Я медленно поднимаюсь с кровати, иду в ванную, осматриваю себя.

Нет, все в норме, ничего необычного. Да и для месячных рановато.

Захожу в душевую кабину, открываю кран. Теплая вода помогает снять напряжение в теле. Мне по-прежнему больно, но это все терпимо.

Вспоминаю, как Демьян трахал меня здесь, подхватил под ягодицы, вбил в стену и вставил гигантский член внутрь, вогнал до самого основания. Странно, что он ничего не повредил там. У него громадный агрегат, исполинский. Такой порвет в момент, даже не заметит.

Я закусываю губу, утыкаюсь лбом в стеклянную стену.

Мышцы сокращаются, судороги сводят самое естество.

Мне и горько, и сладко. Жутко, страшно. До дрожи, до ледяного озноба. Горячая вода никак не спасает. Не согревает, не унимает трепет.

Это ненормально. Извращенно. Противоестественно.

Почему я так сильно хочу его? До сих пор. Сквозь боль. Что со мной происходит? Я мазохистка?

Ладно, сперва повелась на его впечатляющую внешность. Высокий, огромный, мускулистый. Он невольно приковывает внимание. Ему даже делать ничего не надо, достаточно войти в комнату. Остальные мужчины мигом перестают существовать, становятся серой и пустой, бессмысленной массовкой.

Но теперь… я вижу его. Настоящего. Пусть не знаю всей правды. Пусть не успела добраться до сути. Однако и легкие штрихи о многом говорят.

Бежать. Вот единственный разумный вариант.

Усмехаюсь.

Если бы это было так просто, меня бы уже и след простыл.

Или нет?

Пожалуй, некоторые вопросы лучше оставлять без ответа.

Завершаю процесс купания, привожу себя в порядок, опускаюсь на первый этаж.

Повсюду царит идеальная чистота. Пол выдраен до блеска. Ни единого пятнышка, никакой крови. Все стерильно. Как в операционной.

Демьян уже ушел. Он покидает дом рано утром. Сегодняшний день не стал исключением.

Я обхожу комнату за комнатой, пытаюсь понять, как отсюда выбраться.

Возможно ли это вообще?

Я не надеюсь на успех, но мне необходимо заняться хоть чем-нибудь полезным. Вполне закономерно, что я не обнаруживаю ничего нового.

Конечно, нужно сосредоточиться на Демьяне, больше о нем узнать. Но как? Он не слишком разговорчив, а вокруг суровый минимум информации.

Интерьер выглядит довольно аскетично. Абсолютно все черное. Что мебель, что техника, что отделочные материалы.

Люди не рождаются такими. В его прошлом скрывается нечто страшное. Глубинный конфликт. Трагедия. Травма.

Можно любить черный цвет, предпочитать темные тона, но окружить себя этим со всех сторон, не позволять иных вкраплений – настоящая патология.

Белый цвет. Кровь. Наряд невесты.

Все это его возбуждает. Части одного фетиша. Все это как-то связано.

Но я не способна разобраться, дойти до сути, ведь подсказок совсем мало.

А он едва ли начнет сыпать признаниями, изливать душу.

Когда я пойму, что его так сильно покалечило, тогда и сумею на этом сыграть, обратить против него самого.

Требуется время.

Я должна стать для него особенной, важной. Не просто шлюхой, которую можно разложить в любой позе и оттрахать. Я должна подсадить его на свое тело как на наркотик, и при этом не допустить пресыщения, не позволить передозировки.

Трудная, почти невыполнимая задача. Особенно в текущих условиях. Ему нет нужды меня добиваться. Мне некуда ускользать. Мои карты разложены на столе. Мои карты биты. Никакой интриги.

Я рассматриваю свое отражение в зеркале и прихожу к неутешительным выводам. Распухший нос – не самая большая проблема. Уродливый гардероб – вот над чем стоит потрудиться. Безразмерная футболка и спортивные штаны.

Я выгляжу отвратительно. Хотя у моего мучителя весьма специфический вкус.

Наверное, надо отыскать то окровавленное платье, однако от одной мысли о том, чтобы вновь его надеть, меня потряхивает.

Я провожу день за учебой, зубрю новые слова, разбираю правила. Это отвлекает. Я располагаюсь у себя в комнате, по привычке. Раскладываю книги на столе, усиленно штурмую английский язык.

Если я постоянно буду думать о Демьяне ни к чему хорошему это не приведет. Нельзя зацикливаться.

Мне нужно какое-то укрытие. И раз я не могу нигде запереться, не могу спрятаться, остается скрываться в чертогах собственного разума.

⁂

Демьян приходит под вечер. Чуть раньше обычного. Я слышу звук открываемой двери, тяжелую поступь в прихожей. Никак не реагирую. Не спешу спускаться на первый этаж. Переворачиваю страницу учебника, делаю несколько пометок, грызу карандаш.

Я надеюсь отодвинуть момент нашей неизбежной встречи подальше. Я по-прежнему понятия не имею как нужно действовать. Я ощущаю себя глупой и слабой, сопливой девчонкой, которой никогда не светит выбраться из западни.

Я пытаюсь сосредоточиться, но ловлю себя на том, что перечитываю одно и то же предложение, не продвигаюсь ни на миллиметр.

Буквы пляшут перед глазами, из носа срывается несколько капель крови. Падают прямо на страницы, расползаются багровыми кляксами.

