Я укладываюсь на спину, не позволяю своей собственности далеко уйти, не позволяю отстраниться.

Поймалась, феечка.

Я не отпускаю ее, не позволяю соскочить с моего полу возбужденного члена.

Пусть привыкает. Пусть спит так. Вот ее место.

Хлопаю по заднице, заставляю слегка подпрыгнуть.

Она молчит, только всхлипывает. Она в полубессознательном состоянии.

Я затрахал ее, а ведь я даже не старался. Я засыпаю, ощущая ее растравленное нутро изнутри.

Глава 9

Мне так и не удается уснуть. Я не представляю, как вообще можно уснуть в таком положении, будучи насаженной на огромный набухший член. Усталость сковывает тело, каждую клетку ломит от боли. Но я все равно не могу отключиться. Закрываю глаза, лежу, стараюсь не шевелиться лишний раз. Мне кажется, если я даже просто дернусь, неосторожно двинусь, Демьян возбудится еще сильнее и опять начнет трахать меня. А я этого просто не выдержу, окончательно сойду с ума.

Я никогда не думала, что мужчина может быть настолько ненасытным, что может вот так заводиться, опять и опять. Я слышала много разных рассказов. Некоторые девочки жаловались, что клиент не давал им покоя ночь напролет, никак не мог кончить. Это бывало следствием алкоголя или стимуляторов эрекции. Но тут… Тут определенно была другая ситуация.

Его ладонь ложится на мою спину, пальцы движутся вниз по позвоночнику, от шеи до копчика, замирают на треугольнике между ягодицами, притягивают ближе, надавливают.

Его гигантская плоть набухает во мне, растягивая лоно. Пульсирует, обдавая огнем.

Он больше ничего не делает со мной. Дышит очень тяжело.

Я очень стараюсь не дрожать, но мне не удается справиться с нахлынувшими эмоциями.

Стараюсь свести движения к минимуму, притвориться спящей, но я отлично понимаю: его не обманешь. Если он захочет снова взять меня, он возьмет и без моего на то разрешения. Ему плевать, сплю я или нет.

Что же это? Что со мной происходит? Что он творит?

Это просто жутко. Невообразимо. Мое проклятое тело реагирует на него в момент, распаляется и накаляется до предела, отзывается на каждое прикосновение.

Разве могла я представить, что буду корчиться на его громадном члене не от дикой боли, а от чистого наслаждения?

Я действительно не знаю кто я. И на что способна, когда на мне его руки. А он кто? Не человек. У людей не бывает такой неистощимой мужской силы.

Он и правда демон, из самого центра адского пекла.

Иначе, почему я так сильно возбуждаюсь от его грубости? От этой неукротимой мощи, от властного, собственнического отношения.

Такое чувство, будто я попала в прошлое, оказалась в плену безжалостного варвара. Он схватил меня, перебросил через плечо и затащил в темноту своей пещеры.

Я не представляю, что творится у него в голове, и я даже не уверена, что когда-нибудь захочу это представить.

Он абсолютно дикий. Шальной. Зверь, которого невозможно приручить.

Я понимаю, что долго не выдержу.

Такое обращение убивает. Я не питаю никаких иллюзий по поводу его отношения ко мне. Для него я действительно вещь, предмет, который используется для получения удовольствия. Не больше. И я пусть я получаю наслаждение, все это совершенно ненормально.

Я будто заболеваю. Заражаюсь. Им. Его чудовищной похотью. И отсюда не выбраться, не спастись.

Я изо всех сил стараюсь удержаться на поверхности, цепляюсь за малейшую надежду, но все равно я раздавлена и унижена, повержена происходящим.

Как выбраться из ловушки? Без понятия.

Первые лучи рассвета проникают в комнату, прорезают густую темноту.

Все мое тело немеет от жесточайшего напряжения. Пытаюсь ускользнуть отсюда подальше, хотя бы в мыслях. Пытаюсь хоть как-то отгородиться от происходящего.

Но тут положение резко усугубляется.

Я ощущаю, как плоть внутри меня крепнет, наливается мощью и твердеет. Мои мышцы невольно сокращаются, и от этого его член каменеет еще сильнее.

Черт, только не снова.

Я осторожно приподнимаюсь, всматриваюсь в лицо своего палача. Спит? Веки плотно сомкнуты, полные губы сурово поджаты. Дыхание никак не изменяется. Его руки запрокинуты за голову, больше не держат меня.

Едва удерживаюсь от облегченного вздоха.

Хоть бы не разбудить ненароком.

Стараюсь расслабиться, действовать быстро и незаметно. Совершаю всего одно движение, отстраняюсь от широкой груди Демьяна, хочу аккуратно слезть с него.

И тут раздается гром.

– Нет.

Всего одно короткое слово, а меня уже трясет. Обдает то льдом, то кипятком. Все внутри скручивается в тугой узел.

– Мне, – буквально задыхаюсь от волнения. – Мне нужно…

– Куда?

– В туалет, – густо краснею.

Это ложь, но ничего лучшего не приходит в голову.

– Пожалуйста, – прибавляю униженно.

– Потерпишь.

Здоровенные ладони приземляются на мои ягодицы, сминают и поглаживают, щипают, заставляя вскрикнуть. Громадный член продолжает увеличиваться и набухать все сильнее с каждой прошедшей секундой.

