Джеки Бонати - Французский Трофей

Но от Жени это все равно не укрылось, и она вздохнула.

– Что вас беспокоит? – спросила она.

– Меня беспокоит, что война помешает вам, – не стал скрывать Михайловский. – И разлучит ваши юные сердца.

Девушка вздохнула. Она понимала его мысли и эмоции.

– Но война нас и свела, – возразила Женя. – От судьбы не уйдешь. Этьен переживает из-за атаки, я тоже.

– Если от судьбы не уйдешь, значит, все у вас должно быть хорошо, – кивнул Михайловский, моля Бога дать счастье юным влюбленным. Они заслужили быть вместе, если им довелось так встретиться.

– Ладно, пойду займусь Васнецовым, – решила Женя, справедливо рассудив, что работа помогает отвлечься от мыслей. Как только Женя вышла из палатки, Этьен поспешил к ней и мягко коснулся руки.

– Все в порядке? – спросил он, заметив грусть в глазах княжны.

– Да. Пойдем со мной, поможешь с капитаном Васнецовым. У него, кажется, перелом, придется его крепко подержать, пока я вправлю все на место, – сказала Женя, сжав его ладонь.

– Хорошо, – Этьен ответил на пожатие, поддерживая его, но больше ничего спрашивать не стал, просто пошел следом. Все это время он был очень благодарен Василию за то, что не увидел осуждения в его взгляде. И судя по всему, тот был тоже в курсе секрета Жени, но явно придерживался мнения, что это не его дело.

Капитан Васнецов сделал большую глупость, что не сообщил никому о переломе. Рука уже отекла и покраснела.

– Ну вот, что такое? – вздохнула Женя. – Капитан, к чему эта напрасная храбрость? – она осторожно осмотрела его руку.

– Константин Евгенич, да я думал, ушиб просто, – повинился капитан. – А то, что пальцы сгибать больно, так оно и при ушибе бывает. Не хотел вас с Андрей Ионычем дергать лишний раз, думал, так пройдет.

– А про то, что ломать заново придется, не подумали? – подняла брови Ева. – Этьен, зафиксируй его насколько возможно крепко. – Она сунула ремень в зубы капитану. – Кричать разрешается, – добавила Женя, и стала ставить пальцы на место.

Этьен кивнул и обхватил капитана со спины, а когда Женя дернула, ощутил, как окаменел Васнецов. Он не закричал, но сквозь ремень донесся глухой вой, и по щеке капитана скатилась слеза, он просто не смог совладать с естественной реакцией.

Через пять минут процедура была закончена, капитан был мокрым от пота и дрожал, а пальцы были уже крепко зафиксированы и забинтованы.

– Вот так хорошо. Вы отлично справились, – похвалила его Женя и подхватила стакан водки, который принес Василий. – Пейте, пейте, залпом, – она поднесла его к губам капитана. – Вот так, а теперь лягте поспите, боль скоро пройдет, я обещаю. – Женя улыбнулась ему ободряюще.

Капитан только кивнул, говорить он не мог. Послушно откинувшись на койку, он еще некоторое время дрожал, но постепенно дыхание его выровнялось – включилась защитная реакция организма – он заснул.

Женя пощупала его лоб, посчитала пульс и отошла от него, укрыв его простыней.

– Идем, пусть спит, – позвала она Этьена.

– Ужасно, когда так получается, – вздохнул Этьен, выйдя следом за Женей. – Мало того, что и так пострадал, да еще и это.

– Ничего, срастутся пальцы, все будет хорошо, – отмахнулась Женя. Они вернулись под навес – в лагере было тихо, все отдыхали после обеда.

Впрочем, без дела они просидели не долго – снова начались перевязки, заготовка препаратов и прочее – все старались по максимуму подготовиться к атаке. Вечером, замотавшись, и перекусив наскоро до ужина, Женя ушла на конюшню – подготовить лошадь, загрузить седельные сумки, чтобы потом не метаться в панике, и заодно как-то усмирить мысли в голове.

Этьен пошел с ней – и просто, чтобы побыть рядом, и чтобы снова увидеть лошадей.

– Тревожишься? – он погладил Женю по напряженной спине.

– Есть немного, – кивнула она, вздыхая и похлопывая лошадь по шее.

– Все будет хорошо, – Этьен подошел ближе к ней и прижался грудью к спине, опаляя шею над воротником горячим дыханием. От этого Женя тут же покрылась мурашками и ощутила дрожь в коленках.

– Я знаю, – она нервно улыбнулась и сглотнула вязкую слюну.

– Может быть, тебе стоит сегодня отдохнуть? – спросил Этьен, намекая, что им не стоит делать то, что они задумали. Он ощущал неуверенность, исходящую от Жени.

– Ты не хочешь? – разочарованно спросила Женя, поняв, что тот имеет в виду. – Я не нравлюсь тебе больше?

– Женя, ну как тебе такое в голову пришло? – Этьен крепче прижал ее к себе. – Я очень хочу. Я вообще не хочу никуда тебя от себя отпускать! Даже не смей думать, что ты мне разонравилась.

– Тогда вечер мы проведем вдвоем, – ответила она, обняв его и сбившись с дыхания.

– А ты не сказала Василию про баню? – спросил Этьен, глядя в ее глаза – серо-перламутровые в таком освещении.

