Наталия Романова - Фенёк

— Так всё же, Ксюша, — уже почти садясь в машину, останавливаясь на половине пути, обернувшись к девушке. — Чем тебя ещё побаловать?

— Ничего не надо.

— Ну… вот из того, что уже было, что тебе больше всего понравилось?

— Ничего!

— Не лукавь, Аксинья, иначе, клянусь, в понедельник тебе доставят спагетти с чернилами каракатицы и цветущую стапелию, — он пошутил, но увидев широко открытые глаза Ксюши, тут же уточнил, — шучу. Я настолько страшный? — он заинтересованно посмотрел на девушку пытаясь понять, кого она ему напоминает, пока его не осенило, — Ты же не боишься меня, Фенёк?

— Кто-кто?

— Фенёк-то? Это лиса, только очень-очень маленькая, — подмигнул, — меньше кошки… — Сергей смотрел на растерявшуюся девушку, рядом Виктор уже снял колесо и устанавливал запаску, чтобы забрать пострадавшую резину на вулканизацию. Не колесить же Ксюше по городу в поисках шиномонтажа.

И как бы не спешил Сергей, с какой бы скоростью ему не пришлось нестись потом, и какие бы правила он вынуждено не нарушит — он не хотел уезжать от Ксюши… никак не хотел.

— Тирамису, мне нравится тирамису и маскарпоне, — тихо сказала Аксинья, выведя из какого-то транса мужчину, и только сейчас он понял, что смотрел как-то слишком внимательно, разглядывал чересчур пристально и стоял слишком близко… Близко, учитывая, что они находятся на территории предприятия, и редкие сотрудники проходят мимо, косясь на Сергея Павловича и Аксинью.

Проведя две недели в Германии, найдя, наконец, более-менее приемлемый компромисс и пройдя первую стадию переговоров с потенциальными партнёрами, Сергей попытался принять как можно более удобную позу, сидя в кресле самолёта. Эти недели вымотали мужчину, процесс шёл медленно, препоны, словно заколдованные, появлялись то тут, то там. Наконец, остановившись, дабы дать время на обдумывание обеим сторонам, Сергей направлялся домой. Что-то беспокоило его, чувствовалось тягучим ощущением тяжести в солнечном сплетении. Он ещё пару раз пролистал договор, и ещё раз, зная наизусть всё, вплоть до запятой и звёздочек, но интуиция кричала: «Стоп», что и сделал Сергей Павлович, взяв тай-аут. Его интуиция редко его подводила в рабочих моментах, и он часто полагался на неё.

Пройдя таможенный контроль, простояв очередь за багажом, вдохнув «воздух Родины», Сергей сел в Ланд Ровер, оставленный на платной парковке на время командировки, и направился сразу в санаторий к Марине. Обычно она звонила каждый день, ближе к вечеру, рассказывала, как прошёл день и, договорившись о точном времени следующего звонка, звонила именно в назначенное время. Но в последние дни звонков не было. Он позвонил лечащему врачу и администратору, его заверили, что всё в порядке, но Сергею было необходимо убедиться в этом лично, поэтому он, не заезжая в пустую квартиру, рванул к Марине. Илья, после недолгих споров и недельной скуки в городе, уехал на побережье к бабушке с сестрой. Тоже сомнительная компания, но бабушка разрешала сидеть в интернете до утра, а потом спать до обеда, отец же мог отключить вай-фай в квартире, забрать все цифровые устройства до утра, выдав взамен книгу по школьной программе, а утром поднять для того, чтобы уточнить, что именно он прочитал, и каковы его выводы. В такие минуты, Сергей знал, Илья бесился… но в итоге он прочитывал хотя бы часть из того, что надо, и учился контролировать не только своё время, но и эмоции.

Зайдя в номер, он увидел спокойно смотрящую новостной канал Марину.

— Привет, Мариш.

— Привет, — улыбнулась.

— Ты не звонила… почему?

— Разве… а ты где был?

— В Германии. По работе.

Он не стал уточнять, что нашёл время для консультации со специалистами клиники, которые не смогли сказать ничего обнадёживающего для Сергея, впрочем, он и без них это знал.

— Ясно, — Марина отвернулась и стала смотреть на экран, немного пододвигаясь, освобождая мужу место рядом.

Сергей прилёг рядом, обнимая женщину, она, как когда-то давно, устроилась в его руках, через время стала рассказывать о своём новом увлечении, научила новая знакомая, вышивке лентами… получалось не очень аккуратно, да и голова порой болела сильнее, зато время проходило незаметно. Сергей сказал, что завтра они съездят в город и накупят лент всех возможных цветов…

Контора гудела, всё, казалось, ходило ходуном. Заместители Сергея Павловича заходили в курилку, опустившись до общения с «простыми смертными», со словами: «Лютеет! Пиздец всем!» и нервно куря, возвращались на ковёр пред очи начальства.

Маргарита Петровна не поднимала глаз от документации, бухгалтерия опустилась в рабочую тишину. Только букеты цветов, стоявшие уже не только на столе, но и на полу, разбавляли нервную атмосферу и создавали ощущение пира во время чумы — своей нелепостью, не столько видом, сколько количеством.

Сергей перед отъездом позаботился о заказе, и через день курьер приносил новые шапки цветов, отвечая на вопросы «девочек» уже привычным:

— Откуда я-то знаю? Я курьер, мне выдали, я привёз.