– Пожалуйста, я больше не могу.

Он перемещает одну руку на мой живот, по-хозяйски ощупывает, накрывает ладонью, ритмично давит на клитор.

Я дергаюсь. Закусываю губу, чтобы не простонать в голос.

– Ты течешь, – говорит он.

Мотаю головой, закрываю глаза. Очень стараюсь развеять этот пагубный дурман, изгнать из тела все эти предательские ощущения.

– Это ничего не означает, – выдавливаю, наконец.

– Это признак возбуждения.

– Прошу, я не…

Остаток фразы тонет в крике.

Демьян рывком переворачивает меня на спину, с рычанием наваливается сверху и начинает трахать настолько неистово, будто впервые дорвался до моей плоти.

От его напора и горячо, и дурно.

Низ живота ноет, саднит, боль нарастает, становится невыносимой, однако к ней примешивается и наслаждение. Острое, нестерпимое, на границе света и тьмы.

Меня будто режут ножом, а потом зализывают раны, ласкают.

Его бедра ударяются о мои собственные. В бешеном ритме. Оставляя синяки. Он долбит меня так сильно, словно хочет выковать что-то внутри.

Вопль за воплем вырываются из моего горла.

Я срываю голос, закашливаюсь.

А Демьян рычит, будто окончательно теряет человеческий облик. Его красивое лицо искажается, приобретает звериные черты.

Он одержим. Настоящий дикарь. Он меня убьет.

В последний раз он вбивается внутрь столь сильно, что ломается кровать. Раздается жуткий треск, который не заглушают даже мои вопли.

Мы проваливаемся вниз, но Демьян едва ли обращает на это внимание. Хватает меня за волосы, целует. Ни на миг не прекращает овладевать мною.

Теперь я кричу прямо в его рот.

И, кажется, он заводится от такого. Член внутри меня становится просто железным, стальным. Крупные яйца бьются о промежность, от этого еще больнее.

Колючие спазмы скручивают живот раз за разом.

Демьян подхватывает меня под ягодицы, буквально насаживает на себя, прижимает плотнее, точно хочет раздавить, смять.

Он использует меня как резиновую куклу. Забывает, что я тоже человек. Глаза у него безумные. Черные. Демонические.

Вряд ли он о чем-то думает. Он просто удовлетворяет свои природные потребности, повинуется инстинкту. И рефлексы у него дикие.

Я даже не пробую воспротивиться. Я слишком четко понимаю, что в таком состоянии он способен на все и лучше не мешать.

Кто рискнет вырвать еду из пасти голодного животного?

Я только молюсь. Наверное, впервые за очень долгое время. Надеюсь, меня услышит. Хоть кто-нибудь.

Я не хочу умирать.

Я слишком сильно люблю жизнь.

Пожалуйста.

Еще один безумный толчок. Огромный член буквально буравит меня, добирается туда, куда никто бы никогда не добрался. Обжигающая жидкость заполняет лоно.

Будто горячая лава течет внутри.

Я обмираю, совсем не шевелюсь. Я позволяю ему взять все, что он хочет. Никак не сопротивляюсь. Сдаюсь.

Я знаю, что мне его никогда не побороть. Физически.

Демьян отрывается от моих губ, вглядывается в мое лицо так, будто впервые увидел, а после начинает покрывать щеки поцелуями.

Сперва я принимаю его жест за проявление нежности. Запоздалое, но дарящее надежду. А потом холод сковывает желудок.

– Соленая, – хрипло шепчет он. – Как кровь.

Он собирает мои слезы поцелуями. Слизывает их, пробует на вкус. Алчно, жадно. Ему плевать на меня. Никакой нежности тут нет. Он воплощает очередную извращенную фантазию.

Его пальцы сдавливают мое горло.

– Тебе хорошо? – спрашивает Демьян.

– Я не знаю.

Действительно не знаю.

Что правильно? Каким должен быть ответ?

Рядом с ним я возбуждаюсь. От его взгляда, от голоса. От присутствия рядом. Я чувствую себя голодной кошкой. Даже в наш первый раз я была абсолютно для него готова.

Но сейчас мне страшно. И больно.

Я боюсь сказать правду. Я просто не решаюсь. Вся моя бравада моментально исчезает, растворяется, не оставляя следа.

– Ты мокрая.

Он снова толкается во мне.

Кричу.

Слезы стекают по щекам снова. За эти дни я рыдаю больше чем за всю свою жизнь, постоянно нахожусь на грани истерике.

– Тебе больно, – констатирует он.

Проводит большим пальцем по скуле, стирает влажные дорожки, поглаживает кожу, опускается к губам.

– Попробуй.

Мне приходится облизать палец, который он кладет в мой рот.

– У тебя очень вкусные слезы.

– А у тебя?

Звучит как вызов.

Но, кажется, это его совсем не злит. Скорее забавляет.

– Хочешь попробовать мои слезы? – он усмехается.

И я могу думать только об одном, он легко может впиться в мое горло зубами.

– Хочу, – говорю тихо.

– Я не помню, чтобы когда-нибудь плакал.

– В детстве мы все иногда плачем.

– Не все.

– Когда упадем или ударимся.