— Ну довольно, Батистина! Ты этого хотела! — сухо промолвил Флорис, рывком поднимая девушку с кресла.

— Оставь, оставь меня! На помощь! — завопила Батистина. Флорис перекинул девушку через плечо, словно мешок, не обращая ни малейшего внимания на ее бурный протест.

Задохнувшийся от возмущения Жеодар бросился на похитителя с кулаками. Флорис отпихнул его в сторону одной рукой — сила его удвоилась от ярости.

— Флорис, прекрати! Флорис, остановись! — закричал Адриан в надежде успокоить брата. Но ничто теперь не могло удержать Флориса. Бедный Жеодар отлетел на три шага в сторону, ударился головой об алтарь и так и остался там лежать, мало что соображая.

— Господи! Да они дерутся! — кричали приглашенные.

— Только не здесь! Только не здесь! Ведь это церковь! Вы должны уважать храм Господень! — ревел отец Гиацинт.

— Федор! Ли Кан! За мной! — приказал Флорис, прокладывая себе путь через толпу. Ему было трудно нести Батистину — мешали огромные фижмы, к тому же девушка брыкалась как чертовка, да еще и испускала пронзительные вопли.

— Я тебя презираю, я тебя ненавижу! Я вас обоих проклинаю! Жалкие трусы! Помогите! Помогите! Эрнодан! Ко мне! На помощь! — взмолилась Батистина, заметив своего друга-рейтара. Она была вне себя от ярости и умирала от стыда из-за того, что ее вот так уносили — на плече, на глазах у всех присутствующих, от растерянности не двинувшихся с места.

Молодой рейтар на секунду заколебался, не прийти ли действительно на помощь той, кого он любил, но вмешательство братьев слишком отвечало его собственным интересам.

«Пожалуй, не стоит освобождать ее для того, чтобы она вышла замуж за другого!» — смекнул Эрнодан и остался на месте, даже не отведя в сторону глаз.

— Ах, мой капитан, я ведь вам говорил, что это вовсе не обычная свадьба! Куда уж там! — талдычил свое Лафортюн.

— Пресвятая Дева Мария! Святой Иосиф! Моя бедная голубка! Какой скандал! — всхлипывала Элиза в объятиях старого Грегуара, который пытался всячески ее успокоить.

— Ох, госпожа Элиза права! Все так плохо, что хуже некуда! Все пошло прахом! — вздыхал Блезуа, поднимая с пола алебарду и грустно покачивая головой.

— Ты мне за это заплатишь! Я больше не скажу тебе ни слова! Никогда в жизни! — продолжала вопить Батистина, колотя кулачками по спине Флориса и стараясь вырвать у него прядь волос.

Жорж-Альбер, подпрыгивая и кривляясь, ковылял за странной парой.

— Маленькая прелестная бестия! Я тебя обожаю! — расхохотался Флорис и переступил порог церкви.

— А я тебя ненавижу!

— Это неважно, мой ангел! — ответил Флорис, заталкивая Батистину в карету, в которой она приехала в церковь.

— О-о-о! Я тебя ненавижу, ненавижу! — вопила Батистина, глядя Флорису прямо в глаза. Молодой человек побледнел, с трудом удерживая девушку на подушках.

— Федор, Ли Кан, отвезите ее в замок! Я следую за вами!

— Трус! Презренный трус, как ты посмел напасть на беззащитную женщину?! — билась в истерике Батистина.

— Дорогой барин, оставь нас! Я попробую успокоить маленькую барышню… — вмешался Федор.

— Голубая Стрекоза не должна позволять отравленной лаве испортить радость встречи! — сладким голосом пропел китаец, взбираясь на козлы и беря в руки кнут.

— Какая еще радость встречи-и-и! Какая еще радость! Они все испортили! Все испортили! — кипела Батистина в объятиях Федора.

— Погоняй, Ли Кан! — крикнул Флорис.

— Ну нет! Сударь! Сударь! Вы, человек, посмевший похитить мою невесту! Обернитесь, если вы мужчина!

Флорис резко обернулся, почувствовав укол шпаги между лопаток. Перед ним стоял Жеодар.

— Да, да, убейте его, Жеодар! Освободите меня! — вопила уже ничего не соображавшая Батистина.

Если бы не Федор, она бы выпрыгнула из кареты и бросилась на брата.

Приглашенные высыпали на паперть — понаблюдать за столь увлекательным, даже пикантным зрелищем.

— Сударь, заклинаю вас, успокойтесь! Вы же человек чести! Вложите вашу шпагу в ножны, дворянин не может обнажать ее в подобном месте! Это недостойно! — умолял Адриан, вставший между противниками.

Господин Кастильон дю Роше был еще багров от ярости, но Адриан говорил так убедительно, что Жеодар опустил голову, почувствовав угрызения совести — он напал на человека сзади.

— Я понятия не имею, кто вы такой, а ведь вы хотите жениться на мадемуазель де Вильнев! Однако мне не нравятся ваши манеры! — презрительно бросил Флорис, в свой черед выхватывая шпагу из ножен.

Адриан тяжело вздохнул и схватил брата за руку.

— Ты с ума сошел! Вызывать его на поединок здесь, у стен церкви!..

— Он первый напал на меня!

— Нет, Флорис, я поговорил с ним, и он уже готов был успокоиться, но ты все испортил! Посмотри, он сейчас как разъяренный бык! Извинись и идем…

Флорис с изумлением воззрился на брата.

