Ника Форд - Фея для Палача

– Женаты? – женщина застывает с открытым ртом.

– Моя глупышка, никак не запомнит, – непривычно сладко произносит Демьян и обнимает меня за талию.

– Верно, – протягиваю я. – Постоянно упускаю этот момент.

– Ну ещё увидимся, – говорит женщина и наконец отстаёт от моего новоиспеченного мужа.

– Женаты? – поражённо шепчу я.

– А что тебя удивляет?

– Я пропустила нашу свадьбу.

– Значит, повторим.

Теперь моя очередь застыть с открытым ртом.

Я заслужил гореть в аду. Я совершил столько преступлений, что никакой жизни не хватит их искупить. И трудное детство не является оправданием. Ничто не является. Я никогда не питал иллюзий на свой счёт. Я стал монстром и должен был расплатиться за это сполна. Когда-нибудь. Отдать долг, выполнить своё предназначение. А потом уже наплевать, не важно, что дальше.

Бомба замедленного действия. Я работал до закономерного самоуничтожения. Как долбаный робот. Чистая механика. Пока не встретил ее.

Я никогда не строил планов. Планы мести не идут в расчёт. Я не думал о том, что стану делать после. Я вообще ни о каком «после» не думал. Я не ждал, что оно настанет. Найти врагов и разорвать на части. Вот и вся моя цель. Первая и единственная. До встречи с ней.

Эта девочка изменила все. Маленькая хрупкая девочка, которую я мог придушить одним движением, которой я бы мог переломать все кости, особо не стараясь.

Мне всегда нравились блондинки с голубыми глазами. Чистые, светлые. Так они воспринимались. Невинные. Ангелы. Я как будто искал в них то, чего никогда не было во мне. Или я искал то, что давно потерял?

Она была другой. Не похожей на них. Ни на кого не похожей. Тёмные волосы. Странные, почти бесцветные глаза. Но она излучала куда больше света, чем кто-либо из тех, кого я встречал прежде. Она будто была соткана из него.

Нереальная. Мистическая. Фея. Феечка. Моя маленькая девочка. Моя. Моя.

Мне хотелось оставить на ней клеймо. Несмываемую печать.

Я заслужил гореть в аду. Но чем я заслужил ее?

Она так забавно реагирует. Удивляется. Ее глаза округляются так, как будто я вставляю ей член по самые яйца. Но я и пальцем ее не трогаю.

– После всего, что я с тобой сделал, я обязан на тебе жениться, – говорю ей.

И ее глаза округляются ещё сильнее. Сейчас они кажутся совсем бесцветными. Серыми. Я давно заметил, что они меняют цвет в зависимости от настроения. Когда она испугана, леденеют и проясняются, приобретают голубой оттенок. Когда смеётся и радуется чему-то, чуть зеленеют. А когда возбуждена, то зрачки так сильно расширяются, что ее глаза кажутся чёрными.

– Ты с ума сошёл, – говорит она.

– От тебя.

– Жестоко, – продолжает тихо. – Это жестоко так издеваться.

Я сгребаю ее в охапку и перебрасываю через плечо.

Жестоко? Жестоко совсем другое. Например, то, как она меня держит в ежовых рукавицах и не позволяет ничего из того, что я хочу. Смотрит так призывно, облизывает губы, выставляет соски напоказ. А потом дёргается и брыкается, не даёт себя взять. Ничего не даёт. А я слушаю. Что мне остаётся? Я хочу ее так, что яйца разрываются. Но ещё сильнее я хочу, чтобы она улыбалась. Чтобы не было больше никаких слез. Чтобы она не блевала, когда я засовываю ей член в рот. Чтобы она сама хотела меня. А она хочет. Но все равно не даётся. Упёртая. За это мне и нравится. Другая бы наскучила. А эта всякий раз новая. Сама на себя не похожа. То красавица. Как с экрана. Яркая. Глянцевая. Умеет крутить задницей, умеет себя подать. То прямо тихоня. Мелкая. Неприметная. Скромная и зажатая. Как будто все ещё девственница. Как будто я не распечатал ее почти со всех сторон.

Я отношу ее вниз. К машине. Мне совсем не трудно нести ее вот так. И плевать на зевак. Я поглаживаю ее по заднице. Не могу и не хочу сдерживаться. Она взвизгивает.

– Демьян!

Даже вроде как осуждает. А если я ей туда вставлю? Член твердеет от одной мысли.

– Поставь меня… поставь.

Поставлю. Раком. И выдеру. Отдеру так, что мало не покажется. Только так и надо поступать. Натянуть на член и не отпускать. Драть до упора. Пока силы есть. И даже потом не выпускать. Держать на члене. Пусть знает своё место. Голая. Дрожащая. Податливая. С раздвинутыми ногами. Вытраханная по первое число.

Я усаживаю ее в автомобиль.

– Куда? – спрашивает она. – Куда мы едем?

Ничего не отвечаю ей. Челюсти сжимаются.

– Давай в магазин, – предлагает тут же. – Знаешь, я хочу гамбургер. Надо заехать куда-нибудь перекусить.

Зараза. Она угадывает мое настроение. Она знает чего я так хочу. И старается увильнуть. Никакого секса не светит.

Гамбургеры. Кулинарные курсы.

Видел бы меня Николай. Как бы он ржал. Я тряпка. Под ее ногами. Я гребаный раб этой девки. Но она того стоит. Да. Она единственная такая, которая стоит всех этих унижений.

Я молчу. Просто везу ее куда надо. Покупаю гамбургер.

