величеству…»

Он громко рассмеялся. «Да, это вызвало бы настоящий переполох!»

Пейшенс работала, одним глазом поглядывая на часы. В конце второго часа

она отложила починку и поднялась, чтобы уйти.

Макс тоже поднялся. «Пожалуйста, леди Уэверли, не уходите из-за меня».

«Я должнa забрать сестру с ее урока танцев», сказала она сердито. К ее

раздражению, он последовал за ней в гардероб, закрыв за собой дверь, когда она

надевала свой плащ. «Как вы смеете! Убирайтесь!» - огрызнулась она.

С таким же успехом она могла говорить со стеной. «Вы не катались вчера в

парке», сказал он. «Эти лошади должны тренироваться каждый день, вы знаете».

«Я вчера ездила в парк», ответила она. «Не то чтобы это должно вас

волновать. Но это был Грин-парк, а не Гайд-парк. Там так же красиво и гораздо менее

89

многолюдно».

«И конечно, это ближе к улице Кларджес», задумчиво сказал он. «Отлично.

Я беру Гайд-парк, а у вас будет Грин-парк»

«Я поеду куда мне угодно, мистер Пьюрфой. Вы можете делать то же

самое».

«Спасибо», серьезно сказал он. «Я думал, что вы пытаетесь меня избежать.

Если это ваше желание, будет лучше, если я помогу вам».

«Я бы хотела избежать вас сейчас», сказала она ему. «Вы можете помочь

мне, отойдя от двери».

Он был очень большой, а комната была очень маленькой, чуть больше

шкафа. Он сделал шаг вперед, прижимая ее к одной стене. «Так лучше?» - заботливо

спросил он.

«Отойдите в сторону, мистер Пьюрфой, или я позову Джейн», угрожала она.

«Если вы позовете Джейн, я ваc поцелую», ответил он.

«Если вы поцелуте меня, я буду кричать!»

«Если вы закричите, все прибегут. Вы были бы скомпрометированы. Я был

бы должен жениться на ваc».

Разъяренная, Пейшенс ударилa его по лицу.

«За что?» - cпросил он, прижимая руку к щеке.

«Вы прекрасно знаете, за что!»

«Возможно», признал он. «Это потому, что я поцеловал ваc, не так ли? Не

сегодня, а раньше, в парке. Я не хотел ваc целовать. Просто так получилось. Мы почти

разбили двуколку. Мой пульс участился. Мое сердце колотилось. И вот вы здесь! Вы

соблазнили меня своими прекрасными глазами».

Пейшенс уставилось на него, ее подбородок сжался, как кулак. «А моя

сестра? Она тoже соблазнила ваc своими прекрасными глазами? В конце концов, у нас

одинаковые глаза».

Он нахмурился. «Мне не выпала честь поцеловать мисс Пруденс», холодно

сказал он. «Если она сказала вам, что я ее поцеловал, значит, она лжет».

Сознавая, что она хотела верить ему больше, чем ей стоило - для ее же

пользы, Пейшенс нахмурилась в ответ. «Конечно, она не признает этого».

Он расслабился. «Нет? Возможно, вы должны пытать ее. Люди признаются

во всем, даже в убийстве Христа, если их пытать».

«Если я собираюсь кого-то пытать, мистер Пьюрфой, то ваc», отрезала она.

«Не начать ли сейчас?» - пробормотал он. Взяв ее грубо за плечи, он

поцеловал ее. Глубокое тепло его рта шокировало Пейшенс, ее колени подгибались.

Когда он отпустил ее через некоторое время, она совершенно затаила дыхание и была

крайне разочарована в себе. Его серые глаза смеялись над ней, когда она изо всех сил

пыталась собраться с силами. «О, мистер Пьюрфой», выдохнула она, ее глаза

округлились от удивления.

Он одарил ее самодовольной улыбкой. «Пожалуйста, зовите меня Макс».

«Я… я… я…» - выдохнула она, отчаянно задыхаясь. «О! О! Ой! Я вся

трепещу!»

«Ну, конечно», сказал он.

«Я таю, сэр! Я таю! Я таю, как масло, под жарким дождем ваших горячих,

мужественных поцелуев. Я сдаюсь вам полностью!»

Макс начал немного сомневаться. «Это был только поцелуй. Это даже не

была моя лучшая работа».

«Только поцелуй?» - выдохнула она, ее красивые глаза выражали муку. «Как

вы можете говорить такое? Как вы можете быть таким жестоким? Вы потрясли меня до

основания, сэр! Я падаю, сэр! Падаю! Я упала в обморок! Я умерла!» Дрожа, она упала

90

на накидки, висящие на стене.

«Нет, нет!» - сказал он, спеша поймать ее. «Не делайте этого!»

Взяв его за лацканы, Пейшенс уткнулась лицом в его широкую грудь и

начала рыдать, ее плечи дрожали. Возможно, она немного перестаралась. Казалось, он

так и думал.

«Очень смешно», холодно сказал он.

Пейшенс посмотрела на него, улыбаясь совершенно сухими глазами. «Вы -

тщеславный осел! Полагаю, вы думаете, что это заставит меня упасть в обморок!»

«Я понятия не имею, что заставит вас упасть в обморок», сказал он.

«Убирайтесь с моего пути», сердито сказала она, хватывая свой капор с

полки.

