Я вспоминаю Нестерова в коридоре ночного клуба. Измученный, весь залитый кровью, он и тогда сумел ускользнуть даже от самого страшного палача. Его воля была крепка.

– Вот и не волнуйся, деточка, – говорит директор. – Олег за себя постоит. Он всегда таким был, сильным и стойким.

– Я с ума схожу, если честно, – опять не лгу.

Я действительно нахожусь на грани безумия.

– Ничего, все наладится. Говорю же, я знаю, где он может быть. Я сейчас тебе все расскажу.

Неужели я узнаю секрет?

– Он убегал много раз, но не хотел, чтобы я беспокоилась, и когда мы с ним сблизились, он мне стал доверять и открылся. Он хотел за отца отомстить, пытался найти тех, кто виноват в его смерти. Такой маленький мальчик, а уже смышленый не по годам. Он нашел для себя секретный тайник. Там и скрывался все эти дни, всякий раз, когда убегал, бежал именно туда.

Я почти не дышу.

– Он называл это место своим бункером.

Боже, это оно и есть.

– Двадцать первый километр, так мы зовем ту местность. Недалеко от города, там село и лес. Олег выбрал своим убежищем заброшенную избушку лесника.

– Думаете, он там сейчас?

– Да, я почти уверена.

– Как найти это место? Господи, я должна поехать туда, как можно скорее, но я совсем не ориентируюсь по картам и…

– Девочка, не торопись, – неожиданно строго произносит директор. – Олега не только ты ищешь.

– Что? – выпаливаю удивленно. – А кто еще?

– Ко мне уже несколько раз приходили разные люди. То с работы его, то друзья. Как они только не представлялись. Но у меня-то глаз наметан. Я любую ложь за версту чую.

– Но кто они?

Хоть бы не люди Николая. Они же и меня могут узнать. А что если сюда пришлют Демьяна?

– Я не знаю, кто они, да и не хотела бы узнать. Я им ничего не сказала. Однако теперь они могут обратить внимание на тебя. Вдруг следят за тобой как за его невестой?

Нет, нет, нет. Только не это. Даже жутко представить подобный расклад.

– Выжди немного, я дам тебе более точные координаты и такую карту, по которой сможешь разобраться. Не бросайся на поиски сразу.

– Понимаю… я сделаю вид, будто ничего от вас не узнала.

– Правильно.

Но если цепные псы Николая тут, то я уже пропала. Поздно бежать. Они просто найдут меня и моментально прибьют.

⁂

Я останавливаюсь в местном отеле, совсем простом, советских времен. Меня не особенно заботят условия проживания, главное, чтобы было, где принять душ и прилечь. А еще необходим Интернет.

Я покупаю телефон специально, чтобы получить доступ к всемирной паутине. Привожу себя в порядок, пытаюсь собрать мысли в кучу. Меня тянет быстрее отправиться на поиски бункера, но я понимаю, что это слишком рискованное решение в текущих обстоятельствах. Я не замечаю за собой никакой слежки. Возможно, опросив всех в городе и не получив никакой информации, люди Николая давно уехали? Директор сказала, что в последний раз они приходили к ней неделю назад. Может, все уже тихо? Нет повода для беспокойства?

Но подстраховаться не помешает. Я не такой хороший специалист, чтобы понять, есть ли за мной слежка на самом деле. Будет разумно выждать пару дней, а уже потом продолжать поиски. Хотя сейчас каждая секунда дорога.

Наверняка, Николай и Демьян ищут меня, и не важно, кто найдет быстрее, подобная встреча не обещает ничего хорошего, пока я не получу рычаг влияния.

Я вспоминаю разговор с директором. Что она мне поведала, каким тоном, как прониклась идеей того, что я действительно невеста Нестерова. Ужасная, уродливая ложь. Ненавижу себя за это.

Но что-то не дает мне покоя. Не угрызения совести. Что-то совсем другое.

Я забиваю в поисковике название города, в котором нахожусь, добавляю к запросу «пожар», «перестрелка». С телефона не слишком удобно все проверять, но постепенно я привыкаю. Открываю несколько ссылок, просматриваю даты публикаций.

«Трагедия в загородном доме», «Жестокая резня», «Кому перешел дорогу владелец фабрики».

Все эти статьи описывают один и тот же эпизод, одно и то же ужасное дело. Судя по датам, месту и примерному описанию именно там погиб отец Олега Нестерова. Обычный охранник, который оказался не там где надо в не то время.

Я начинаю вчитываться в содержание.

Местный бизнесмен, владелец фабрики, Иван Свердлов был жестоко убит в собственном доме, его жена Елена тоже убита, их сын Денис также погиб, новорожденная дочь Ольга тоже не выжила.

Все случилось в их частном доме. Среди гостей выживших нет. Среди слуг тоже. Никто действительно не спасся. Ни один человек.

Перестрелка. Пожар. Скорее всего поджег совершили, чтобы скрыть все возможные улики.

Виновные не найдены, нет даже подозреваемых.

Странное дело.

Я открываю очередную статью, наталкиваюсь на фотографию. Увеличиваю картинку. Это семейный портрет. Мужчина средних лет, чуть полноватый брюнет с темными глазами. Женщина блондинка, настоящая красавица: идеально правильные черты лица, ей без всякой косметики можно хоть немедленно на прямой экран. Между женщиной и мужчиной сидит мальчик, держит на руках младенца в пеленках.

