Максим убил Лану. Зачем? Нет, это бред, он не мог… А потом пришла мысль еще страшнее. А почему нет? Откуда она знает, что Максим мог сделать, а что нет, если они меньше полугода знакомы? Вот только чем Лана могла ему помешать? Шагалов считает, что Максим и Дину может убрать с дороги. Чтобы жениться на дочке Чайковского? А Тимур спасает ее от верной гибели…

Динка схватилась за голову, а Шагалов уже скользил губами по шее, и ее передернуло. Переживал? Сидел, бедный, в ресторане или в своем казино и весь испереживался за нее. Тимур тот чуть не убил Максима, на все готов, даже на фиктивный брак. И слепой бы увидел, что Тимур ее любит.

— Хочешь, я никуда не полечу, Диана, поехали в отель, я хочу тебя, я совсем голову потерял, завтра улетим вместе, мне плевать на Игоря, ты будешь моей…

— Любовницей? — уточнила Динка. — Ты предлагаешь мне стать твоей любовницей?

Шагалов смутился.

— Ну почему сразу любовницей? Любимой женщиной.

— Нет, Саша, мне это не подходит, — он даже руки разжал от неожиданности, Динка смогла перевести дух и отодвинуться, — мне не нужен любовник. Мне нужен муж, который сможет меня защитить от Чайковского и… и от Домина.

Шагалов стушевался, и Динка чуть не рассмеялась. Его жена дочь какого-то влиятельного чиновника, скорее зимой зацветут деревья, чем он ее бросит. Смотреть на эти терзания было противно, она развернулась и пошла к двери.

— Диана, стой. Мы что-нибудь придумаем, давай полетим, и там на месте уже будет видно. Или хочешь, поедем поездом, в СВ, будем всю дорогу вдвоем, только ты и я.

И хоть смешного ничего не было, ей все-таки было смешно.

— Саша, я не буду твоей любовницей. Я останусь и выйду замуж.

— За кого? За кого ты собралась замуж? Не за этого волчару, что мне тогда чуть затылок взглядом не просверлил?

Динка кивнула и пошла дальше. Шагалов снова догнал ее, но руки уже держал при себе. Вот как легко оказалось от него отделаться, всего лишь предложить жениться.

— И зачем тебе этот голодранец? Что ты в них вообще находишь?

— Ты еще не понял, Саша, что меня не интересуют твои деньги? Работа — да, но не деньги, — и, наклонившись, сказала почти в самое ухо: — С ним секс просто улетный. Счастливо долететь, Саша.

Она покинула здание аэропорта почти бегом, боковым зрением увидела свою охрану, курившую у джипа, и вскочила в первое попавшееся такси.

— В город. Едем быстро. Если вон те мальчики нас не догонят, доплачу.

Таксист не стал задавать лишних вопросов и лихо вырулил со стоянки. Ее охрана, побросав сигареты, влезла в джип и пристроилась в хвост. Динка опасалась, что они пойдут на обгон, прижмут их к обочине и заставят ее пересесть, но парни просто следовали за такси и никаких военных действий не предпринимали. Интересно, какие Тимур отдал распоряжения насчет нее? При воспоминании о Тимуре стало совсем неуютно.

В голове был сплошной бедлам, мысли путались, цеплялись одна за одну, сталкивались и разлетались по разным полюсам. Чтобы собрать их в кучу, ей нужно было остаться одной, а у таксиста рот не закрывался, и к концу поездки он совсем утомил Динку своими разговорами.

От охраны оторвались неожиданно на перекрестке, дорогу джипу перегородил троллейбус со слетевшими рогами, и таксист, уже было попрощавшийся с доплатой, воодушевился и рванул вниз к набережной. Динка попросила высадить ее возле причала с прогулочными катерами, как раз один из катеров готовился к отплытию, и она уже с палубы увидела несущийся вдоль набережной джип. Они упустили ее, вот и хорошо, можно хоть на пару часов получить иллюзию свободы.

Динка каталась до самого вечера, заплатив сразу вперед за все прогулки. Она сидела наверху, прислонившись лбом к металлической раме и пыталась понять, где заканчивается ложь и начинается правда. Или наоборот. Лану убили, но зачем это Максиму? Может, его решили подставить. А может ему угрожали, тот же Чайковский, например, шантажом заставил его жениться на своей дочери?

Голова уже лопалась от заумных мыслей, но логическая цепочка не выстраивалась, хоть тресни. Было ясно одно, что бы не произошло, Максим не счел нужным объясниться с ней, а использовал втемную, разыграв перед Маргаритой Чайковской безобразную, лживую сцену ее измены. Если бы он любил Динку, он не позволил бы Тимуру ее раздевать, не стал бы бросаться теми ужасными словами, которые она услышала. Жена-шлюха…

Слезы текли и останавливались, потом снова текли, она их даже не вытирала, сами высыхали, обдуваемые легким речным ветерком. Пассажиров было немного, и они не обращали на Динку никакого внимания. Подошла к концу последняя вечерняя прогулка, она так ничего и не надумала, а еще предстояло решить, как быть с Тимуром. Брак, даже фиктивный, вызывал у нее жгучую тоску, она так мечтала о свадьбе с Максимом, и теперь свадьба с Тимуром казалась ей пародией на ту, настоящую и несостоявшуюся.

