и женщина тоже.

— Ты же проверишь сердце? Говорят, инфаркт молодеет.

— Хм, — он усмехнулся, — первый раз веду такие беседы с женщиной. Хорошо, Фенек, проверю, вот время появится, и проверю, кстати, это ты готовила? — перевёл беседу.

— Конечно, а кто ещё? — Ксюша пожала плечами.

— Потрясающе! Где училась? Курсы какие-нибудь?

— Нет, бабушка хорошо готовила, мама тоже, ну и я, а теперь ещё и интернет в распоряжении — готовь-не-хочу. Духовка не очень, только, но я уже приглядела новую… куплю, наверное.

— Купишь, — Сергей подмигнул, допил горячий чай и махнул головой в сторону комнаты, где стоял диван, спальней это, пожалуй, назвать было нельзя.

Уже лёжа, он вдыхал, слизывал аромат кожи Ксюши и думал, оставить ли на утро, или возможен ещё один раз, наверняка долгий.

— Я думала, ты обманул, — рука Ксюша поглаживала мужское достоинство Сергея.

— Когда?

— Когда говорил, что у тебя… — вздохнула, — толстый.

— Ах ты, пьянчужка, всё помнишь?

— Почти, — она спрятала лицо у Сергея на плече, что вызвало у мужчины улыбку и какую-то, некстати появившуюся, теплоту в районе солнечного сплетения.

— Как видишь, не врал, — легко засмеялся, удивляясь тому, что с Ксюшей многое было легко. Смеяться, говорить, молчать. Это было ново, и, конечно, это чувство новизны не продлится долго, как и любое другое удовлетворение от победы. Вероятно, довольство этой победой продлится дольше, ведь Сергей долго к ней шёл, но всё, рано или поздно, сойдёт на нет.

— Я думаю, — прошептала Ксюша.

— О чём?

— Поместится ли в рот, — она наклонила голову вбок и прикрыла один глаз, словно примеряя «объект».

— Обычно с этим не было проблем, Фенек, верней… Как я предпочитаю — могут возникнуть трудности, но это всего лишь дело практики, к тому же — не принципиальный вопрос.

— Ого! И что же это за предпочтения такие особые?

— Ничего особенного. В горло, когда женщина на спине… ты же понимаешь о чём я? — он подмигнул.

— О, — замерла, — боюсь, что…

— Фенёк, расслабься, — он прижал к себе девушку, ещё раз вдыхая аромат её кожи, находя это занятие столь же странным, сколь и приятным. — Но если ты снизойдёшь… эм, до обычной практики, то я не буду против. — В это время член показал, что он тоже не против.

— Оу, — Ксюша хитро посмотрела на Сергея, — а ты?

— Фенечек, честное слово, я готов на что угодно, но когда ты приведёшь себя в божеский вид, — он пробежал рукой по небольшой растительности. — Это довольно мило, но нет.

— Ты наглец. — Сергей внимательно посмотрел на Ксюшу, но, к его удивлению, она скорее выглядела смеющейся, чем обиженной.

В итоге он получил минет, откровенно наслаждаясь тем, что даёт ему Ксюша, её ласками и искренним желанием сделать ему как можно лучше.

Многие женщины стремились угодить Сергею, и он, как правило, не оставался в долгу впоследствии, но Ксюша делала это абсолютно особенным способом — обезоруживающим, и Сергею только и оставалось, что надеяться, что морок этой ночи развеется с новым днём, который ознаменовал себя громогласным звонком во входную дверь.

Ксюша моментально подскочила и, показав глазами, чтобы Сергей оставался на месте, побежала в прихожую, пытаясь на ходу надеть всё ту же жуткую розовую пижаму.

Квартирка была небольшая, Сергей быстро оделся — брюки и рубашку навыпуск, — и, сидя на всё ещё разложенном диване, отлично слышал диалог в прихожей, а потом и на кухне.

— Ксюша, — говорила Марго, — я договорилась, сейчас идёшь в отпуск, тебе уже положен, а потом выходишь, как ни в чём не бывало.