Мороз по коже от этого кадра.

Я же знаю, что все эти люди умрут. Уже мертвы.

И все-таки…

Я вглядываюсь в лицо мальчика. Я не могу понять. Господи.

Автоматически сохраняю фото, даже делаю скриншот, на всякий случай, возвращаюсь к тексту статьи. Там одно и то же повторяется по кругу. Только один новый комментарий от знакомой погибшей семьи.

«После рождения дочки Лена и Ваня хотели обновить свои клятвы, устроить настоящую свадьбу, оформить отношения официально. Так-то они давно вместе жили, просто не расписывались. А тут наконец решились, и такое горе… неужели никто не найдет этих ублюдков?»

Я опять открываю фото. Я вглядываюсь в лицо мальчика. Конечно, я не специалист…

Но черт. Неужели я не узнаю любимого мужчину?

Это Демьян. У меня уже нет никаких сомнений. Это может быть только он. Никто другой. И совпадений слишком много. Свадьба, частный дом, перестрелка.

Да, о пожаре речи не шло. Нигде также не говорится, что Иван Свердлов был ювелиром. Но это мелочи. В статьях пишут далеко не все, тем более, столько лет прошло. А пожар Демьян мог не видеть или не помнить.

Я откладываю телефон в сторону.

Какая страшная ирония. Демьян и Олег. Одного возраста, одной судьбы. Один убил другого. А могли вместе искать виновных.

Я думаю о том, что еще могу все исправить. Хоть как-то. Попробовать, попытаться. Я чувствую, я на правильном пути. Впервые.

Глава 26

Я думал, что знаю боль так, как не знает никто другой. Я представлял себя настоящим специалистом по данной теме. Я был уверен, что являюсь истинным мастером.

Я умел виртуозно причинять боль. Проводил своих жертв по всем кругам ада, четко ощущал каждую грань, толкал их в кипучую пучину безумия. Я отлично понимал, где их предел, сколько они способны вынести и вытерпеть, прежде чем окончательно сойти с ума. Я знал, как погрузить любого человека во тьму, из которой он никогда не выберется. Ведь тьма давным-давно стала моим миром, частью меня.

Я и сам испытал достаточно боли. От природы мне достался довольно высокий болевой порог, а годы тренировок сделали организм практически неуязвимым. Там, где другие бы уже давно вопили в голос, я лишь слегка кривился. Было не так просто заставить меня заорать, признать поражение. Я никогда не понимал, что значит потерпеть поражение. Я вгрызался в противника и сжимал челюсти до последнего.

Но когда Николай включил запись с голосом моей феечки я понял, как сильно ошибался, каким самоуверенным идиотом оказался.

Ее слова вошли в меня как раскаленные железные клещи и выдрали хребет через глотку.

– Я хочу миллион, – сказала она. – Долларов, разумеется.

Ее голос звучит непривычно. Зло. Холодно.

– А во сколько вы оцениваете любовь Демьяна? – продолжила она. – В пару тысяч? В сотню баксов?

Опять этот тон. Презрительный. Чужой.

Мне приходится прослушать запись раз десять, прежде чем я разбираю детали, улавливаю ответы Николая.

Хотя какое это имеет значение?

Я слышу главное.

Четкое начало.

Я хочу миллион. Долларов, разумеется.

Во сколько вы оцениваете любовь Демьяна? В пару тысяч? В сотню баксов?

Все предельно ясно.

Если бы кто-то выдернул мои кишки наружу и намотал на кулак, было бы гораздо легче, проще смириться. А так… я ощущаю себя трупом. Куском мяса, из которого вырвали душу, причем раз и навсегда.

– Я разберусь с ней сам, – обещает Николай. – Нечего тебе руки марать.

– Нет.

– Демьян…

– Нет! – рявкаю так, что он вздрагивает.

Впервые я осмеливаюсь возразить Николаю. Еще и так.

Но если честно, сейчас мне абсолютно наплевать.

– Я возьму отпуск, – покидаю его кабинет.

Значит, моя фея хотела только денег, хотела получить компенсацию за весь нанесенный ущерб. Отлично. Пусть получит свое сполна, до последней капли. Я лично выплачу ей миллион. Правда, не уверен, что в долларах.

Интересно, в чем измеряют боль? В криках? В стонах? В предсмертных судорогах? В диких воплях?

Вот и проверим, опытным путем.

Я отправляюсь на поиски.

Я выпускаю зверя на волю.

Хватит уже.

Бедняга изголодался.

Я… я изголодался.

⁂

Это занимает гораздо больше времени, чем я рассчитывал. Или же я просто не в лучшей форме. Часть меня упрямо не желает искать фею. Если судить по справедливости, кто я такой, чтобы силой удерживать ее рядом?

Я моральный калека, урод, убийца. Я никого и никогда не смогу сделать счастливым по-настоящему. Моя работа – причинять боль. Ничего другого я не умею. Ничему другому я не научусь. Остается смириться с этим, принять истину. Любому человеку на свете будет лучше вдали от меня. Фея не исключение. Она подарила достаточно времени и внимания, она отдала мне свое тело, свою невинность, страсть и тепло.