Она все еще спит. Слабо дергается.

Я надавливаю сильнее. Проникаю в ее влагалище, ритмично двигаю пальцами. Обычно я не ласкаю женщин так. Просто смазываю и беру свое.

Но ей смазка не требуется. Она и в первый раз была настолько мокрой, что мой член вошел как по маслу, проскользнул в самую глубь.

Кто же ты, феечка? Что же ты такое? Манящее. Магнетическое. Запредельное. Что в тебе такого особенного? Почему не могу вычеркнуть из мыслей?

Она содрогается, пробует свести бедра. Рефлекторно.

А я проникаю глубже. Накрываю клитор большим пальцем, медленно обвожу и замираю.

Из нее выделяется еще больше влаги. Толчками. Мышцы сокращаются. Наверное, она кончает.

Я отдергиваю руку.

Моя феечка открывает глаза. И от этого мою шею будто полосует лезвиями. Острыми. Незримыми. Но очень, очень ощутимыми.

Я расстегиваю пояс.

Она зажимает рот ладонью, сдерживает крик. Сдвигает бедра, отползает назад, вжимается в изголовье кровати.

Я стягиваю штаны вместе с трусами.

– Демьян, пожалуйста, не надо.

Если бы она знала, как на меня действует ее мольба, заткнулась бы сразу, ни рискнула бы открыть рот.

А мое имя на ее губах.

– Демьян, прошу. У меня до сих пор… еще болит. Пожалуйста.

Проклятье, от этого моментально сносит башню.

Я хватаю ее за лодыжки, притягиваю к себе. Рывком. Прижимаю ближе и насаживаю на эрегированный член.

Она сотрясается, пытается соскочить. Извивается. Но все это напрасно. Меня не остановить.

Она орет. Дергается, умоляет отпустить. Всхлипывает раз за разом. Бешено вращает глазами.

Она ведет себя так, будто я режу ее ножом.

Но я просто толкаюсь вперед. Беру ее без остатка. Трахаю медленно и размеренно, покидаю почти полностью и снова подаюсь вперед, погружаю член до упора.

Яйца готовы взорваться, бьются о мокрую промежность.

– Демьян, – шепчет моя феечка.

И я накачиваю ее спермой.

Слишком рано.

Я утыкаюсь лбом в ее шею, в сгиб между горлом и ключицей. Прижимаюсь губами к яремной вене, издаю звук, от которого мне самому становится жутко.

Она молчит. Затихает. Даже не всхлипывает. Только трепещет. Бьется подо мной точно раненная птица.

Я хочу попробовать ее на вкус. Хочу узнать, какая она внутри. Прокусить эту тонкую кожу зубами.

Я хочу почувствовать ее кровь на своем языке.

Нет.

Чего мне стоит побороть это безумное желание. Никто не представляет.

Я отстраняюсь от нее, перекатываюсь на спину. Кости буквально выламывает. Я кончил, но я совсем не удовлетворен.

Она тихонько постанывает.

И что-то обрывается внутри меня. Что-то лопается между ребрами. Трещит.

Я срываю бинты со своих кулаков. Рассматриваю свежие раны.

Она вздрагивает, осторожно поворачивается в другую сторону, переворачивается на бок. Как будто видит что к чему, чует опасность. Застывает, не шевелится.

– На спину, – говорю я. – Быстро.

– По… пожалуйста.

– Ноги раздвинь.

– Нет, я не…

Она пытается соскользнуть с постели.

Хочет поиграть?

Она делает меня ненасытным. Стояк просто каменный. Мой член опять поднимается, твердеет.

Я хватаю ее за талию, подминаю под себя, ставлю на колени и заставляю прогнуться, давлю между лопаток, прижимаю ее грудь к матрасу, вынуждая сильно оттопырить задницу. Коленом раздвигаю бедра, прислоняюсь плотнее и проникаю в нее.

Она дергается и кричит, умоляет меня прекратить, но я не способен остановиться. Я слишком сильно хочу ее.

– Демьян, – бормочет она. – Демьян.

Надеется достучаться. Но там, куда она стучит, уже никого нет. Давно никого нет. Пусто. Внутри меня нет никакого монстра. Я сам монстр.

Цепь натягивается, звенья гремят.

Я срываюсь. Долблю ее во всю мощь. Без жалости.

У нее все мышцы поджимаются, натягиваются.

Я поглаживаю ягодицы, разминаю и сжимаю. Она напрягается. Я прижимаю палец к ее сфинктеру, надавливаю, проникаю в анус.

Она мигом подбирается. Ее внутренние мышцы сокращаются вокруг моего члена настолько резко и сильно, что я почти кончаю.

– Нет, нет, не надо, – повторяет она, но не смеет двинуться в сторону.

Я не собираюсь трахать ее задницу. Если только пальцем. Толкаюсь в нее, вставляю член до самого основания и уже не двигаюсь. Мои яйца пульсируют, упираются в раскаленную промежность.

Я буравлю ее пальцем. И она сжимается, точно повторяет ритм. Ее влагалище обтягивает мой член, сдавливает, сокращается снова и снова.

– Пожалуйста, – стонет она. – Хватит, пожалуйста.

Я дотрагиваюсь до ее клитора другой рукой. Не перестаю иметь зад. Просто прижимаю маленький горячий комок.

И она содрогается от череды мощных спазмов. Так, как будто я пропускаю сквозь ее тело электрический ток.

Она настолько мокрая, что ее влага покрывает всю мою ладонь.