— Сергей Павлович меня уволил.

— С Сергеем Павловичем я договорюсь, очень тебя прошу, останься, ты нужна мне позарез. Я девчонок своих учу годами, а тут ты, как подарок. Обещаю, я даже добьюсь повышения заработной платы для тебя.

— Но что скажет Сергей Павлович?..

— Что ты заладила, «Сергей Павлович, Сергей Павлович», сейчас и спросим, что он скажет. Серё-ожа, выходи, давай, — громко, под «ой» Ксюши.

Сергей появился в дверях, застёгивая на ходу рубашку.

— Что ты орёшь, как баньши.

— Да, вот. Хотим знать, что ты скажешь.

— Что скажу… что скажу… — смотря на красные пятна на шее Ксюши, — скажу, что полностью согласен с твоими доводами, отпуск и снова в бой. — Он сел рядом с Ксюшей и обнял её. — Ты же не бросишь нас, Аксинья Владимировна?

Ксюша молчала, разглядывая поверхность ненового стола, помнящего ещё анекдоты про Брежнева.

— Интересно, что у вас тут происходит? — Марго бегала глазами от мужчины к женщине и выглядела удивлённой.

— Что у нас происходит? — Сергей нагловато посмотрел на Марго, зная, что то, чему она стала свидетелем, опознав в прихожей вещи Сергея, останется между ними. Потом перевёл взгляд на Ксюшу, смотря, как она прячет лицо в волосах, явно неуютно себя ощущая. На зацелованные им губы, так, что кажутся немного воспалёнными, на полупрозрачные веснушки, на волосы, лёгкой вуалью закрывающие шею.

— Любовь у нас, — вдруг сказал, подмигивая в удивлённую зелень глаз, в которой переливалась янтарная крошка.

— Уффф, — раздалось тихое Ксюшино вместе с:

— Оооооооооо, — смеющееся от Марго. — Не залюбитесь только. Так что, Ксюша, остаёшься, раз уж тут такое дело?

— Я не знаю.

— Нечего тут знать, остаёшься, — отрезал Сергей, — в гордость потом поиграем, люблю ролевые игры, — нагло улыбнулся, — а пока оформишь отпуск и вернёшься на рабочее место.

— Хм…

— Вот и договорились, — Марго хлопнула себя по коленям, вставая, — Серёжа, можно тебя на минуточку, производственный процесс.

Сергей вышел на лестничную площадку, захватив сигареты.

— Серёжа, ты идиот?

— Чего? С немцами рабочая ситуация, всё улажено.

— Какие немцы? Не заговаривай мне зубы. Зачем ты связался с этой Ксюшей… у тебя семья, Серёжа. И это не пустой звук, они все на тебе держатся. Дети, Юлька ещё маленькая, да и у Ильи возраст сложный, Марина, отец, даже тёща! Все живут, потому что у тебя голова на плечах. Была, похоже.

— Матерь пресвятая богородица, ты первый раз меня с бабами застаёшь? Сама давно в святоши записалась? Они тебя переманили печеньками, признавайся, — хихикая, немного отталкивающе.

— Поступай, как знаешь, не маленький уже, но головой думай! Думай, Серёжа! Не смей не думать.

— Да думаю я, что завелась-то?!

— Вижу я, как ты думаешь… горе луковое, — и нажала кнопку лифта. В раздражении.

На кухне сидела притихшая Ксюша.

— Что теперь будет?

— О чём ты?

— Нуууу…

— Фенёк, посмотри-ка на меня? — он поднял пальцами островатый подбородок девушки, — ничего не будет. Ты же знаешь, какой я, думаешь, для Марго это секрет? Мы знакомы всю мою жизнь.

— Ей не понравилось.

— Формально в этом нет ничего приглядного. Я — женатый мужик, сижу тут с тобой. В квартире, можно сказать, пахнет сексом… ей и не должно это нравиться. Но это нравится мне… а тебе?