Франсуаза о’Лик - Фотограф

Девушке в сером это нравилось – она непроизвольно раздвигала ноги шире, шептала жаркие “да, да!”, прикрывала глаза и прикусывала губы.

Я выдавливал сливки ещё несколько раз – в ее рот, на ее грудь, на ее живот – и размазывал сладость по ее телу, делая мышку липкой, заставляя ее потом облизывать мои пальцы – перепачканные сливками и ее же влагой.

А потом мне надоели эти игры. Я вновь подтянул девушку в сером ближе к себе и начал толкаться в неё – сильнее, жёстче, резче, ярче. И ее оргазм не заставил себя долго ждать. Она вцепилась в мои руки и чуть выгнула спину, а из ее рта вырвался стон – такой удовлетворённый, что я и сам взорвался вслед за ней.

Мы тяжело дышали, приходя в себя. Мышка лежала на столе, а я опирался на него с двух сторон от неё. Я всё ещё был в ней, чувствуя отголоски ее наслаждения и продлевая своё. Она вся была перепачкана в сливках, и я внезапно подумал, что однажды хотел бы увидеть на ней свою сперму.

– Хочу ещё, – прошептала девушка в сером, не открывая глаза.

– Какая ненасытная, – хмыкнул я.

Впрочем, я и сам был не прочь повторить. Но уже не здесь.

Я огляделся и подумал, что, кажется, ещё ни разу не трахался посреди мебельного магазина. И ведь здесь наверняка были камеры и охрана… Да и к черту!

Я трахнул мышку – вот что было важно.

Мой взгляд вновь прошёлся по ее телу, с удовольствием осматривая округлую грудь, тонкую талию и широко раздвинутые – для меня! – ноги. Наконец, я вышел из неё, и, черт меня побери, если она не вздохнула расстроенно!

Я выбросил презерватив, натянул свою одежду и принялся собирать фотоаппарат и весь тот мусор, что мы разбросали. Мышка ещё немного полежала, а затем села и стыдливо прикрыла грудь руками.

– У тебя есть, что надеть? – спросил я, помня о ее промокшей насквозь футболке и о том, как четко стала видна ее грудь от этого.

– Да, – выдохнула девушка в сером и, спрыгнув на пол, скрылась за стендом.

Я как раз привёл кухню в порядок, когда она появилась передо мной. Я аж замер от удивления – девушка в сером была не в сером. Ее одежду сейчас сложно было назвать хламидой – белые кеды, короткая джинсовая юбка и розовый пиджак на голое тело.

Я присвистнул:

– В городе закончилась серая одежда?

– Мне надоел серый, – покраснев и опустив глаза в пол, ответила она. – И без футболки пиджак выглядит, конечно, странно, но…

– Без футболки он выглядит горячо, – перебил я ее и притянул в свои объятия. – И позволь мне удовлетворить своё любопытство…

Моя рука скользнула вверх по ее бедру прямо под юбку. Мышка судорожно выдохнула, а я судорожно вдохнул – трусиков на ней не было.

– Они слишком мокрые, чтобы в них оставаться, – прошелестела она.

– Дорога домой будет сложной, – резюмировал я, не отказав себе в желании скользнуть пальцами у неё между ног.

Мышка тут же с готовностью расставила ножки, заставив меня чертыхнуться.

– Черт, да как же мне с тобой справиться? – пробормотал я, из легкой мести прикусив ее мочку уха.

– По-моему, очень просто, – еле слышно ответила она, пряча улыбку.

– Не очень-то это просто, – пробурчал я, отпуская ее и поправляя на себе штаны.

Мне вновь хотелось взять ее – нагнуть прямо так, в одежде, и трахнуть как следует, но стоило, пожалуй, остановиться. Видео-материала для охранников было и так уже предостаточно.

Мы вышли на улицу и там у дверей столкнулись с тремя мужиками из охраны.

– Вы закончили?

– Да, – широко усмехнулся я.

И закончили, и кончили.

– Тогда всего доброго.

Они скрылись в магазине, а я порадовался, что командос, видимо, с ними договорился, чтобы они не мешали. Ну братиш, ну молодец!

Я распахнул пассажирскую дверцу рэнджа для девушки в сером и помог ей забраться внутрь, как подросток – подав ей одну руку, а вторую подставив под попку. Мышка охнула, на ней ведь не было трусиков, а значит я мог немного пошалить.

– Рука соскользнула, – с усмешкой пояснил я, когда она села и смущенно взглянула на меня, и, склонившись к ее уху, добавил. – Ты ведь все ещё такая мокрая.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ее щеки заалели, и, черт меня побери, если это не было сексуально. Такую стеснительную и застенчивую девушку хотелось с особым развратом трахнуть в смущенный ротик – и трахнуть как следует, чтобы она потом ещё сильнее заливалась краской при одном только воспоминании.

Я поправил джинсы, обошёл машину и сел за руль. Сидеть было чертовски неудобно, но с другой стороны… чертовски удобно, что коробка передач была автоматической, а значит моя правая рука была почти всегда свободна.

– Прямо здесь? – неверяще прошептала девушка в сером, когда я рукой раздвинул ее ножки.