Динка села на первую попавшуюся скамейку, сбросила туфли и подобрала под себя ноги. От реки дуло прохладой, она обняла себя руками и сидела, уставишись на воду. Ночевать придется здесь, ключи от ее квартиры Тимур отобрал, так что идти все равно некуда. Подругам она не могла сказать о Максиме, не поворачивался язык, поэтому к ним тоже ехать было нельзя.

На плечи легла спортивная куртка, Тимур сел рядом, раскинув руки по спинке скамейки, и тоже уставился на воду. Нашел, Следопыт… Динка молчала, запахнув куртку, Тимур тоже не торопился заводить разговор. Так и сидели, пока, наконец, Тимур не сказал в темноту:

— Дина, уже холодно, пойдем домой.

— Тимур, — позвала она, не шелохнувшись, — это Максим убил Лану?

— Нет. С чего ты взяла? Кто тебе сказал эту чушь?

— Шагалов.

Она почувствовала, как он презрительно скривился.

— Не слушай его, Дина.

— А кого мне слушать? — она повернулась к Тимуру, и тот тоже повернул к ней лицо. — Со мной больше никто не разговаривает.

— А ты уверена, что тебе нужна правда, Дина?

— Да.

— Ладно. Максиму предложили сделку, он отказывается от тебя, женится на Марго и становится во главе бетховенских плюс к нему переходит весь бизнес Чайковского. И он согласился. Я спросил, почему он не стал бороться, почему не попробовал увезти тебя и спрятать, пока здесь все не уляжется. Я бы сделал так, Дина, я бросил бы все и уехал, — Тимур замолчал.

— Он отказался, — ровным голосом продолжила Динка.

— Да, он отказался. Бетховенские — это деньги и власть, Макс всегда к этому стремился. Ты оказалась препятствием, вот и все. Возможно, он надеялся жениться на Марго, а с тобой продолжать встречаться, мне отвел роль ширмы. Здесь отказался я. И сказал, что соглашусь, если он отдаст тебя насовсем. Тогда я смогу надеяться, Дина, надеяться, что ты тоже меня полюбишь. Я хочу, чтобы ты была моей женой, а не числилась. И… — он спохватился и умолк.

— Договаривай, Тимур.

— Я спросил, как он сможет спать с Марго после тебя. Он дал понять, что это не мое дело, оно и правда не мое, но, честно говоря, у меня была мысль, что Макс просто хочет выиграть время, а жениться не станет.

— Ты ошибся?.. — Динка закрыла глаза, из-под ресниц снова потекли слезы, струйками стекая по подбородку.

— Да, я ошибся. Макс выставил свой дом на продажу, а сам уже живет в столице, у Марго.

Динка съежилась и вжалась в спинку скамейки. В голове проносились недавние кадры их такой недолгой, но ошеломительно счастливой совместной жизни в этом доме, и ей стало невыносимо жаль дом, словно он успел стать ее частью.

— У них свадьба через месяц, мы можем пожениться через неделю, Дина, если ты согласишься. Я бы хотел чем скорее, тем лучше.

— А Лана, Тимур? Зачем ее убили и кто? — Динка старалась заглушить вопросами ноющую боль, выгрызающую в сердце огромные, кровоточащие дыры.

— Да кто угодно, Дина. Лана в последнее время стала слишком много болтать, она давно перестала фильтровать, с кем, как и о чем можно говорить. Не обязательно это сделали, чтобы нагнуть Горца.

Слезы продолжали катиться, но тут к одной щеке прикоснулась теплая ладонь, затем к другой. Он вытирал ей слезы, а его губы уже настойчиво искали ее, чтобы осторожно захватить сначала одну, затем вторую, затем накрыть собой обе, но Динка остановила его, уперевшись рукой в грудь.

— Нет, Тимур, я не могу так быстро, прости. Может, и никогда не смогу.

— Сможешь, Дина, я знаю, я не сомневаюсь, что ты станешь моей, просто тебе нужно время, а я умею ждать.

— Постой, а как же твоя девушка? Ты что, ее бросишь?

— У меня больше нет никакой девушки, Дина. У меня будет жена и это ты. Все, у тебя такие холодные руки, и ножки совсем замерзли. Не плачь, моя любимая, просто позволь себя любить.

Он подхватил ее на руки легко, словно она ничего не весила, и зашагал к машине.

* * *

Она согласилась. Но сразу предупредила Тимура, что на свадьбе с ее стороны будет один человек — она сама. А потом узнала, что Тимур отправил мать на отдых к морю, видимо, по тем же причинам.

«Хороша свадьба, — горько думала Динка, — когда не хочется видеть никого из родных. И из друзей». Она пряталась от подруг, не пытаясь даже ничего объяснить, потому что любому вменяемому человеку то, что происходит, показалось бы дикостью.

Вернулся из круиза Ворон и когда узнал, что Динка живет у Тимура, пришел к ним и чуть с нее всю душу не вытряс. В самом прямом смысле. Он тряс ее за плечи так, что у нее голова болталась и кричал, что она дура, что она не должна была соглашаться на свадьбу. А потом стал орать на Тимура. Тимур выслушал Сергея с невозмутимостью египетской мумии, затем вытолкал его в кухню, вошел следом и закрыл дверь. Ворон ушел, не попрощавшись.

За день до свадьбы Тимур привез ее в свадебный салон, совсем другой, хозяйка вела себя вежливо и обходительно, не бросала на Тимура сальные многозначительные взгляды, и уважение в ее словах сквозило неподдельное. Сложно было представить между ними какие-то отношения, может, потому что она была старше? Впрочем, Домина это не останавливало, Инга вот тоже давно уж не девочка.