— Извиняться? Мне? И не думай!

— Ах так, сударь! Значит, вам не нравятся мои манеры? — загорланил Жеодар. — Ну, это вам так не пройдет! А вот и мой секундант, господин Папуль де Граншан!

Флорис холодно поклонился.

— Разрешите представить вам моего секунданта, графа Адриана де Вильнев. — Но могу ли я прежде узнать ваше имя, сударь?

— Я граф Жеодар Кастильон дю Роше. Его величество пожаловал мне этот титул, — гордо выпятил грудь жених Батистины.

— Не могу сказать, что здесь я к вашим услугам, но если вы соблаговолите последовать за мной, мы могли бы найти уголок поспокойнее…

На паперти раздались испуганные крики:

— Увы, увы! Господа собираются драться на дуэли!

— Ох, ну и жарко же сейчас будет!

— Какая странная свадьба, Балтазар!

Флорис, нисколько не заботясь о том, что говорят и думают гости и крестьяне, спокойно отправился на задворки церкви, за ним последовали Жеодар и секунданты, которые по разным причинам, но оба одинаково отрицательно относились к этой дуэли. Все присутствующие устремились следом.

Флорис бросил на траву камзол и кафтан так спокойно и небрежно, словно находился в зале для тренировок. Жеодар, напротив, очень нервничал. Он суетился и размахивал руками.

— Друг мой, вы совершили ужасную ошибку! Это настоящее безумие! — хныкал господин Папуль де Граншан вместо того, чтобы приободрить приятеля.

— Ну, сударь, я готов! — заявил Флорис с видом человека, которому не терпится покончить с неприятным делом и вернуться к своим обычным занятиям.

Шпаги засверкали на солнце. Флорис улыбнулся. Жеодару нельзя было отказать в храбрости, но было ясно: жених Батистины умеет более ловко множить количество пистолей, чем управляться со шпагой.

Флорис, как и Адриан, был несравненным мастером фехтования, благодаря урокам казака Федора. Увидев перед собой столь неумелого и неловкого противника, Флорис пожал плечами, одним ударом выбил у того шпагу из рук и отбросил ее шагов на десять в сторону.

— Ну вот, сударь, ваша честь спасена! Не так ли? Вы удовлетворены? — спросил Флорис и отвернулся, вкладывая шпагу в ножны.

Все присутствующие облегченно вздохнули. Флорис нагнулся, чтобы подобрать с травы свой кафтан.

— Нет, сударь! Нет, я не удовлетворен! — заревел как оглашенный Жеодар и бросился за шпагой. Флорис не обратил внимания на его крики.

— Обернитесь, сударь, и защищайтесь! — громоподобным голосом рявкнул Жеодар, уколов Флориса в руку.

— Ну, на этот раз я вам не спущу! Я накажу вас за дурные манеры и дам вам хороший урок! — взбеленился Флорис и резко повернулся к противнику. На рукаве его рубашки расплывалось алое пятно.

— Боже! Он ранен! — закричали дамы, падая в обморок.

«Все это плохо кончится», — подумал, должно быть, Жорж-Альбер, срывая с елки прошлогоднюю шишку и запуская ею в голову мадемуазель Барбы.

Жеодар плохо владел шпагой, но сейчас сражался как дьявол. Он применял разные приемы и выпады, наносил страшные удары, тем более опасные, что не соблюдал никаких правил и не придерживался определенной тактики, а просто размахивал шпагой.

— Я вижу, сударь, мне придется кое-чему поучить вас. Вы действуете шпагой точь-в-точь как вилами! Вы мне надоели! Что касается вашей физиономии, то она мне просто отвратительна! — насмехался Флорис, словно желая еще больше вывести из себя своего противника. Тот из красного стал темно-багровым, но не отступал, а бился все яростней и упорней.

Флорис спокойно отражал все удары и выказывал столь явное презрение, что Жеодар еще больше бесился. Казалось, несчастный жених поставил свою жизнь на карту и теперь яростно атаковал, как упрямый баран. Сейчас он был дьявольски опасен. Флорис отбивал удары, стоя в первой позиции. Его зеленые глаза холодно сверкали. Запыхавшийся Жеодар схватил шпагу обеими руками.

— Ах, вот как! Прекрасно! Вы используете шпагу как саблю, а то и просто как дубину! — издевался Флорис. Он воспользовался моментом и проскользнул как змея под рукой изумленного Жеодара. Раздался испуганный крик сотен людей: Флорис проткнул Жеодара насквозь. Господин Кастильон дю Роше рухнул на землю.

— Боже милостивый… — шептали крестьяне, осеняя себя крестным знамением.

— Ах, сударь, и почему он только вызвал вас, бедняга! Вы же его убили! — закричал, заливаясь слезами, господин Папуль.

Флорис опустился на одно колено и положил руку на грудь раненого. Тот глухо стонал. Из раны фонтаном била кровь.

— Скорее, отец мой! Последнее причастие! Последнее причастие! — кричали родственники Жеодара, призывая отца Гиацинта.

— Он еще дышит, и врач здесь был бы намного полезнее! — сказал, поднимаясь с колен, Флорис.

— А вот и он, брат! — промолвил Адриан, указывая на дом господина Телье, выходивший фасадом на площадь.