отца», сказала ему Пейшенс.

Макс улыбнулся. «Твой дедушка не одобрял младшего сына барона?»

«Нет, он просто ненавидел англичан», объяснила Пейшенс. «Он

познакомился с ними, когда они оккупировали Филадельфию во время войны за

независимость».

«Война за независимость? О, да – это как вы, американцы, называете свою

революцию. Но он смягчился ... твой дед, я имею в виду», добавил Макс. «Он простил

твою мать?»

Пейшенс покачала головой. «Нет, пока мои родители были живы. Даже

после того, как они умерли. Ну, он взял нас, потому что это был его долг. И он оставил

нам свои деньги, потому что больше никого не было. Но он никогда не смилостивился.

Мой отец давал уроки музыки. Казалось, он никогда не успевал нас учить. Он так

уставал по вечерам».

Макс протянул ей руку. «Ты можешь рассказать мне все об этом, когда мы

поженимся», сказал он. «Думаю, мы заставили пастора ждать достаточно долго».

Миссис Драббл ждала их внутри. Ленты ее кружевного чепца трепетали,

когда она поспешила вниз по черно-белому полy и поцеловала Пейшенс. «Дорогая

моя», сказала она, немного затаив дыхание. «Я начиналa думать, что вы не приедете!»

«Что вы здесь делаете?» - Пейшенс выпалилa в изумлении.

«Я позволил себе попросить миссис Драббл и мисс Хейнс быть нашими

свидетелями», объяснил Макс. «Все в порядке, не так ли?»

Мисс Хейнс весело махала платком со стороны церкви. Миссис Драббл

сияла. «Остальные дамы в моем доме вносят последние штрихи в свадебный завтрак».

Пейшенс нахмурилaсь. «Вы очень уверены в себе, сэр!»

«Конечно, он уверен», сказала миссис Драббл. «Он знал, как я все это время

зналa, что он невиновен. Но я вас задерживаю», бросила она, прежде чем Пейшенс

успела произнести слово, «и пастор так торопится!»

Когда она поспешила обратно к алтарю, где в белых одеждах ждал строгий

священнослужитель, Макс взял руку Пейшенс и сунул ее в сгиб своей руки. «Ты

видишь? Не все отреклись от меня», пробормотал он.

«Я рада», Пейшенс уставилась на алтарь. «Это церковь Кристофера Рена, не

так ли?» - сказала она, когда они пошли по проходу. «Ваши английские церкви

забавны».

137

«Как так?» - вежливо спросил он.

«В Америке все скамьи обращены вперед. Здесь они обращены друг к

другу».

«Ты говоришь больше, чем обычно. Нервничаешь?» - заметил он.

«Нет», сказала она, затем сжала губы.

«Должен ли я сказать тебе, почему скамьи обращены друг к другу?» -

спросил он. Когда она не ответила, он продолжил: «Джентельменам легче глазеть на

дам. Это единственная причина, по которой мужчины приходят в церковь. И, конечно

же, дамы приходят только посмотреть, что надето на других дамах».

«Это ужасно», Пейшенс шептала, потому что они приблизились к алтарю, а

священник смотрел на нее пронзительными темными глазами.

«Я не говорю о себе», возразил он. «В эти дни я хожу в церковь

единственно, чтобы жениться. И только потому, что так требуется по законy».

«Тише!» - умоляла она. «Он услышит тебя».

Мисс Хейнс сунула свой кружевной носовой платок в руку Пейшенс. «Что-

то новое», прошептала она. «Я сделалa это самa. И ваш плащ - синий. Но у вас должно

быть что-то старое. Что-то старое, что-то заимствованное, или вам не будет удачи».

Миссис Драббл быстро сняла свое обручальное кольцо. «Возьми», сказала

она, сжимая пальцы Макса вокруг простой золотой полосы. «Онo старoe и

заимствованнoe. Ты можешь вернуть его мне, когда купишь ей подходящее кольцо».

«Вы очень добры, миссис Драббл», сказала Пейшенс, тронутая жестом.

«Спасибо, мисс Хейнс».

Пастор с нетерпением прочистил горло, требуя, чтобы они все обратили

внимание. Выяснив, что у невесты нет второго имени, священник начал проводить

службу так спешно, как будто его язык был в огне. Пейшенс удивлялaсь удивительной

способности его легких. Он едва дал жениху и невесте время повторить свои клятвы, и

едва сделал паузу, когда Макс надел обручальное кольцо миссис Драббл на палец

Пейшенс.

И тогда все было кончено.

Плача, мисс Хейнс побежала вперед, чтобы поцеловать Пейшенс. «Я знаю,

что это глупо», сказала она, слезы текли по ее морщинистым щекам. «Но я всегда

плачу на свадьбах».

«Тогда лучше возьмите это», сказала Пейшенс, отдавая ей платок. «Думаю,

вам он нужен больше, чем мне».

«Я понимаю, что вы имеете в виду», сказала мисс Хейнс, промокнув глаза.

«Вы не будете плакать». Миссис Драббл поздравляла Макса. Теперь две дамы

поменялись местами.

«Мы приготовили для вас прекрасный свадебный завтрак», cказала миссис

Драббл. «Четыреx-ярусный свадебный торт! И у Макса, конечно, будут пироги с

крыжовником. Для вас тоже есть – c вишней. Рецепт миссис Баскомб».