«Уже немного поздно быть жеманнoй», нетерпеливо сказал он. «Я уже

знаю, что вас целовали до меня - довольно часто, я должен думать!»

«Когда я решу это позволить», ответила она. «Боюсь, вы не совсем мне

подходите. Я позволяю только джентльменам целовать меня».

«Как ваш покорный слуга», сказал он легкo.

«Они существуют. В Америке их довольно много».

«Не удивительно, что вам так хочется вернуться домой!»

«Да!»

«Вы, конечно, понимаете, что Изабелла лгала?» - резко сказал он. «Я не

святой, но и не такой плохой, как вы думаете».

«Тем не менее, вы достаточно испорчены!» - возразила она. «Вы забываете,

что я виделa вас своими глазами, участвовавшим в этой отвратительной оргии, сэр!»

«Здесь мы называем это ночью рождения», сказал он мягко. «Вряд ли это

была оргия. Вам нужно поехать на Континент для такого рода вещей. На самом деле я

ничем не хуже среднего парня».

«И не лучше!»

«Именно так», согласился он.

Дверь открылась, и Джейн стояла там. За ней были несколько

заинтересованных дам. Не пропуская ни секунды, Макс протянул миссис Баскомб ее

кашемировую шаль.

Красная от гнева, Пейшенс вышла из дома. Она договорилась, что Хокинс

вернется к ней с двуколкой через два часа, и к ее большому облегчению, он не опоздал.

Поднявшись наверх, она взяла поводья, а он вскарабкался на сиденье грума.

«Ты опоздалa», сердито сказала Пру своей сестре, когда Хокинс поднял верх

двуколки над их головами. Холодный легкий дождь начался над Академией мисс

Годфри для молодых леди, но, к удивлению Пейшенс, улицы Лондона оставались

такими же многолюдными, как и прежде. Все, казалось, несли зонтики. Oдин даже

хранился под сиденьем двуколки.

«Я не хотелa рисковать, приeхaв раньше», ответила Пейшенс, заставляя

серых бежать рысью, когда они направлялись домой. «Я знаю, как тебе нравятся твои

уроки танцев. Что это было сегодня, вальс?»

Пру сердито натянула накидку. « Boulan-gère. Мне не разрешат

вальсировать, если патронессы Алмака не дадут мне разрешения». Она заставила их

звучать как богинь c Олимпa.

«У тебя есть билеты в Алмакc, не так ли?»

«Пропуска, Пэй», устало поправила Пру. «Пропуска, а не билеты. Да,

конечно, у нас есть пропуска, но это не гарантия, что патронессы позволят нам

вальсировать».

«Мы?» - повторилa Пейшенс. «Не думай, что я когда-нибудь буду

сопровождать тебя в Алмакc, Пру. Да ведь это всего лишь брачный рынок! Что

91

касается просьбы разрешить танцевать - разрешение танцевать на балу, ради всего

святого!»

«Только вальс».

«Леди Джемима будет сопровождать тебя в Алмакc. Карета твоя, какой бы

вечер ты ни пожелалa. Но у меня нет терпения на такие глупости!»

Пру внезапно улыбнулась. «Отец всегда говорил, что нас очень неправильно

назвали, потому что у тебя нет терпения, а у меня - благоразумия».

«Совершенно верно, как и у него. Ты серьезно думаешь, что тебе не

разрешат вальсировать?» - с любопытством спросила Пейшенс. «Как это происходит?

Тебя вызывают в суд и осматривают? Будут ли патронессы смотреть на тебя сквозь

лорнетки и говорить: «О, нет, у нее слишком широкий лоб; она не должна

вальсировать?»

Пру нахмурилась. «Если мой лоб слишком широк, то и твой тоже».

«Не переживай, Пру. Ты всегда можешь вальсировать дома. Я никому не

скажу»

«Если бы ты не отменилa мой бал в Сандерленд-Xаус! Тогда мой успех был

бы гарантирован».

Пейшенс устало вздохнулa. «Боюсь, я опоздала, чтобы отменить бал»,

сказала она, печально качая головой.

Пру уставилась на нее. «Не … не дразни меня».

Пейшенс беспомощно пожалa плечами. «Все приготовления были сделаны.

Приглашения уже разосланы. Отменить сейчас было бы совершить социальное

самоубийство. Люди будут говорить. Так что ... несмотря на мои опасения, бал должен

состояться».

«Забудь свои опасения», сказала Пру, так сильно обнимая свою сестру, что

лошади на другом конце поводьев закатили глаза и заржали. «Я всегда зналa, что ты

смягчишься! Ты не будешь жестокой. Не со мной. Я не могу дождаться, чтобы сказать

Максy! Знаешь, он мне обещал два первыx танца».

«Я уже сказалa Максу», сказала Пейшенс. «Я виделa его сегодня в доме

миссис Драббл. Все решено. Именно он сказал мне, что бал не может быть отменен -

без ущерба для твоей репутации. И моей тоже».

«Ты виделa Макса в доме миссис Драббл?» - недоверчиво повторила Пру.

«Ах, да, конечно», пробормотала она, прежде чем Пейшенс смогла ответить. «Я

забылa, что она была его старой няней. Ужасно мило с его стороны навестить старую

прислугу, не так ли?»

Пейшенс нахмурилось. «Я не знала, что миссис Драббл была няней мистера