– А ты не хочешь? – хлопает своими невозможными ресницами.

Она сама невозможная. Вся невозможная. И ресницы у неё такие же.

– Я не ем это.

– А ты пробовал? Ты просто не пробовал. Давай. Пожалуйста. Это очень вкусно. Давай ещё один гамбургер возьмём. И картошку. Колу. Я мороженое хочу.

– Все сразу?

– Я давно не ела вредной еды.

Плачу по счёту. Какие-то копейки.

Она могла бы есть устриц в лучшем ресторане города, а тащит меня в ближайший фастфуд. Уплетает эту дрянь за обе щеки. Я даже начинаю завидовать этой еде.

Как жадно она ее обрабатывает. Чтоб она так над моим членом трудилась.

– У тебя вырастет живот, – хмыкаю. – От такой еды.

– И что? – она тут же хмурится. – Тогда ты меня бросишь?

Молчу. А она опять дёргается. Отворачивается. Гамбургер откладывает.

– Чего ты? – я подхватываю ее и усаживаю к себе на колени.

– Ничего.

– Я и с животом тебя не брошу.

Забираюсь руками ей под кофту. Она тут же шипит.

– Нет. Тут люди. Прекрати.

– Я же сказал, что не отпущу тебя. Никогда. Даже не надейся.

– Ну когда-нибудь я стану старой и толстой.

– Пускай.

– Тебя это не пугает?

– А должно?

– Мужчинам нравится красивая внешность.

– Нравится.

– Мое тело может измениться.

– Может.

– И тебе больше не захочется… – она замолкает. – Ты больше не захочешь со мной… меня…

– Мой член реагирует на твоё нутро, а не на твоё тело.

Она вздрагивает. И мой член тут же каменеет, устраивается прямо между ее ягодицами. Феечка смущается. Ее щеки краснеют. Она постоянно краснеет при мне. И на мне. И подо мной. Никак не разучится.

– Все-таки на тело, – тихо говорит она.

– Думаешь, у меня на всех такой стояк? – шепчу ей на ухо и прикусываю мочку, обвожу языком след от укуса. – Думаешь, я каждой девке между ног лижу?

– Демьян…

– Я никогда такого не делал.

– А мне почему сделал?

– Захотел. Я тебя всю хочу. Везде. И не важно: будет у тебя живот или нет. Или даже задница в два раза больше станет. Так что ешь свои гамбургеры.

– Ты тоже попробуй.

У неё такой хриплый голос. Непривычно.

– Это вкусно, – продолжает она. – Очень вкусно.

– Мне сейчас только одно вкусно.

Опять дёргается. И моим членом можно стену пробить. Яйца пекут. Невыносимо. И сладко. В этом тоже что-то есть. Адская пытка. Хотеть ее и не поиметь.

– Что? – бормочет она. – Что тебе вкусно?

– Ты.

Она переплетает мои пальцы со своими.

– Пойдём, – говорит тихо.

– Куда теперь?

– Домой. К тебе.

Она поворачивается. Глаза у неё чёрные. Нет. Не так. Чёрные-чёрные. Дьяволица.

– Будешь меня трахать, – заявляет она.

– Ртом? – ухмыляюсь, а у самого сперма закипает и в мозг бьет. – Хочешь чтобы я опять тебя вылизал?

– Нет. Я хочу твой член.

– Не играй так.

Я беру ее за горло.

– Будешь делать со мной все… что хотел. Но только нежно.

– Нежно?

Она и правда издевается.

⁂

Я набрасываюсь на неё в коридоре. Вжимаю в стену и пожираю ее губы. Я срываю с неё бюстгальтер, мну грудь, перекатываю ее соски между пальцами, тискаю, заставляя заорать мне в рот. Сдергиваю джинсы, разрываю трусы на куски.

– Демьян, пожалуйста, – шепчет она. – Прошу. Нежно. Ты обещал.

– Я не хочу нежно.

– Пожалуйста…

Расстёгиваю брюки, выпускаю воспалённый член на волю.

– Я не умею иначе.

Сжимаю ее ягодицы, подхватываю под задницу и поднимаю.

– Только так.

Насаживаю на свой член. Она такая мокрая, что мой орган мигом скользит в неё до упора.

– Демьян!.. – вскрикивает она.

И я кончаю.

Я не совершаю ни единого толчка. Ни единого движения. Я кончаю, оказавшись в ней. От звука ее голоса. Я накачиваю ее своим семенем.

– Демьян, – она всхлипывает и царапает мою спину.

Я не отпускаю ее. Она по-прежнему там, где и должна быть. На моем члене. Я отношу ее в спортзал. Мне все-таки приходится отстраниться.

– Держи, – протягиваю ей кандалы.

– Что это? – в ее глазах ужас. – Я не надену их.

– А тебе и не надо. Это для меня.

– Но…

– Давай. Быстро. Пока я не передумал.

– Ты хочешь, чтобы я приковала тебя наручниками?

– Это ты хотела. Нежно.

– Но я не…

– Все просто. Надеваешь на запястья и…

– Я так не могу.

Она сидит передо мной. Полуголая. В потной футболке. Соски просвечивают через влажную ткань. По бёдрам стекает моя сперма. Она меня доведёт.

– Значит, я сам.

Приковываю свои ноги к батарее. Вытягиваюсь на полу. Приковываю руки к одному из турников в центре комнаты. Раз точно выдержит. Потом найдем покрепче.

– Приступай, – говорю я.

– Я не понимаю.

– Это единственный расклад при котором ты получишь долбаную нежность.

Я растянут на полу. Частично обездвижен.