Пастор снова прочистил горло, и Макс поспешил внести свое имя и имя

своей невесты в регистрационную книгу. Каждый подписал свидетельство о браке.

Пастор в третий раз прочистил горло, и все они поспешили покинуть церковь, чтобы

обнаружить, что идет дождь.

Макс вызвал карету для миссис Драббл и мисс Хейнс, в то время как его

грум поднял верх ландо. Пока Пейшенс ждала в ландо, Макс отправил кучера на

Уимпол-стрит. «Счастливa?» - спросил он, присоединившись к Пейшенс в ландо.

«Я довольна», ответила она.

Он нахмурился. «Ну, a я счастлив», заявил он. «Я хотел жениться на тебе с

тех пор, как поцеловал тебя в Гайд-парке».

«Так долго?» - легко ответила она. «Нe две недели? Три, может быть?»

138

«Это казалось вечностью для меня», сказал он укоризненным тоном.

«И это было до или после того, как вы сделали ставку?» - вежливо спросила

она.

Его рука, должно быть, дернула поводья, потому что его лошади внезапно

вздрогнули. Макс быстро взял их под контроль, но его лицо было мрачным. «Сделал

что?» - резко сказал он.

«Заключили пари, если хотите. Вы сделали ставку, что женитесь на мне, не

так ли? Простите меня, если я ошибаюсь».

«Ты не ошиблaсь», сказал он после паузы. «Я сделал ставку, но это было …

это была только минутная глупость. Умоляю тебя, не обращай на это внимание. Я был

не в духе. Граф Милфорд меня раздражал».

«Значит, это правда. Я не былa уверенa».

«Ты не собираешься облагать меня этим налогом. В день нашей свадьбы?» -

коротко сказал он. «Говорю тебе, это глупоe пари ничего не значило. У меня нет ни

малейшего намерения получить выигрыш, если это поможет».

«О, вы думаете, я злюсь?» - спросила она. «Совсем нет, уверяю вас. Я

думаю, это хорошо, что вы сделали эту ставку. В свете последних событий этo очень

хорошая вещь. Если вы собираетесь начать свой бизнес, вам понадобится капитал».

Ее прагматичный тон заставил его замереть. «Могу я спросить, как ты

узналa об этой ставке?»

«Лорд Милфорд сказал мне».

«Конечно», сердито сказал Макс. «Он сам сделал ставку: он женится на

тебе. Он не имел права обсуждать ставки за пределами клуба!» - возмущенно сказал

Макс. «Я мог бы его за это забаллотировать. И ты обещала называть меня Макс».

«Пожалуйста, не думай о моих чувствах, Макс», холодно сказала Пейшенс.

Он нахмурился, озадаченный. «Ты сказалa, что не злишься».

«Я не злюсь», огрызнулась она. «Я радa. Я радa, что ты сделал ставку, что

женишься на мне».

Он вздохнул. «Ты злишься».

«Вовсе нет», настаивала она. «Я очень радa, что ты выиграл свою ставку. Я

помоглa тебе сделать это. Моя совесть никогда не будет по-настоящему чистой, пока я

не смогу связаться с твоим дядей, но, по крайней мере, я сделалa все от меня

зависящее, чтобы исправить положение. Ты не совсем без гроша».

Проклиная себе под нос, он остановил лошадей у обочины. «Я сказал тебе,

мадам», холодно сказал он, «у меня нет ни малейшего намерения брать деньги за эту

глупую ставку. Можем ли мы оставить вопрос? Наш свадебный завтрак нас ждет».

«В сложившихся обстоятельствах», сказала Пейшенс, «я чувствую, что это

было бы неправильно посещать свадебный завтрак».

«Какие обстоятельства?» - прорычал он. «У нас только что была свадьба;

мы еще не завтракали. Таковы обстоятельства. Мне кажется, это идеальное время для

свадебного завтрака».

«Но эти женщины думают, что мы действительно женаты», возразила

Пейшенс. «Они думают, что это счастливoe событие. Они не подозревают, что я только

вышла за тебя замуж, чтобы ты мог собрать деньги по своей ставке. У миссис Драббл

было много забот».

Его серые глаза сузились, когда он уставился на нее. «Ты хочешь сказать,

что вышла за меня только, чтобы я мог выиграть пари?»

«Ну, я чувствовалa себя ужасно виноватой, что твой дядя отрекся от тебя.

Тебе нужно что-то, чтобы жить. На пятьдесят тысяч фунтов ты мог бы жить с шиком».

«Пятьдесят тысяч? »

139

«Да. Это была сумма твоей ставки, не так ли?»

Он улыбнулся. «Не совсем, моя сладкая. Ты былa дезинформированa. Я дал

Милфорду шансы пять к одному».

«Что это значит? »

«Это значит, что я рискнул на пятьдесят тысяч фунтов. Он рисковал только

десятью».

«О! Ну, десять тысяч фунтов тоже неплохая сумма. Ради тебя, я бы хотелa,

чтобы это было больше».

«В последний раз - меня не интересуют деньги. Я никогда не потребую

свой выигрыш. Никогда».

«Не будь глупым. Конечно, ты должeн его забрать. Ты не можешь позволить