Шмыгаю носом, запрокидываю голову назад, сглатываю.

Я слышу как Демьян готовит ужин. Открывает и закрывает холодильник, нарезает что-то на разделочной доске. Благодаря отсутствию дверей на втором этаже здесь не самая хорошая звукоизоляция.

Я могу отследить каждый его шаг, каждое действие. Практически.

Смотрю на книгу, провожу пальцами по страницам. Хочу стереть алые пятна, но лишь размазываю их по поверхности. Становится только хуже.

Захлопываю учебник.

Мои зубы стучат, лязгают от волнения.

Я ожидаю, что Демьян ворвется сюда с минуты на минуту. Поднимется за мной. Схватит и возьмет без лишних разговоров. Повторит то безумие, которое прежде проделывал в душевой кабине. Завалит на спину или перевернет на живот. А может снова будет трахать на весу. Войдет до упора, протаранит внутренности гигантским членом и станет долбить до тех пор, пока не взмолюсь о пощаде. Но даже тогда он не остановится, не подарит помилование. Наоборот. Продолжит с новой силой, сожрет, сотрет в порошок, обратит в пепел.

Секунды тянутся невыносимо медленно. Я буквально схожу с ума, изнываю от тягучей неопределенности.

Он специально медлит? Хочет чтобы я сама спустилась вниз? Или планирует заглянуть ко мне позже? Сначала поест, а потом придет за десертом.

Так можно гадать до бесконечности.

Истина заключается в том, что я понятия не имею о его намерениях. Демьян волен поступать, как ему заблагорассудится, а я ни в коей мере не способна повлиять на его решение.

До меня доносится шум воды.

Вероятно, он закончил ужин и моет посуду.

Опять тишина.

Шаги.

Я напрягаюсь, аж скулы сводит. Пульс мерно постукивает в разгоряченных висках. Меня бросает то в жар, то в холод. Температура скачет, разрывается между самыми противоречивыми значениями.

А Демьян снова включает воду. Уже в ванной комнате. Принимает душ. Быстро. Минут за десять.

Щелкают выключатели.

Тяжелая поступь вынуждает вздрагивать снова и снова.

Но мой Палач не спешит подняться наверх. Не направляется в сторону лестницы, вообще, не проявляет никакого интереса к своей пленнице. Он укладывается спать. Растягивается на собственной постели.

Я выдыхаю. С легким разочарованием. Тут же проклинаю себя за эту унизительную слабость. За тягу к жуткому и мрачному человеку, о котором я четко знаю лишь одно. С ним нельзя связываться. Ни при каких условиях. Никогда.

Вот только… я уже его.

Он оставил на мне отпечаток.

Этого не изменить.

Я выжидаю, пока бой крови не затихнет. Стараюсь успокоиться, выровнять дыхание, заполучить контроль над своими чувствами.

Выключаю свет, укладываюсь на кровать, сворачиваюсь в клубок.

Сон не идет.

Во-первых, я не привыкла настолько рано засыпать. Во-вторых, мне жутко хочется есть. В животе урчит от голода.

Трусиха.

Как жалко я сейчас выгляжу. Трясусь от ужаса, не осмеливаюсь шевельнуться. Затаилась точно зверек в норке.

Зачем? В чем смысл?

Если Демьян пожелает развлечься, то ничто его не остановит. А если он мирно спит, то почему бы мне не выйти?

Тянусь к стене, нажимаю на клавишу выключателя, бросаю взгляд на часы. Десять вечера. Тишина.

Вряд ли Демьян станет притворяться. Не ради меня. Он действительно спит, отдыхает после тяжелого дня. Наверняка пытал кого-то в том подвале, подчищал за мэром.

Я осторожно спускаюсь вниз. Держусь за перила, двигаюсь очень медленно, прислушиваюсь, пытаюсь уловить малейший шорох.

Потом вдруг замираю, нервно мотаю головой.

Это идиотизм.

В кого я превратилась? Дерганная истеричка. А ведь он даже боли мне не причинил. Настоящей боли. Ну, почти.

Я не хочу знать, на что он способен. Не хочу провоцировать и нарываться, но все же играю с пламенем.

Я проскальзываю в кухню. Босиком. Прикрываю дверь, включаю светильник, лампу не трогаю. Хватит и полумрака.

Беру первое, что попадается под руку. Яблоко. Вгрызаюсь зубами. Только теперь оцениваю всю силу голода.

Я же целый день ничего не ела.

Открываю холодильник, достаю пакет с молоком. Оглядываю полки.

Черт, как я скучаю по вредной пище. Тут только куриная грудка, овощи, фрукты. Вроде не самый плохой вариант, а тянет на другое.

Я не относилась к числу фанатов правильного питания, часто позволяла себе всякую дрянь вроде шоколада и чипсов. Иногда садилась на диету. Но обычно меня спасали изнурительные выступления. Лишние килограммы не успевали отложиться на талии. Отличная генетика тоже выручала.

Я могла расслабиться и не считать калории.

Однако Демьян придерживался иной точки зрения. Мне стоило бы попытать удачу, заказать у него что-нибудь вкусное в качестве компенсации за моральный ущерб.

Я выбрасываю огрызок яблока в урну, беру стакан, ставлю на стол. Открываю пакет с молоком, начинаю наливать.