– Сказала, – кивнула она. – Пообещал после ужина истопить, – ее охватывала легкая дрожь, которую было трудно сдерживать.

– Хорошо, – Этьен кивнул и, обхватив ладонями ее лицо, нежно поцеловал, надеясь, что тут их точно не застанут. Женя с удовольствием ответила на его поцелуй и застонала ему в губы, не справившись с собой. От этого стона Этьена продрало вожделением от макушки до пят, он поначалу продолжил поцелуй, но потом отпрянул.

– Не будем торопиться, а то я с собой не совладаю, – признался он хриплым шепотом.

Женя понимала его и кивнула, прижимая ладонь к припухшим губам.

– Хорошо…

– Идем, надо немного охолонуться и идти к Андрею Ионычу на ужин, чтобы он не ждал нас, – предложил Этьен, взяв Женю за руку.

– Ты прав, – Женя и не думала спорить. – Пойдем. И время-то уже. Еще обход надо до бани сделать.

Они вернулись в палатку Андрея Ионовича, и, пока Женя отчитывалась по Васнецову, Этьен стал помогать Василию накрыть на стол.

Михайловский кивал и довольно ухмылялся в усы.

– Все хорошо, надо сегодня отдохнуть как следует. Не завтра, так послезавтра атака, – тут уж он буркнул неодобрительно, приглашая всех к столу.

Пока ужинали, они обсудили, какая динамика у пациентов и решили, какие процедуры будут проводиться завтра, если не будет атаки, а заодно – кого выписывать. В лазарете оставалось не так много больных, особенно лежачих и тяжелых, что не могло не радовать. Но все понимали, что это ненадолго. Обстановку разрядил неожиданно нагрянувший к ним в гости Миша, что всех обрадовало, и его тут же пригласили к столу, поднесли стаканчик, и стали слушать новости.

– Завтра придет вам подмога из местного монастыря. Монахи обучены врачеванию, и тамошний батюшка дал добро, чтобы раненых везли и к ним, которые транспортабельные, – сообщил он.

– Это замечательная новость! – Михайловский принял ее с искренним воодушевлением. Он прекрасно помнил, как туго им пришлось в последнюю атаку, а с подмогой монахов будет значительно легче.

А вот Этьен немного напрягся, понимая, что им с Женей придется быть осторожнее, чтобы не попасться на глаза монахам, но потом он устыдился своих мыслей. Главное, что будет помощь.

Миша посидел еще немного, посплетничал о том, о сем, прочитал последнее письмо от отца и ушел к себе в штаб, оставив их одних.

– Значит, атака точно будет послезавтра. Раз завтра прибудут послушники, – задумчиво сказала Женя, скрестив руки на груди и барабаня пальцами.

– Почему ты так уверен в сроках? – не понял Михайловский. – Она может быть и завтра. Мы ведь не можем знать планов вражеской армии.

– Мы не знаем, а штаб знает наверняка. Тогда бы они прибыли раньше, – пожала плечами княжна.

– Когда раньше-то? Мы сами тут второй день, – напомнил Михайловский. – Думаю, как только командование с ним контакт наладило, так они и согласились оказать помощь.

– Ну может быть вы и правы, – с тяжелым вздохом кивнула Женя. – Ладно, поздно уже, а еще обход надо сделать.

Они поблагодарили за ужин и вместе пошли на обход, а Михайловский и Василий только обменялись тоскливыми взглядами, молясь за этих двоих.

– Все спокойно, слава Богу – заключила Женя, когда они обошли все и закончили некоторые необходимые процедуры. Они отправили Катеньку спать, проверили дежурящих фельдшеров и отправились в баню.

В этот раз, поначалу, смущение было ещё сильнее почему-то. Но Этьен постарался никак этого не показать, разделся и вошел с Женей в парилку, где было уже очень жарко – почти сразу кожа покрылась бусинками пота. Оказалось, что теперь не смотреть на девушку было значительно труднее. У нее было ладное красивое тело, и только ещё яркий рубец на плече тревожил взгляд Этьена.

Несмотря на то, что было жарко, Женя покрылась мурашками от волнения. Этьен уже видел ее голой, но почему-то именно сейчас девушка страшно засмущалась.

– Попарить тебя? – предложил он, подойдя ближе и проведя ладонью по предплечью Жени.

Женя задрожала от этого прикосновения и кивнула.

– Да, пожалуйста, – она в свою очередь коснулась плеча Этьена, погладив его, а потом легла на полок.

В этот раз Этьен позволил себе более пристальный взгляд, хотелось каждый сантиметр тела Жени исследовать пальцами, но пока он только взял вымоченный веник и принялся охаживать им юную княжну.

Женя сначала была очень напряжена, так что парилка с веником здорово помогла ей расслабиться, и она лежала на полке, покряхтывая и постанывая.

Именно эти звуки оказали влияние на Этьена – понемногу он начал возбуждаться.

– Женя, попаришь меня, – чуть хрипло попросил он, надеясь, что это поможет.

– Д-да, попарю, – она поспешно слезла со своего места и взялась за веник. – Ложись.

Делал это Этьен немного неловко, стараясь устроить свою начавшую восставать плоть, но потом улегся и затих. Как оказалось, сбить возбуждение это не помогло – Этьен только сильнее возбуждался, и испарина его была вызвана не только парилкой, но и нарастающим желанием.