Она не сопротивлялась и не возражала – но глаза ее блестели так ярко и губы она прикусывала так сильно, что, можно было сказать, она сама не оставила мне выбора.

Я ласкал ее – нежно и аккуратно – потому что мне хотелось делать это именно так. Неторопливо кружа вокруг ее клитора, иногда соскальзывая внутрь, иногда забираясь вверх под пиджак к ее груди. Мышка была открыта для меня и позволяла мне всё – несмотря на свою стыдливость, несмотря на свою застенчивость – она покорно принимала мои ласки, возбуждаясь всё больше и больше, раздвигая ножки всё шире и шире, с готовностью подставляя свою грудь и постанывая с каждым километром всё громче.

– Моя мышка, – усмехнулся я, довольный ею.

Моя.

Это было неправильно, стыдно, развратно, неприемлемо, и тем не менее… это было так хорошо, так приятно, что я не могла сопротивляться. Как отказать тому, кто лучше меня знает, как сделать мне хорошо?

Я, конечно, помнила, что у него была Лиля, что она была беременна, что он предпочитал ее, но… но в этот момент мне хотелось получить от него все, что он мог мне дать.

А мог он много.

Поездка в машине прошла для меня в эротическом тумане – я не знала, где мы едем и куда и зачем, я только чувствовала, как внизу живота скручивается тот самый узелок удовольствия, чувствовала, что руки Егора творят волшебство, всё сильнее возбуждая меня. Чувствовала, что ещё немного – и я окажусь у самого края.

И вот уже я сама расстегнула три пуговицы своего пиджака, чтобы ему было удобно ласкать мою голую… грудь. И я сама чуть задрала юбку вверх, чтобы раздвинуть ноги шире, чтобы дать ему больше доступа, больше возможностей, больше пространства для действий.

Дыхание мое было тяжелым, и я стонала, всё откровеннее моля Егора довести меня до конца, но он только усмехался:

– Не так быстро, мышка.

И снова сбавлял темп, вызывая во мне стон разочарования:

– Почему нельзя быстро? Я так… так хочу, Егор…

– Потому что я хочу, чтобы тебя хватило надолго, – насмешливо отвечал он, и мне приходилось мириться с этим.

Он знал меня – мое тело – лучше меня самой.

Это мучение удовольствием длилось для меня как будто несколько часов, но наконец двигатель затих, и я вынырнула из сладкого дурмана.

– Где мы? – пробормотала я, не узнавая место.

– Около моего дома, – ответил Егор.

– Но… а как же та… другая?

Он посмотрел на меня внезапно очень серьезно и сказал:

– Больше нет никакой другой.

– А… а ребёнок? – не унималась я.

– Оказалось, что и ребёнка не было, – грустно усмехнулся Егор.

На несколько секунд наши взгляды пересеклись, говоря или даже крича об одном и том же – мы оба свободны! И мы могли бы… могли бы…

Егор перегнулся через подлокотник и поцеловал мою грудь, чуть прикусив ее.

– Пойдём ко мне, развратница, – хмыкнул он. – Твою грудь сняли все дорожные камеры города.

Я стыдливо запахнула пиджак, с ужасом понимая, что он прав.

– Они же… не выпишут за это штраф? – испуганно прошептала я.

– Машина-то все равно командоса, – рассмеялся Егор и вышел из салона.

А я почувствовала, как краска вновь заливает мои щёки. Константину мог прийти штраф! А там обычно ещё и фотография прикладывается… я закрыла лицо ладонями. После всего, что видел Константин, он наверное был обо мне самого дурного мнения!

– Пошли, стесняшка, – всё ещё посмеиваясь, открыл мою дверь Егор и вытащил меня из машины.

Прохладный уличный воздух холодил меня – щеки, губы и… и там, между ног. Там ведь было уже совсем мокро, и это было странным ощущением. Хотелось поскорее в тепло или… просто что-то тёплое туда… там.

Мы быстро дошли до подъезда и на лифте поехали на двадцать первый этаж. Егор плотоядно поедал меня глазами. Его взгляд словно проникал под мою одежду, заставляя… соски торчать и делая меня ещё… ещё мокрее. Мне казалось, что у меня уже по ногам всё течёт!

– Не смотри на меня так, – тихо попросила я, опять краснея.

– Как? – его насмешка была так откровенна, как будто он и так прекрасно видел, что я вот-вот затоплю лифт.

– Как будто… как будто уже… – мне было сложно подобрать слова, и Егор пришёл мне на помощь.

– Как будто уже трахаю тебя? – спросил он, резко подаваясь вперёд ко мне и вжимая меня в стену лифта.

– Да… да, – еле выдохнула я.

– А ты бы хотела?.. – его ладонь сжала мою попу, заставляя прижиматься к нему и чувствовать его… его всего.

Я облизнула пересохшие губы перед тем, как ответить, но Егор не стал ждать.

– К чему спрашивать, когда я могу просто проверить, – заговорщицки шепнул он мне на ухо, и его ладонь скользнула с попы мне между ног.

Мне казалось, сильнее краснеть я уже не могла. Щеки горели так сильно, что было больно, и тем не менее… я подставила ему себя для… для этой проверки.