Зашедший ближе к концу рабочего дня Сергей Павлович коротко поговорил с Марго на производственные темы и, уже в дверях, остановился.

— Что это за оранжерея, девушки?

— Это нашей Ксюше присылают.

— Очень интересно. И кто же у нас такой упрямый? — серьёзно гладя на вспыхнувшую Аксинью, на столе которой заметил коробочку от маскорпоне.

— Придурок один, — процедила Ксюша.

— И что он хочет, этот придурок?

— Встретиться в непринуждённой обстановке, — донеслось со стола Маргариты Петровны.

— Знаешь, Ксюша, — Сергей остановился, подошёл к столу Ксюши и встал почти вплотную к девушке, — я думаю, надо согласиться, это всё, конечно, красиво, но это бухгалтерия, а не оранжерея. Может, как-то решить эту небольшую проблему? И прекратить это нашествие флоры на нашу контору, — говоря прямо в злые глаза Ксюши.

— И дорогие мои девушки, — он обернулся к «дорогим девушкам», — на случай, если кто-то забыл, у нас трёхдневный коллективный корпоративный отдых. Завтра в десять автобус у проходной, все готовы?

«Дорогие девушки» согласно кивнули.

Каждый год, в целях сплочения командного духа, вышестоящее руководство вывозила все отделы на отдых, отдел, где был коронован Сергей Павлович, не был исключением.

Не так уж он и любил это совместное распитие спиртных напитков не за свой счёт, но положение обязывало, и он всегда получал максимум удовольствия, которое мог получить… из подобной поездки.

— Ксюша, а твой номер в гостинице руководства, это тебе поощрение за проделанную работу, так, Маргарита Петровна?

— Да, да, Ксюша, совсем забыла сказать. Таааам, — она многозначительно подняла палец, — решили, что ты заслуживаешь!

— Прекрасно, — только Сергей услышал этот шёпот и улыбнулся ему, — я не могу поехать, у меня семейные обстоятельства, — глядя на Сергея.

— Видишь ли, Ксюша, руководство предприятия прекрасно осознаёт, что у женщин, а в этом отделе восемьдесят процентов работающих — женщины, всегда семейные обстоятельства, поэтому брать с собой болящих детей и ревнивых мужей не возбраняется, а только приветствуется, у тебя есть ревнивый муж?

— Нет, — зло.

— Значит, нет у тебя никаких обстоятельств, — и вышел из кабинета, довольно напевая себе под нос.

«А твой номер будет рядом с моим», — написал по электронной почте и довольно поглядывал, не придёт ли ответ. Ксюша редко, но отвечала. Не в это раз…

Сергей давно решил, что перегибает палку с «ухаживаниями». Ксюша только злилась, а потом и вовсе стала отстранённой и какой-то потерянной. Вообще, она часто была немного более нервной, чем по весне, когда только появилась в поле зрения мужчины.

Был ли тому виной сам Сергей или другие обстоятельства, он не знал, но хотел знать. Беда была в том, что Ксюша, очевидно, избегала своё начальство, порой буквально отпрыгивая к стене, если они случайно встречались в коридоре.

На следующий день женский коллектив дружно усаживался в автобус, Ксюши не было.

— Марго, где Ксюша?

— Далась тебе Ксюша.

— Не смотри на меня так, грамоту ей надо вручить, прислали.

— А переходящее красное древко от знамени ей не прислали?

— Боже, что за пошлости…

— Пошлость — это то, что ты извёл девчонку, не знает, куда глаза девать.

— О чём ты?

— Об оранжерее твоей, Серёжа! Что за детский сад, в самом деле! Я тебя своими руками придушу, так и знай, если доведёшь её до увольнения!

— Она сказала?

— Ничего она не говорила, натуру твою кобелиную знаю… вообще не была уверена, но ты сам подтвердил. Серёга, завязывай с этим идиотизмом, и вообще, завязывай, ничему тебя жизнь не учит…

— Ой, не учит, Марго. Но ты права, заигрался. Всё, завязываю. Так где Ксюша?

— Не поедет она, голова болит у неё.

— Ясно. Ты на автобусе или меня подождёшь? — Марго глянула на Сергея, с минуту помолчала.

— На автобусе я, поболтаем о своём, о женском, к вечеру-то будешь?

— К праздничному ужину приеду.

К ужину он приехал с Ксюшей.

Сам не понял, каким чудом, но он усадил в свою машину притихшую Ксюшу и довёз до базы отдыха на берегу озера.

Корпуса постройки времён Советской власти тянулись вдоль берега или уходили в лесо-парковую зону. Отдельно стоял корпус для руководства. Он отличался благоустроенностью, просторными номерами с отдельным входом и удобствами. Когда-то Сергей сюда приезжал с семьёй, теперь бывал только раз в год, на совместном праздновании. Это было его обязанностью, и Сергей не пренебрегал ею.

Юле было три года, когда Марина, именно в этом месте, потеряла ненадолго сознание, тогда списали на жару — вероятно, это было первым звоночком, на который никто из них не обратил внимания. Когда же её состояние стало стремительно ухудшаться, Марина стала меняться, ускользать сквозь пальцы — предпринимать что либо было уже поздно… Никто не мог с уверенностью ответить на вопрос, что было бы, отвези Сергей в тот день Марину в больницу, возможно, операция тогда ещё была возможна… Но каждый раз находясь в этом месте, Сергей невольно переносился в то лето и корил себя за невнимательность к Маришке.