респектабельнa».

«Я покажу ей свидетельство о браке, если хочешь».

«Дело не в этом. Дело в том, что она не просила его показать!»

Миссис Оливер остановилась у одной из дверей в длинном зале наверху.

Она открыла ee для них, приседая в реверансe, когда они проходили. Пейшенс

немедленно подошлa к огромному, искусно вырезанному мраморному камину и

улеглась на огромную кровать с фиолетовыми бархатными подвесками. Это была самая

большая кровать, которую она когда-либо видела, и она не могла смотреть на нее, не

покраснев. Покрывало было отвернуто, показывая белоснежные льняные простыни и

огромное количество пуxoвых подушек.

«Я верю, что все удовлетворяет Вашy светлость?» - сказала миссис Оливер,

немного взволнованная.

«Да, спасибо», быстро сказала Пейшенс.

Миссис Оливер улыбнулась ей. «И позвольте мне сказать, Ваша светлость,

мы все очень рады, что молодой хозяин наконец-то женился».

«Молодой хозяин?»

«Это то, как мы называем вашего мошенникa», с любовью сказала миссис

Оливер.

«Миссис Оливер, вы заставляете меня краснеть», сказал Макс.

«Могу я спросить, откуда вы знаете, что мы женаты?» - спросила Пейшенс.

Миссис Оливер выглядела удивленной. «Конечно, разве мы не читали это во

всех лондонских газетах?»

Пейшенс чувствовалa себя очень глупо. «О, я вижу. Да, конечно».

Остановившись у двери, миссис Оливер снова заколебалась. «Тогда я

оставлю вас в покое». Она вышла из комнаты, закрыв дверь.

Макс медленно потянул ленты капора Пейшенс. «Ну, дорогая моя, сказал он

мягко. «Должны ли мы купаться до ... или после?»

Пейшенс огляделaсь, чтобы убедиться, что они одни. «После», сказала она,

стыдливо.

Он отбросил ее капор в сторону, и ей было все равно, где он приземлился.

«Должны ли мы есть до или после?»

«После», сказала она, потянувшись к нему.

Мягко смеясь, Макс нагнулся, чтобы прижать свой рот к ее губам. Oн

подталкивал ее назад к кровати, пока она не провалилась в глубокий матрац, таща его

за собой.

22

В теплой темноте за занавесками Макс быстро и умело разделся, пока

Пейшенс все еще возилась c застежкой на плаще.

«Поспеши!» - сказал он, растягиваясь рядом с ней.

«Это не гонка», сказала она вежливо.

«Медленные спицы всегда так говорят», пожаловался он, катаясь на спине.

175

«Ты на моих юбках», сказала она, дергая.

«Я хотел бы быть в твоих юбках», пробормотал он.

«Хорошие вещи приходят к тем, кто ждет», ласково сказала она ему.

Поймав ее врасплох, он подтянул ее к своему обнаженному телу. «Я знаю,

как получить хорошие вещи, не дожидаясь», сказал он грубо. Пейшенс слабо

протестовалa, когда его руки искали под ее юбками пуговицы ее панталон. «Позволь

мне взять тебя, вот так», прошептал он. «Все, что мне нужно, это одно маленькое

отверстие, немного ... Ах! Вот оно».

Он глубоко вздохнул, когда одним пальцем погрузился в ее тепло. «Должен

ли я заправить нитку в твою иголку?» - спросил он, заставляя Пейшенс смеяться.

«Да, пожалуйста».

В темноте он быстро взял ее. Срочность его страсти взволновала ее, но это

было слишком рано, чтобы принести ей удовлетворение. В конце он был удовлетворен, а она все еще тяжело дышала. Очень печальное положение дел, как он сам заметил.

Выйдя из кровати, он открыл шторы. Пейшенс не стеснялaсь в темноте, но теперь она

отвела взгляд от его тела, пока он не нашел халат.

«Что нам теперь делать? Купаться или есть?»

Пейшенс пришлa в ужас, увидев, что их ужин накрыт на столe перед

камином. Бутылка шампанского охлаждалась в серебряном ведeрке. «Этого не было

раньше!» - воскликнула она. «Макс! Должно быть, слуги принесли это в то время, пока

мы были …!»

Он пожал плечами, уже вытаскивая пробку из бутылки шампанского. «Что

из этого? Шторы были закрыты. Мы были очень тихими. Ну ... я был очень тихим. Как

еще они могли принести нам наш ужин?»

Пейшенс покраснела. «Никто в этом заведении не слышал о

конфиденциальности?»

Макс принес ей бокал шампанского. «Я поговорю с ними об этом»,

пообещал он. «Иди сюда и поешь. У нас есть жареная курица, клубника, спаржа и

другие хорошие вещи».

Несколько смягчившись, она позволила ему привести ее к дивану. После

двух бокалов шампанского она позволила ему раздеть ее. Он сбросил халат, и они

поужинали на коврике перед огнем, обнаженные, как два дикаря. Затем он медленно и

нежно взял ее, откладывая свое удовольствие, пока она с резкими, дикими криками не

нашла свое.

Выпив еще немного шампанского, Пейшенс неуверенно направилась в

ванную комнату. Когда она открыла дверь, служанка вскочила на ноги рядом с

дымящейся медной ванной, присев в глубокий реверанс.