Я продолжаю трахать ее. Вбиваться членом вглубь, штурмовать анус пальцем. Стимулирую клитор, заставляя извиваться в конвульсиях.

Она ни о чем не просит, не рвется на свободу. Трепыхается подо мной как животное насквозь прошитое пулей. Ее мышцы берут мой член в плотный захват.

Она сотрясается и вдруг обмякает, буквально стекает вниз, соскальзывает с моего одеревеневшего органа. Инстинктивно подаюсь вперед, вжимаю ее в постель. Она мелко дрожит, дергается и замирает, цепенеет. Вскрикивает. Дико, утробно.

Я трахаю оба ее отверстия. Растягиваю и разминаю анус. Заполняю влагалище до упора.

Я трахаю ее как одержимый. Насаживаю снова и снова. Но стенки ее лона больше не сжимаются, не повторяют ритм, в котором я имею ее задницу. Она не шевелиться. Совсем.

Я сделал ей больно? Повредил?

Тут же прекращаю, останавливаюсь, покидаю обмякшее тело, толкаю ее на спину. Ощупываю, осматриваю. С шумом втягиваю воздух.

Может я сломал ей что-нибудь? Ранил?

Крови нет. Кости целы.

Почему она не двигается? Дышит рвано, все еще трясется как в лихорадке.

– Что с тобой? – спрашиваю, прижимаюсь губами к ее шее, пробую пульс.

Снова отстраняюсь, смотрю в бездонные глаза.

Она открывает рот, но ничего не может сказать.

Я прикасаюсь губами к ее щеке, подаюсь порыву. Влажная и тут. Я провожу языком по пылающей коже. Соленая.

Она плачет?

Я слизываю ее слезы.

Это самое вкусное, что я когда-либо пробовал.

Я смотрю на ее приоткрытые губы и чувствую безумное, безотчетное желание впиться в нее зубами. Сдавить, сломать. Я делаю над собой усилие и повторяю:

– Что с тобой?

Она глухо шепчет:

– Не знаю.

– Тебе больно?

– Да.

Ее голос дрожит. Я понимаю, что она лжет. Я чувствую.

Возможно, я должен попробовать ее иначе?

Существует только один путь узнать какая она внутри.

Один безопасный путь.

Я целую ее, проталкиваю язык между разомкнутыми губами.

Это странно. Непривычно, необычно. Пугающее.

Она стонет, будто я причиняю ей боль.

Мне мало. Мучительно мало того, что я получаю. Мне нужно больше.

Я отступаю, только чтобы сильнее раздвинуть ее ноги. Грубо развожу бедра в разные стороны и целую низ ее живота. После целую еще ниже.

Она пытается ускользнуть, но прислоняется еще ближе, льнет ко мне, тает на моем языке.

Я никогда не совершал ничего подобного. Я знал несколько точек, которые нужно найти. Надавить, простимулировать, получить результат.

Но я никогда раньше не целовал женщин вот так.

Это казалось мне… Грязным? Это и было грязным. Наверное. Но не с ней. И не сейчас.

Я изучаю ее растраханные складки, веду языком по разгоряченным створкам влагалища.

– Демон, – стонет она. – Ты демон. Отпусти меня.

Запускает пальцы в мои волосы, сжимает, притягивает к себе.

Она опять лжет. Она совсем не хочет, чтобы я ее отпускал.

Она течет под моим натиском.

Я и не представлял, что женщина может быть настолько мокрой. Возбужденной. Заведенной.

Я бы хотел слизывать ее горячую кровь с леденеющей кожи. Но так тоже неплохо.

На вкус она как чистая похоть.

Она сотрясается и затихает. Я наконец понимаю, что с ней. Она кончает.

Такое у меня случается редко. Подо мной женщины вопят от страха, а не от страсти.

Но она другая. Не похожа на остальных.

Нет, я другой. С ней. Не похож на самого себя.

Я зверею, я на пределе. Но боль причинять не хочу. Мне достаточно моих фантазий. Достаточно вспомнить, как совсем недавно у нее носом шла кровь.

Я опять беру ее, распластав на спине. Засаживаю член до упора. Я трахаю ее и заполняю спермой.

– Пожалуйста, – она вонзает ногти в мои плечи. – Скажи мне, кто я.

– Фея, – выдыхаю в ее рот. – Моя.

– Нет, – мотает головой. – Скажи, кто я. Назови по имени.

– Ты моя. Фея. Феечка.

– Нет, не так. Назови.

Мой член опять твердеет, прямо внутри нее.

– У тебя больше нет имени.

– Нет, нет…

– Твое единственное предназначение отдаваться мне, раздвигать ноги, быть отверстием для моего члена.

Ее наивные глаза так забавно округляются.

Я трахаю ее отрывистыми, резкими толчками.

– Нет, – шепчет она.

– Да.

– Я не твоя рабыня.

– Ты моя игрушка. Вещь. Предмет для слива спермы.

– Нет!

Она шипит, с непонятно откуда взявшейся силой пытается вырваться.

Мои яйца тяжелеют от этого сопротивления, член стоит колом.

Я кончаю, перевожу дыхание, сжимаю ее полную, налитую грудь, играю с сосками.

Несколько секунд и мой орган опять в полной боевой готовности.

Я продолжаю драть ее до тех пор, пока она не молит о пощаде. Я продолжаю драть ее и после. Мне безразличны эти униженные мольбы. Я накачиваю ее настолько сильно, что сперма уже не помещается, стекает по бедрам. За окном полыхает рассвет. Мне нужно отдохнуть хоть пару часов. Сомкнуть глаза и отключиться. Но я все еще жажду ее.