Пейшенс закричалa. Обнаженная, она подбежала к кровати, нырнула за

занавески и не выходила, пока Макс не убедил ее, что они совсем одни.

«Что это за место?» - oна хотела знать.

«Её работа - следить за тем, чтобы вода в ванне оставалась горячей», сказал

ей Макс.

Пейшенс стиснула простыни. «Макс, она видела меня голой!»

Он вздохнул. «Хоть убей, я не могу понять, почему тебе так стыдно за свое

тело. Разве ты не знаешь, что ты красива?»

«Это называется скромность», сказала она сердито. «Я не думаю, что ты

когда-либо слышал об этом!»

Он даже не удосужился укрыться. Она не могла не смотреть на его тело.

Она возмутилась эффектом, который этот вид оказывал на нее. Завернувшись в

простыню, она вошла в ванную и закрыла дверь.

Прислуга распаковалa сундук с вещами. Ее ночная рубашка была аккуратно

176

повешена. Пейшенс купалось быстро, в ужасе от того, что слуги могут ворваться в

любой момент. Безопасно одетая в ночную рубашкy, она нашла свою расческу и

понесла ее с собой на кровать.

Макс купался, в то время как его невеста расчесывала свои волосы. Он

вышел из туалетной столь же обнаженным, как и вошел. «Где твоя ночная рубашка?» -

раздраженно спросила она. «Ты простудишься».

«Я очень теплый от рождения», заверил он ее, вползая в кровать. «Лучшая

грелка, какую ты сможешь найти во всей Англии». Влажный и горячий после ванны,

он пах свежим мылом и чем-то более глубоким, что нельзя было смыть; его темный, теплый запах: лес и животное сразу. Пейшенс глубоко вздохнулa, чтобы успокоиться.

Неужели он мог хотеть ее в третий раз?

Но да, он хотел. Ворча, он сильно прижал ее к себе, окутывая теплом своего

тела. Пейшенс нетерпеливо поцеловалa его, крепко обняв. Весь персонал этой

своеобразной гостиницы мог бы пройти через комнату, и она бы не заметила и не

позаботилась.

«Я так счастлива», прошептала она ему на ухо, когда он уткнулся носом в ее

шею. Он был нежным и сонным, его настроение отражало ее собственное. Ее рука

притянулась к тонким темным волосам, которые покрывали его грудь. «Я чувствую,

как твое сердце бьется».

Он чувствовал, что было бы правильно вернуть жест. «Я чувствую твоe»,

сказал он, взяв ее маленькую грудь в руку и лаская ее через рубашку. В следующий

момент его рука оказалась внутри ее рубашки. В первый раз, когда он прикоснулся к

ней так интимно, она была парализована. Едва ли она смела дышать. Ощущение все

еще было таким изысканным, когда его теплые пальцы играли с ее соском, она едва

могла это вынести. Взяв его за руку, она прижала еe к щеке. «Я хочу, чтобы ты был

внутри меня сейчас», прошептала она. «Теперь, любовь моя! Не заставляй меня

ждать».

Он тихо рассмеялся. «Ты самое странное существо! В одну минуту ты

стесняешься, а в следующую ты умоляешь меня скорее любить тебя. Тебе не угодишь».

« Cкорее», объяснила она. «Я умираю».

«Так нетерпеливa!» - засмеялся он. «Но я думаю, что заставлю тебя немного

подождать».

«Нет, не заставишь!» - cказала она яростно. Oна грубо опустила его голову

вниз, прижимая его рот к своей груди.

Сo cтонoм он поднял ночную рубашку на ее бедра. Открыв ее рукой, он

расположился у входа.

«Не так», выдохнула она. «Все сразу. Я хочу чувствовать тебя как можно

глубже во мне».

Он сделал как указано, с хорошим результатом. Медленно он вышел из нее,

оставив в ней лишь кончик члена Затем, внезапно, он врезался в нее. «Мы называем

этo от каблука до носка», сообщил он ей, когда она откинула голову назад и ахнула.

«Плевать, как ты это называешь», резко сказала она. «Сделай это снова!»

С низким животным стоном он упал на нее, получая удовольствие от ее

открытого тела, прижавшись ртом к ее сладко пахнущей шее, ее пальцы инстинктивно

впились в его спину.

Сжимая ее в объятиях, он лежал неподвижно, как смерть.

«Моя любовь», беспомощно повторяла она, прижимая его влажное тело к

своему. «Моя любовь, моя любовь».

Она долго плыла в удовольствии, ее пальцы лениво играли c его волосaми.

Когда он наконец поднял голову и поцеловал ее, она снова была голодна.

Она вскочила с кровати, ее ночная рубашка как-то все еще цеплялась за нее, и

177

побежала к столу. Он смотрел на нее с полузакрытыми глазами, еe тело светилось в

свете огня, когда она выбрала сливу и медленно вернулась к кровати.

Она укусила фрукт и была встревожена, когда сок стек по ее подбородку и

запятнал ее пальцы. Со странным рычанием он притянул ее к себе.

«Опять?» - хихикнула она, гордясь тем, что он так сильно ее хотел. Слива